Александра Куулар: Меня назвали Шурой в честь акушерки из Ленинграда

С Александрой Норбуевной Куулар встретиться непросто: то дежурит, то на операции, то в Избир­коме. Даже когда наконец-то за­стаю ее в рабочем кабинете заместителя главного врача роддома № 2, спо­койно поговорить не уда­ется: без конца идут посе­тители, коллеги – с годовыми отче­тами, бумагами по выбо­рам, вопросами.

– Александра Норбуевна, каково пять раз подряд участвовать в выборах?

– За это время уже стало второй профес­сией (смеется). Благодаря иници­а­тив­ной группе, избирателям все время выходила с большим процентом голосов. Значит, люди мне доверяют.

– Что бы вы сделали, если бы были на месте вашего соперника по выборам – директора «Тува ТВ» Вик­­тора Кузина?

– Если бы я была Кузиным, все жен­щины были бы моими! (Хохочет). А если серъезно – ввела бы на канале «Тува-ТВ» ежеме­сяч­ную передачу «Деловые женщины горо­да» и разно­образ­ную рекламу для мо­лодежи о безопасном сексе.

– Депутаты, как показывает жизнь, начинают деятельность с улучшения своих жилищных условий. А вы обеспечены жильем?

– Я живу в своем частном доме, куплен­ном пять лет назад. Ссудами и льготами не пользовалась.

– Говорят, избиратели по одной предвыборной листовке сделали вывод, что вы неоднократно были замужем и имеете детей от разных мужей. Правда ли это?

– Это листовка где я с детьми на коленях, Сашей Париловым и Эргеком Монгушем, маль­чики родились в нашем роддоме прак­­тичес­ки одновременно, оказались соседями, и, когда для оформления листовки понадо­би­лись дети, мы их «заимствовали» у роди­телей. За 32 года работы я стала как бы крестной матерью более пяти тысяч детей разных национальностей, родившихся в Туве. Своих детей у меня двое: сын и дочь, они взрос­лые, студенты. Муж был и есть один, к сожалению (смеется).

– Пациенты, ожидая приема, час­то интересуются: «Кто врач»? По­жилым тувинцам кажется, что про­ще общаться с доктором, понима­ющим по-тувински. Русским ка­жет­ся, что знания русских врачей выше. Бывает, что те и другие не дове­ря­ют молодым врачам. А сами врачи делят больных по нацио­нальному, социальному или иму­щест­венному положению?

– Люди правильно делают, что выбирают врача. Но надо сказать, что выбирать надо не по национальности, а по опытности. Мни­мое понятие, что молодые врачи плохо знают свое дело. Наоборот, они имеют новые под­ходы в лечении и обследовании. Я лечу не болезнь, а больную, ведь у каждого болезнь протекает по-разному. На национальность не смотрю. Уверена – никто не скажет в мой ад­рес, что я отнеслась как-то по особенному из-за национальности или положения.

– В редакции долго гадали, какой из двух роддомов у нас «элитный», но к общему мнению так и не при­шли. Супруга мэра Кызыла рожала в первом роддоме, супруга предсе­дателя парламента в род­доме №2...

– Деление на «элитный-неэлитный» совершенно неправильное. Роддом, в котором я работаю, не физиологический (в нем рожают совершенно здоровые женщины), как роддом №1, а специализированный роддом высокой степени риска, где концен­трируются боль­ные со всей республики, не­зависимо от национальности, по тяжести сос­тояния. Процент нормальных родов с каж­дым годом уменьшается и составляет сейчас 33%. Что касается жены мэра города, ее счастье, что она здорова и по состоянию здо­ровья была направлена в первый роддом.

Сейчас разрешен выбор врача и можно выбрать любого врача, сверх его дежурства. В таком случае роды и пребывание в боль­ни­це – платные. Я принимала детей у мно­­гих известных и малоизвестных людей. Не надо думать, что мы работаем только на платных родах. В августе в мое плановое дежурство попали две двойни: не знала куда разры­ваться. Принимая роды сразу у двух жен­щин, у своей землячки (из «По­беды») одно­фа­мили­цы Чечек Куулар и Юлии Рябо­вой, я под­хо­­ди­ла к той или иной толь­­ко по сте­пени тяжести. Родились у Юлии две дев­чонки, а у Чечек – мальчик с девочкой.

Меня часто выбирают не потому, что я рекламирую себя. Я читаю лекции бере­мен­ным – у нас в роддоме введено «духовное аку­шерство». Главная акушерка закончила курсы в Санкт-Петербурге, мы готовим мам к рождению ребенка. Знаете, когда рождается ребенок, можно сразу сказать: желанный он или нет. Желанные дети активны, сразу ищут грудь, а нежеланные, не успев родиться, начи­нают жалобно плакать, словно чувствуя свою вину, и, как правило, часто болеют, впос­ледст­вии с трудом адаптируются в жизни. После та­ких ознакомительных лекций, занятий, выясняется, что женщины запо­минают меня, просят обязательно принять у них роды.

– Почему вас назвали не просто русским именем, а даже мужским, что необычно для того времени?

