Роза Абрамова.Судьбы моей простое полотно

Роза Абрамова любила петь. И название для своих мемуаров – «Судьбы моей простое полотно» – выбрала из песни. Это полотно-воспоминание упорно ткала она в течение десяти последних лет своей жизни, стараясь не упустить детали и черты людей ушедшего времени.

Работа над воспоминаниями шла трудно, ведь профессия ее была далека от литературы – всю жизнь трудилась в сфере торговли, а материалы в газеты в течение многих лет писала для души. Но она справилась, успела до того как на семьдесят восьмом году ее, энергичную, всегда жизнерадостную, любящую жизнь и людей, постоянно находящуюся в гуще общественной работы, ни подкосил рак.

Родилась Роза Николаевна Абрамова 3 февраля 1935 года в селе Большая Ничка Минусинского района Красноярского края, ушла из жизни 15 июля 2012 года в городе Минусинске.

Военное детство в деревне Пойлово Курагинского района Красноярского края, послевоенное путешествие с отцом-офицером в Молдавию, учеба в школе села Сарыг-Сеп, последующая работа в торговле в разных районах Тувы, затем возвращение в Красноярский край – это вехи её жизни.

Роза Николаевна постоянно держала меня в курсе своей работы над мемуарами, рассказывая о ней и при личных встречах, и в письмах. «О жизни и работе за Саянами не пишется так легко, как о Туве», – сокрушалась она. Тувинский отрезок жизни был ей особенно дорог, и она постоянно приезжала из Минусинска в Кызыл, чтобы встретиться с дорогими её сердцу людьми.

«У любых дел, событий, встреч бывает начало, продолжение и конец. Добро воздается добром, а сделанное зло возвращается бумерангом. Большим счастьем считаю то, что всегда находилась в гуще людей. Свои воспоминания написала для того, чтобы мои внуки и правнуки, те, кто будет жить после нас, знали, как нам жилось в детстве и юности, о нашем времени», – так поясняла Роза Николаевна главную цель своего труда. И ей удалось рассказать о своем времени – без прикрас, живо и детально.

Александр Сергеевич Абрамов, внук Розы Николаевны, прислал мне изданную тиражом в 200 экземпляров книгу ее мемуаров, которую издали родные уже после ее смерти: «Книга была издана во исполнение воли, которую выразила моя бабушка в последней нашей беседе», – написал он в сопроводительном письме.

Мемуары «Судьбы моей простое полотно» заслуживают того, чтобы их читали не только родные автора, ведь в них – история. Роза Абрамова очень хотела, чтобы части, касающиеся детства, жизни и работы в сфере торговли в Туве, были опубликованы в газете «Центр Азии», большим другом и внештатным автором которой она была. Выполняю ее волю.

Надежда АНТУФЬЕВА

Маленькая причастность к большому делу

Время было трудное. Шел третий год Великой Отечественной войны. В памяти осталось, как громадное красное солнце прячется за горизонт, а по селу от двора к двору с большой корзиной и безменом – весами – в руках, окруженная гурьбой девчонок, идет красивая женщина. У нее карие глаза, прямой нос, правильные черты лица, волосы впереди зачесаны на прямой ряд и на затылке уложены в большой валик. Вид очень и очень усталый.

Это моя мама – Елена Дмитриевна Караваева, сельский продавец села Пойлово Курагинского района Красноярского края. Шла она после работы, чтобы принять от уставших на сельхозработах колхозниц сушеные овощи – картофель, морковь, свеклу, лук, а также крахмал, шиповник и многое другое. Давно все жили впроголодь, но для солдат на фронт отдавали последнее.

Жаль мне маму, поэтому я и мои подружки семи – десяти лет были ее добровольными помощницами. С корзинками, ведрами, а то и просто с банками, ручки для которых сделаны из проволочек или веревочек, шли за ней и старались как можно больше собранного донести до магазина.

Сборы обычно проходили вечером. Потом все это собранное отправлялось на фронт. Я училась в первом классе, но понимала, что и от нашего детского труда, участия зависело многое. Мы чувствовали себя причастными к большому взрослому делу и гордились этим.

Я – нянька

Магазин в селе Пойлово находился в начале переулка, ведущего в лес. На первом этаже – магазин, а на втором, в небольшой комнатке, жили мы: мама, я, брат Юра и сестра Рита. В комнате стояли самодельный стол, табуретки, широкая деревянная кровать с матрацем, набитым соломой. На одной кровати все не умещались, поэтому под потолком сделали полати.

Полати – мой наблюдательный пункт. Сверху все видно и хорошо слышно. Была у нас семилинейная керосиновая лампа со стеклом, а большинство селян пользовались жировыми светильниками: горела тряпочка, смоченная в жире. Поэтому зимними вечерами женщины собирались у нас. Кто вязал, кто чинил что-то, пели старинные песни, рассказывали о своих радостях, горестях, рассуждали о событиях на фронте, говорили о Боге, о привидениях, о ворах. Самое интересное, что у взрослых от нас секретов не было.

