газета «Центр Азии»

Вторник, 3 декабря 2024 г.

 

архив | о газете | награды редакции | подписка | письмо в редакцию

RSS-потокна главную страницу > 2000 >ЦА №12 >Сергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных!

«Союз журналистов Тувы» - региональное отделение Общероссийской общественной организации «Союз журналистов России»

Самые популярные материалы

Ссылки

электронный журнал "Новые исследования Тувы"

Daddy . тонометр Microlife

Сергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных!

Люди Центра Азии ЦА №12 (15 — 21 марта 2000)

Сергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных!Имя Героя России Сергея Шойгу – генерала-полковника, с 1991 года бессменно возглавляющего сначала Комитет, а затем Министерство по чрез­вычайным ситуациям России, сегодня ставшего вице-премьером России, лидером движения “Единство” – для Тувы особенно дорого. “Если вас показывают по телевизору, мы бросаем все и бежим смотреть!” – так совсем неофициально высказалась одна из кызыльчанок в переполненном зале муздрамтеатра 2 ноября 1999 года, когда земляки после присво­ения звания Героя России чествовали Сергея Шойгу.

А какой он, Сергей Шойгу, не в гене­раль­ской форме, не при звездах и орденах, не на экране телевизора?

Мы беседуем с Сер­­­ге­ем Шойгу в его мос­ковском кабинете на шестом этаже Минис­тер­ства по чрез­вы­чай­ным ситуациям и лик­ви­­дации послед­ствий стихий­ных бедствий. Большие часы с боем бьют сна­чала половину один­над­цатого, по­том один­надцать. Потом Сер­гей Кужуге­то­вич извиня­ется и уходит на засе­дание Во­ен­ного Совета. После засе­да­ния Совета бесе­да про­дол­жается.

Из кабинета с легендарным огром­ным глобусом и двумя десятками спец­телефонов с гербами мы проходим в ком­нату отдыха, где висят особенно доро­гие хозяину фотогра­фии, картины, иконы, стоят сувениры. Сергей Шойгу показывает особенно дорогие для не­го – фигурки из агальматолита камнере­зов Тувы. А напоследок улыбается: “Мы бесе­довали с вами в общей сложности более двух часов. Такого я не позволяю даже Соро­киной и Шеремету”.

Что ж, центральное телевидение, конечно, центральное, но центр Азии находится только в Кызыле. И то, что вице-премьер России отло­жил все дела для этой беседы, вовсе не умаляет престижа профессионалов ЦТ. Ведь это разговор со всеми земляками, разговор со своей родиной. А ради матери хороший сын всегда оставит все дела.

Сергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных!– Сергей Кужугетович, вы стали лидером движения с кра­сивым и сим­­волическим названием “Един­ство”. Вы всерьез верите, что в нашем, раз­дираемом поли­ти­ческими, эконо­ми­чес­кими, на­цио­нальными противо­ре­чи­ями общест­ве, единство воз­можно?

– А вы считаете, возможно так дальше жить? В этом раздрае, этой разобщенности, постоянном появлении новых и новых лиде­ров, которые приходят, в основ­ном, на волне межнациональной розни и сепаратизма под прик­рытием такого замеча­тельного лозунга, как “возрождение нацио­наль­ного достоин­ства”. Дос­тоинст­во либо есть, либо нет – я так понимаю.

Поэтому, чем раньше мы нач­нем единение и по нацио­наль­ному, и по межконфес­сио­наль­­ному признаку, тем скорее у нас появит­ся понятие гражданин России, которым мы все сможем гордиться. А по-другому просто быть не может.

Сегодня многие пытаются сделать так, чтобы единение было по нацио­нальному признаку, религиозной принадлежности. Это, наверное, долж­но быть. Безусловно, должно быть. Но основное – это все-таки то, что мы должны осознавать – друг без друга очень тяжело, очень сложно прожить. Если вчера и позавчера было доста­точно просто на на­цио­нальной волне прийти к влас­ти, то сегодня удер­жаться на этой волне очень сложно. Потому что в любой республике, в любой области живут разные народы, разные люди. И когда призывают к возрождению только одной нацио­нальности, это всегда имеет пе­чаль­ные последствия.

