Договорившись о встрече, я, выйдя на станции метро «Охотный ряд», преисполненная чувством собственной значимости, направилась прямо к главному входу представительного здания Госдумы – Охотный ряд, 1. Но, оказывается, посетителей через центральный вход не пускают – только депутатов.

А мне надо обойти здание кругом, и через Георгиевский переулок пройти в десятый подъезд. Получаю пропуск, и в сопровождении помощника Галины Салчак – милейшей Людмилы Ивановны Чернавиной, поднимаюсь в кабинет с табличкой «Депутат Государственной Думы Галина Алексеевна Салчак».

В Туране немало талантливых, интерес­ных людей, о скольких уже написано и о скольких еще хочется написать!

Героиня сегодняшнего интервью – весьма необычная женщина.

Необычная уже внешне – рослая, статная, с проницательным взглядом серо-голубых глаз, нестандартно одетая в нечто похожее на прабабушкину плюшевую тужурку, только сшитую из современного «флока» в сочетании с изящной меховой шляпкой из тувинского меха.

Известный нам с детства персонаж дядя Степа, увидев, как «треснул лед, река пошла и бабуся поплыла», благодаря своему росту запросто перегнулся через перила и «спас ее и корзину и белье». Его тезка, шестиклассник Степа Щербаков, в этом году дважды спасал людей на ледяном Енисее.

Первой спасенной оказалась ученица 4 «б» класса из его же школы № 8 – Маша Киселева. Живущая в районе «Кожзавода» Маша, как и многие школьники, сокращая дорогу, зимой ходит по протоптанной взрос­лыми тропинке, которых на Енисее немало.

Судьбы женские... Разные – счастливые и не очень... Ну в какой еще стране мира женщина – жена ли, подруга ли – способна ринуться за своим избранником очертя голову куда угодно, лишь бы вместе, лишь бы рядом! На такое способны, наверное, только женщины России. Сколько о них не рассказывай – все равно рассказ будет неполным, неоконченным. И самое удивительное то, что лично я ни разу не слышала от таких женщин, что они несчастливы.

Вот и сегодня я хочу рассказать вам об одной удивительной женщине – Галине Вла­димировне Маадыр-оол (в девичестве Стож). В Кызыл она приехала вслед за своим мужем, Иваном Чанзанчиковичем Маадыр-оолом, в середине тридцатых годов.

В № 45 «ЦА» за 1998 год был опубликован материал-интервью «Контрреволионерками они стали в тринадцать лет» о девочках-подростках, ставших жертвами политических репрессий в Туве в годы войны.

Жили-были в Кызыле три подружки, три Вали с детскими прозвищами: «Братец Волк», «Братец Кролик» и «Братец Пятница». Но однажды майской ночью 1944 года в двери их квартир требовательно постучали: «Откройте, милиция!» …Потом были камеры-одиночки в следственном изоляторе, бесконечные ночные допросы, спустя четыре месяца после ареста – суд и суровый приговор малолетним «врагам народа».

Примерно, вот с такими просьбами подходят к Леониду Дмитриевичу Сантьеву. Леонид Дмитриевич – известный в городе музыкант.

Вряд ли найдется человек в городе, который не знает дедушку, играющего на баяне в самом центре нашего города – на улице Тувинских добровольцев, возле парикмахерской – в районе рынка. Мне он понравился с первого взгляда тем, что зарабатывает на жизнь себе и своей бабке своим трудом, не то, что расплодившиеся бомжи и пьяницы, вечно попрошайничающие у центрального гастронома.

С Александрой Норбуевной Куулар встретиться непросто: то дежурит, то на операции, то в Избир­коме. Даже когда наконец-то за­стаю ее в рабочем кабинете заместителя главного врача роддома № 2, спо­койно поговорить не уда­ется: без конца идут посе­тители, коллеги – с годовыми отче­тами, бумагами по выбо­рам, вопросами.

– Александра Норбуевна, каково пять раз подряд участвовать в выборах?

– За это время уже стало второй профес­сией (смеется). Благодаря иници­а­тив­ной группе, избирателям все время выходила с большим процентом голосов. Значит, люди мне доверяют.

С Виктором Кузиным, директором основанной в 1990 году телекомпании «Тува-ТВ», мы встретились на пятом этаже Дома быта, где в пяти комнатах располагается сама телекомпания, и в одной – ее детище – газета «Тува ТВ-информ».

Прямо пишу: шубу снять мне Виктор Викторович любезно не помог и чашечкой кофе не угостил, пока сама не намекнула. Но, правда, на приукрашивании своего образа не настаивал и сразу сказал: «Что ж, так и напиши, как было – Кузин не проявил себя джентльменом». Так и пишу. Но, объектив­нос­ти ради, свидетельствую: кофе, после уда­ра директора в стену – это у них такая сиг­на­лизация с бухгалтерией – нам все-таки при­несли. И по довольно большой чашке...

В прошлом году минусин­ско­му Мартья­нов­скому музею, одно­му из старейших в Сибири, испол­нилось 120 лет.

Нынче еще одна дата – 115-летие музейной библиотеки. На протяжении всех этих лет музей является неотъемлемой частью жизни минусинцев.

