Очень больно

Очень больно. Ушла из жизни Антонина Степановна Гусева, председатель Сизимской сумонной администрации…

Восемь скупых строк официального соболезнования от Председателя Правительства, столько же – от администрации Каа-Хемского кожууна, на три строчки больше – от группы депутатов Великого Хурала. Все. Человека нет.

Энергичная, на своих ногах, приехала она из Сизима, чтобы пройти обследование, подлечиться. Вернулась в Сизим через две недели – в гробу.

И до этого Антонина Степановна время от времени ложилась в эндокринологию со своим диабетом. Ну а какое внимание к больным, лежащим «на общих основаниях» в наших медицинских учреждениях, какие там условия содержания, прекрасно знают все, имеющие неосторожность заболеть. А она «стучать по столу» по поводу своих личных проблем не умела. Все больше за Сизим беспокоилась: то в селе проблемы со светом, то с бензином. Никакой прямой связи с миром – только рация, да и то не напрямую, а через райцентр.

Сколько она хлопотала по поводу этой связи! Помню, собиралась в командировку в Москву и пообещала Антонине Степановне напрямую доставить ее письмо в МЧС России (она надеялась на помощь С. Шойгу). Письмо надо было напечатать на фирменном бланке сумонной администрации, и мы вместе этот бланк стали создавать. Получился он у нас очень интересный – только адрес: Республика Тыва, Каа-Хемский кожуун, село Сизим. Никаких электронных почт, факсов, телефонов. «На деревню – Гусевой». Письмо-то я до адресата по спецканалам доставила. Даже ответ Антонине Степановне пришел. Только связи прямой с Сизимом все равно до сих пор нет.

Так что приезжала Антонина Степановна в Кызыл в постоянных заботах и хлопотах. И даже из больницы пыталась звонить по делам. А на этот раз она была очень довольна, что удалось воспользоваться услугами не обычной, а особой больницы № 2 – «чабанской» - для начальников.

«Полная планов, довольная, легла она в больницу, прописали ей множество лекарств. Врачи, персонал – очень вежливые, культурные, палаты удобные. Тоня обрадовалась: «Как здесь хорошо!» Только с каждым днем ей становилось все хуже. Стали отказывать почки. Она уже с трудом могла передвигаться… Повезли ее в реанимацию ресбольницы, через три дня – снова перевезли в «чабанскую», потом, за несколько часов до смерти, перевезли в нефрологию. Я теперь себя виню: почему кулаком по столу не стучала, а верила врачам, что с Тоней все будет хорошо? – с болью рассказывает ее старинная подруга Ольга Кунаева, заместитель директора школы № 14. – Спасибо Сергею Уюсову, депутату Палаты Представителей Великого Хурала, за которого голосовали сизимцы, он много помогал, хлопотал. Муж Николай не отходил от жены… Но… 2 апреля в 13 часов Тони не стало… И я, хоть была в эти дни рядом с ней, так и не могу понять: как, почему это произошло…»

Ответить на вопросы родных, друзей, коллег еще предстоит медицине – анализ и заключение о причинах произошедшего должны дать специалисты.

Я же хочу отдать последний долг Антонине Степановне и рассказать о том, каким она была замечательным человеком,  чья жизнь и дела достойны большего, чем восемь строк в официальном соболезновании.

Журналистская дорога свела меня с ней еще в 1983 году. Я была начинающим корреспондентом «Молодежи Тувы», она – учителем русского и литературы сизимской школы, приехавшей сюда по распределению – после окончания кызыльского пединститута. Сколько таких молодых педагогов приезжали в отдаленную деревню, чтобы, отработав положенные три года, быстренько уехать обратно в город. Она, уроженка Красноярска, осталась, как ни уговаривали ее родные вернуться домой – в цивилизацию большого города. Сизим, непростое село со своим старообрядческим укладом, где приезжему непросто адаптироваться и стать своим, стало для нее родным домом.

Здесь вышла замуж за местного парня Николая, доброго, мягкого, работящего человека. Родилась их общая радость и свет в окошке – доченька Оленька. Тоню назначили директором школы, потом односельчане не раз выбирали ее председателем администрации – своим мэром.

Она успевала везде и всегда: готовиться к урокам, проводить интересные литературные вечера, беспокоиться о каждом школьнике, а потом и о каждом жителе, вести общественную работу, в идеальном порядке содержать дом, доить корову, воспитывать Оленьку. И жестокий удар судьбы – в 13 лет от острой лейкемии умирает Оленька. Врачи ничем не могут помочь – это неизлечимо.

Сейчас ей было бы 19 – взрослая девушка. И все эти годы комнатка дочки, образцово чистая, светлая, так и стояла, со всеми ее игрушками и книжками, словно дочка сейчас вбежит и бросится на шею: «Мама!» Ее любовь и боль – Оленька постоянно жила в ней. Но никто посторонний не мог увидеть этой боли. Постоянно подтянутая, в отглаженном деловом костюме, с аккуратной прической и маникюром (это в далеком-то селе!) эта маленькая женщина достойно представляла в своем селе большую власть, не позволяя себе ни схитрить, ни обмануть людей, ни расслабиться. А нерастраченную материнскую любовь отдавала местным ребятишкам.

...И их, детей возраста умершей Оленьки, было особенно много на деревенском кладбище. Дети плакали, прощаясь с Антониной Степановной. Гроб от дома до кладбища несли на руках. Похоронили ее рядом с дочерью: Ольга Николаевна Гусева, тринадцати лет, и Антонина Степановна Гусева, пятидесяти двух лет.

Сизимцы провожали своего мэра и говорили: «Такой власти у нас уже больше не будет…»