– Когда в ноябре прошлого года вы встречались с земляками в кы­зыль­ском муздрамтеатре, то на воп­рос “Какой национальности вас счи­тать?” отве­тили: “Если очень хо­тите меня разоз­лить, то мо­же­те еще раз задать этот воп­рос”. Как мне потом по­яс­нили, не всем этот ответ понра­вил­ся, и не все земляки поняли вас. Мне разъ­яс­­­нили, что настоящий политик должен быть хитрее: в Туве гово­рить, что он тувинец, в Москве, что русский, а в Африке сразу вспом­нить о сво­их афри­канских предках.

– Под африканца рабо­тать. Ну, понятно… Вы зна­ете, я имел в виду более ши­рокое толкование этого воп­роса. Я не считаю себя политиком того толка, кото­рый говорит здесь одно, а там – другое. Я всегда ста­рал­ся говорить то, что думаю, и то, во что верю.

В какой части разговор о нацио­нальности может меня ра­зоз­лить? Как в том старом анек­­доте. Едут в купе грузин и армя­нин. Грузин говорит: “Грузины лучше, чем армяне”. “Чем?” “Чем армяне!” (Улыбается).

Я, может быть, банально все это объясняю, но я бы хотел, чтобы вы меня поняли. Вы пом­ните тот период в Туве, когда все вопросы, начиная с квартирных, переводились на национальные отношения? “Почему русские получают квартир больше, чем тувинцы? Почему на этой долж­ности русский, а не тувинец?” И вся эта, я не могу назвать это политикой, я скорее назову ее глупостью, привела к тому, что очень многие спе­циа­лис­ты уехали из рес­пуб­лики.

Когда искусст­венно при­под­­ни­ма­ет­ся ка­кая-то одна нация над другой и при этом унижается другая, мне это очень не нравится. Вот этим меня мож­но разозлить.

Вы думаете, дос­­­­та­точно прос­то мне со своей фами­ли­­­ей и от­чест­вом жить и ра­ботать в Моск­­­­ве? Во вре­мя пред­вы­борной кам­па­нии я получал ос­кор­­би­тельные те­лег­­раммы, каса­ю­щиеся и моей на­цио­­наль­ности, и мо­­его отно­шения к данному воп­росу…

Все локальные войны, кон­ф­лик­ты имеют именно нацио­наль­ные корни. Возь­мите любую горя­чую точку. Исключение, пожалуй, это толь­ко конфликт Ирака с Ку­­вейтом. Там чисто эконо­ми­ческие причины. А все остальные – на­ци­о­нальные конфликты: Бос­ния и Гер­це­­говина, Косово, Тур­ция, Иран, курды, Ольстер. Наши го­ря­чие точки – Придне­с­тро­вье, Тад­жикистан, Фер­гана, Абхазия, Осе­тия, Ингу­шетия, Чечня – то же самое.

– Ощутили ли вы стрем­ление к един­ству в Туве во время выбор­ной кампании в Гос­думу?

Сергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных! Вы знаете, да. И я всег­да знал, что идея едине­­ния, единства жива и будет под­дер­жана не только в Туве, но и во всей стране. Дело в другом: эта вы­бор­­ная кам­пания показала – кто про­тив единства. Не про­тив партии, не против дви­жения “Единство”, а именно против единства.

Вы посмотрите лозунги, с ко­торыми по­шли бороться про­тив кандидата от “Един­ства” по ту­винс­кому одноман­дат­ному ок­ру­гу Ло­ктионова. Это же было на гра­ни на­ци­онализма. Я не хотел бы кого-то оценивать пер­со­нально. Но такие выска­зыва­ния: “Как это можно, нацио­нальную рес­публику будет предс­тав­лять рус­ский!” Понят­но. Исходя из это­го следует: предс­тавитель на­циональной рес­пуб­лики никогда не сможет занять боль­ших вы­сот в России. Логика одна и та же.