Так было еще при его создателе Ни­колае Михайловиче Мартьянове, которого небезос­новательно на­зывали «духовным колоссом Си­бири», а его детище – «сибирским чудом и сокровищницей науки Сибири». И теперь, сто двадцать лет спустя, музей является средо­­то­чием, центром всей духовной жизни минусинцев. И не только их. Каждый год в декабре вот уже на протя­жении 10 лет сюда съезжаются из разных го­родов на знаме­нитые Мартьяновские дни поклон­ники музея и его основателя.

Если вы не спеша пройдете по кызыльскому кладбищу, не оставьте без внимания надгробный памятник из белого мрамора, вглядитесь в черты лица и прочитайте надпись: «Сарыг-оол Степан Агбанович. На­род­ный писатель Тувы. 17. XI. 1908 – 27.V.1983». А пониже – на могильной плите, еще одна надпись: «Мужу и другу – от твоей Мак».

Кем был Степан Сарыг-оол, могучий талант тувинских степей, для своей жены Марии Черноусовой-Сарыг-оол? Кем была его Мак для него? Об этом мы беседуем накануне девяностолетия со дня рождения писателя и поэта в его квартире.

Илона Виноградова, уезжая на каникулы, говорит друзьям: «Еду домой» и покупает билет в Кызыл или в Таллинн. Возвращаясь в Москву, тоже считает, что вернулась домой. Где ее дом? По паспорту – тувинка, в Москве – эстонка, в душе – русская. Кто ты, если у тебя бабушки были русскими, а дедушки – эстонец и тувинец?

Ей 19 лет. Возраст, в котором положено быть легкомысленной. Чему учить человека, который с 16 лет пересекает страны и гра­ницы, знает три языка (русский, эстонс­кий и английский), поступает сразу на два фа­культета МГУ (между­народной журна­лис­тики и филосо­фии), работает и не шлет маме телеграммы о деньгах?

Весь год, тут и там, от разных людей мне приходилось слышать о некоем американце Дэвиде, выучившем тувинский язык. Их недоумение, зачем он это сделал, в то время, как уже третье поколение части коренных жителей не в состоянии, да и не имеет желания учить родной язык, сменялось общим мнением: «Шпион».

Имя Александра Кашина сейчас знает вся Тува. Произносят его по-разному: и с уважением, и с недоумением, и с осуждением. Независимо от оценок, надо признать: всего за четыре года головокружительную карьеру сделал в нашей республике, где традиционно внимательно относятся к родословной и месту рождения, новый пришлый человек.

Что за человек Александр Кашин, каков он не на экране «Тува-ТВ», а за стандартно-скромной, без наворотов и железа дверью сво­­ей квартиры? Как сам оценивает себя, свою жизнь и поступки? Об этом мы бесе­дуем у него дома, в обычной трех­комнатной квартире «на горе», под сопро­вождение кипя­щего чайника, недолгий плач грудной Вик­тории и нежный лепет Дашеньки: «Папа…»

Живут в Туране две бабуси. Старенькие. Обеим уже почти по 80 лет. Есть у них и дети, и внуки, они заботятся о них, приезжают, приходят, но бабуси предпочитают жить самостоятельно, объединившись в маленькую коммуну. Им есть о чем говорить, что вспомнить, хотя почти за три совместно прожитых года, наверное, переговорили уже обо всем. Одна из них и на улицу-то выйти не может, потому что совсем не видит. Бабусю эту зовут Евдокией Доровских, или просто бабой Дусей. А вторая еще немного видит, ходит в магазин, управляется по дому, а потому в этом маленьком обществе является главной. И зовут ее баба Шура, Александра Бусарова.

Когда я зашла в их маленький, но чисто прибранный домик, а точнее сказать, избушку, в которой было холодновато, они сидели за обеденным столом друг против друга и о чем-то мирно, как всегда, разговаривали.

Иван Чучев, директор Тандинского совхоза «Пламя революции», по итогам ежегодного соцопроса читателей «ЦА» признан «Человеком года-97» в области бизнеса. Именно его, «крестьянского мужика», назы­вали читатели настоящим хо­зя­ином и деловым человеком, а совхоз – «лучом света в тем­ном царстве» развала сельс­кого хо­зяйства республики.

Кроме признания людей и почетного диплома «Человек Года», торжественно врученного на Балу газеты «Центр Азии», 1998 год принес Ивану Чучеву и еще одно признание людей – он избран депутатом Верховного Хурала второго созыва.

Почему из всех хозяйств республики живет и не умирает его совхоз? Чтоб выяс­нить это, мы и напросились в гости. Но, ока­за­­лось, в гости к Чучеву ездить непросто. Иван Васильевич категорически не хотел беседо­вать только в конторе и заставил поездить везде: побывать на зернотоке и на пилораме, в пекарне и в макаронном цехе, в поле и на озере Чагытай. Так что к вечеру у меня уже не было сил еще кого-то о чем-то спрашивать. А он сам – ничего, бодр и свеж, будто и не вста­вал в пять утра.

Симпатичное розово-белое здание с башенками, напоминающее за­мок, стоит в зелени улицы Красных Партизан на берегу Енисея – Уп­равление Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Республике Тыва.

Несмотря на невинно-романтический фасад и перемену ветра истории, входишь в него все равно с трепетом. Вспоминаются страшные имена – Ягода, Ежов, Берия, бесконечная вереница «врагов народа» – расстрелянных, замученных жертв сталинского террора.

Однако доброжелательная встреча с на­чаль­­­ником Управления гене­ралом-майо­ром Чанмыром Удумбара, его совсем не страш­ный штатский вид постепенно снимает на­пря­­жение.