Отчет о работе в магазине и выручку мама сдавала раз в неделю в бухгалтерию в селе Курагино. Проходила пешком 15 километров и возвращалась поздно ночью. Я оставалась дома за старшую. Мама всегда наказывала: «Когда спать ложитесь, проверь в каждом уголке, чтобы воры не забрались, не спрятались и магазин не обокрали».

Я понимала ее слова в буквальном смысле. Мне казалось, что вор – невидимка, может проникнуть незаметно. И перед сном тщательно проверяла во всех углах, затем мы все вместе ложились на деревянную кровать спать. Однажды ночью, когда брат с сестрой уже спали, я вдруг вспомнила, что не проверила под кроватью. Чтобы вор не убежал, спустила толстое стеганое одеяло до пола, сонного брата стащила с постели и поставила около кровати, а сама полезла под кровать искать.

Когда я вылезла из-под кровати, брата не было, а дверь открыта настежь. Мне стало жутко. Хорошо еще, что ночь была лунная. Брат Юра сонный вышел из комнаты, спустился с крыльца и, стоя возле коровьего хлева, стучал в калитку и звал меня, чтобы открыла ему дверь. Я начала трясти его за плечики. Когда брат проснулся, с ним случилась истерика. Плакал до утра.

Относилась мама ко мне как к взрослой, забывая, что я еще ребенок. Приходилось делать много домашних дел: мыть полы, посуду, водиться с малышами, помогать ей в магазине. Но все равно моя фантазия на разные проделки казалась неистощимой, за что и была не раз бита. Прутья всегда стояли в углу.

Однажды мама поехала с отчетом в Курагино, а мне строго-настрого наказала следить за сестрой, братом и огородом. Не успела она отъехать, как ко мне пришли подружки. Мы нашли веревку, сделали качели, на доску посадили малышей и раскачали качели. Веревка развязалась, доска упала, я до крови поранила ладони, а малыши сильно ушиблись.

В это время в огород забрались свиньи, перерыли грядки и посаженный картофель. Картошку в то время садили глазочками: одну картофелину делили на несколько частей, по числу глазков-отростков. Заборов не было, а чтобы скот не мог свободно залезть, вокруг огородов рыли канавы шириной и глубиной один метр. Но для свиней это не было преградой.

Грядки после набега свиней мы перекопали и обильно полили. Мама про грядки не догадалась, а за картошку мне здорово досталось.

Почему-то в то время был единственный метод воспитания – битье. Протестуя, я придумывала новые художества в отместку и снова получала в наказание прутьями по мягкому месту. И рано поняла, что к хорошему побои не приводят и любви к родителям не добавляют.

Прощание с собаками

Собаки были лучшими нашими друзьями. Куда бы мы ни ходили, везде с нами рядом собаки.

Как-то осенью женщины и ребятишки собирали в поле колоски пшеницы, и вдруг на поле появились медведица с медвежонком и взрослый медведь.

Медведей в наших краях никогда не было, все очень испугались, стали кричать, стучать по ведрам. Собаки с громким лаем окружили медведей. Они и задержали таежную семейку, пока с ближайшей бригады на помощь ни прибежали мужчины.

Зимой собак запрягали в самодельные санки, на них возили дрова из леса. Однажды в солнечный морозный день в село приехали на нескольких санях мужчины в белых полушубках. Подъехали к сельсовету и объявили, чтобы жители привели всех собак: они нужны фронту, будут служить санитарами и выполнять разные важные задания.

Мы, плача, вели на веревочках своих четвероногих друзей. Их тут же привязывали к саням. Подружка спрятала свою собаку, но ее заставили привести ее. Обоз двинулся, собаки визжали, мы с плачем проводили своих четвероногих друзей далеко за село.

Вечером фантазировали, какие подвиги совершат наши собаки. Всех возвращавшихся с войны раненных солдат спрашивали о собачьих подвигах. Никто ничего не знал, и только один бывший танкист рассказал, что были у них в части собаки, в основном, беспородные. Их кормили под танками, а перед боем не давали еду. Затем привязывали к ним бутылки с зажигательной смесью и во время наступления пускали навстречу немецким танкам.

Не знаю, какие подвиги совершили наши собаки, но до сих пор, как наяву, вижу тот солнечный морозный день, искрящийся снег, слышу скрип полозьев и собачий визг.

Продолжение – в №37 от 26 сентября

Очерк Розы Абрамовой «Судьбы моей простое полотно» войдёт третьим номером в шестой том книги «Люди Центра Азии», который сразу же после выхода в свет в июле 2014 года пятого тома книги начала готовить редакция газеты «Центр Азии».

Фото:

1. Роза Абрамова. Минусинск, во дворе музея имени Николая Мартьянова. 6 мая 2006 года. Фото Нади Антуфьевой.

2. Роза Караваева с братом Юрой. 1939 год.

3. Елена Дмитриевна Караваева, продавец магазина села Пойлово Курагинского района Красноярского края. 1943 год.