– У нас в семье детей десять человек. Из всех в больнице родилась только я. Да и то ма­ма родила меня по дороге из Сут-Холя в сов­хоз «Победу». Время было такое, что по ука­­занию правительства шло расширение посев­ных земель, и всех, кто жил в Сут-Холе, переселяли. Надо было через четыре кожу­уна перегнать скот, перевезти на лоша­дях иму­щество. Моя мама оказалась беременна мною, и по дороге в «Победу» родила меня в чаданской больнице. В честь акушерки ме­ня назвали Шурой. Очень хорошая жен­щи­на, долгое время работала, потом уехала до­мой, в Ленинград. Мама рассказывает, что ис­ку­пали ее в больничной ванне и вдруг схват­­ки прекратились, а родила она меня на кровати. Разница, говорит, большая – намно­го тяжелее так рожать, чем на коленях, как было принято у тувинских женщин. Считает, что из-за этого я была плаксивой лет до пяти.

– Выбор профессии был не слу­чайным?

– Закончила семь классов с отличием и бы­ла за­числена без экзаменов в медучи­­ли­ще. А од­­ноклассницы, которые подбили ме­ня туда по­ступать, завалились. Вернулась с ни­ми об­рат­­но домой, закончила десятилетку, пос­ту­пи­ла в Красноярский медицинский ин­с­ти­тут. В голове зафиксировалось, что раз посту­пала в медучилище, надо быть меди­ком. Не мать, а отец почему-то говорил: «Будешь врачом».

– Живы ли ваши родители и кем работают ваши многочисленные братья и сестры?

– Отец умер, а матери 86 лет, летом со мной живет, зимой у других детей. Нас у родителей 7 девочек и 3 парня. Старшей сестре 60 лет, она – чабан. Трое имеют высшее образование, педагоги. Все, кроме одного погибшего брата, живы.

– У вас известная фамилия, Куулар в переводе – «Лебедь», как вы относитесь к Александру Лебедю, своему тезке и однофамильцу?

– Лебедь мне симпатичен. Принципи­аль­ный, точный, работоспособный, как все Куулары (смеется).

– Рассмотрение какого закона, вы бы могли предложить как депу­тат в нашем мужском парламенте?

– «Закон об отцовстве» – чтобы «не раз­брасывались» детьми, не отказывались от них, несли ответственность. Мы по роду своей деятельности, видим (в маленьком городе трудно скрыть что-либо), как от одного мужчины рож­дается несколько детей у раз­ных жен­щин, иногда одновременно. Если ты состо­ятелен, то – пожалуйста. Но часто ни одному из этих детей ничего не достается.

– Вы за многоженство в Туве?

– Я, конечно, против. Многоженство в Ту­ве не пройдет. Хотя бы потому, что у нас нет таких мужчин, которые могли бы содер­жать несколько жен. А дело не только в содержании, но и в воспитании своих детей. В том, чтобы нести ответственность за них.

– Женщин принято считать сла­быми существами, падающими в обмо­рок от вида мышей. А вы бе­ре­те в руки не только кухонный нож, игол­ки с нитками, а скальпель и кет­гут (прим.: шовный материал). Только ли ответственностью и крепкими нервами вы отличаетесь от других?

– Я еще и везучая. Самолет, ко­то­рым в 1979 году я должна была лететь на рабо­ту в Мав­ританию, разбился. Погиб весь экипаж и пас­са­жиры, включая президента этой страны. Случай (приступ аппендицита) спас меня от по­ле­та и гибели. Наверное, я должна оправ­дать свое спасение, отработать его перед Бо­гом, каким бы он ни был, буддийским или хрис­тианским.

– Почему вы не поехали позднее?

– После оперативных вмешательств выезд за границу запрещен в течение двух лет. Я, конечно, стояла в очереди на выезд, обо мне справлялись, но как-то не получи­лось после этого, не смогла даже съездить на работу в Монголию, не помню уже почему.

– Если бы вдруг, не дай Бог, в пар­ла­менте какой-нибудь депутат-муж­­чи­на свалился с острой болью, схва­­тив­шись за низ живота, какую сроч­ную по­мощь вы, врач-гинеколог, мог­ли бы ему оказать?

– Взять и выкинуть больной орган! Шут­ка. Я могу оказать в экстренных случаях ква­­ли­фицированную медицинскую помощь: от искусственного дыхания, до оперативного удаления любого больного органа. Когда я работала в Туране в 60-х годах, трасса была такой, что с «Веселого» и Шивилига в нашу больницу часто привозили покалеченных шо­феров после аварий. Я ассистировала хи­рур­­­гам: помогала в проведении полост­ных опе­­раций, зашивала легкие, сердце, кишки, по­ло­вые органы. Работала как терапевт (что де­лать, если ты главный врач, а других нет) – «вытащила» мужчину посsле обширного ин­фаркта миокарда. Здесь имеет важное значе­ние правильный и вовремя поставлен­ный диагноз. Наши врачи работают, как нигде в мире: если нужна помощь, сдаешь больному кровь и идешь его оперировать.

– И много своей крови вы сдали больным?

– Кровь приходистся сдавать каждый раз, когда решается вопрос жизни и смерти.

Прошло время…

Беседа с Александрой Куулар состоялась накануне выборов в Верховный Хурал. А 20 декабря избиратели Центрального округа выбрали ее депутатом Верховного Хурала Республики Тыва.

В 2001 году Александра Норбуевна награждена медалью Республики Тыва «За доблестный труд».

Фото:

2. «Сын уже есть? Получите дочку». В семье Кара-Монгуш из Овюра – пополнение. Александра Куулар передает дочку счастливому отцу.