До глубины души меня пот­рясла пред­вы­борная история с флагом респуб­лики, яко­бы разор­ванным у штаба “Единства”. Мне это напомнило времена почти инквизиции. Лю­ди не пони­мают, что инсценируя подоб­ные вещи, они уни­жают сами себя и свою рес­­­пуб­лику. Это сродни тому, когда, идя к влас­ти и не имея ниче­го свя­того, наступают на го­­ло­­ву собст­венной матери. Я знаю, кто это де­­лал. Спасибо вашей газете за то, что вы дос­та­­­­точ­но тщатель­но и под­робно про­ве­­ли раз­бор всего этого, опуб­ликовали мне­ния всех сторон.

Еще раз могу повторить: для меня эта кампания показала: кто против единства в на­шей стране.

– Вы назовете кон­кретные имена?

– А зачем? Вы их и так знаете. Я многое могу рас­сказать, потому что инфор­мации из Тувы мне по­сту­пает в достаточно большом ко­ли­честве, и я ее черпаю не только из вашей га­зеты, хотя она очень интересна: я каждый но­мер просмат­риваю очень внима­тель­но.

Не хочу называть имена, по­тому что мне стыдно за этих людей, и я все-таки не остав­ляю надежды, что они сделают для себя выво­ды из этой кампании, из моего интервью, из вашей пуб­ликации и в конце концов встанут на путь истинный.

– Ответ политика. А имена лю­­дей не вре­мен инквизиции, а бу­ду­щего, людей, кото­рые пони­ма­ют в Туве важность идеи еди­не­ния, един­ства вы може­те наз­вать?

– Вы знаете, в Туве много та­ких людей. Меня радует конст­рук­тив­ная позиция предсе­дателя Вер­ховного Хурала Шол­бана Ва­ле­рьевича Кара-оола. В основ­ном могу согла­сить­ся с тем, что де­лается во многих кожуунах. Но са­мое главное – очень много пи­сем и те­ле­­­фонных звон­ков из Ту­вы. Вы знаете, я еще об этом ни­кому не рас­ска­зывал, был в одном ко­­жу­уне такой случай. Мне поз­во­нили ста­рые добрые при­я­тели и рас­сказали. При­еха­ли в село лю­ди из адми­нистрации пре­­зи­ден­та рес­публики и сказа­ли: “Да­вай­те мы бу­дем под­дер­живать Га­лину Салчак, потому что она на­­ша, ту­винка”. Люди вни­ма­тельно вы­слу­шали, а потом под­нялся один из ста­ри­ков: “Навер­ное, она хороший человек. Мы не при­зываем голосо­вать против Гали­ны Салчак. Но мы бу­­­дем голо­совать за Ни­ко­лая Лок­ти­о­но­ва, за “Един­ство”, потому что счи­таем, что надо под­дер­жать на­ше­го зем­ля­ка и нача­тое де­ло единения наро­дов”. И они под­дер­жали. И я, поль­зу­ясь случаем, еще раз хочу побла­го­да­рить всех жи­телей республики, моих земля­ков за ту под­держку и по­­­мощь, которые они оказали. Они пока­зали своим при­­­­мером, нас­коль­ко они го­то­вы поддер­жать идею едине­ния в нашей стра­не. Все-таки боль­шего про­­цен­та нет ни в одном реги­о­не. Са­мый высокий – семь­десят один про­цент в Туве.

– Когда летом 1995 года мы встре­чались с вами в этом каби­нете, вы сказали, что Туве помо­гали и будете помогать. Сейчас, уже в новом, более вы­соком ста­тусе вице-премьера Рос­сии какой смысл вы вкладываете в слово помогать?

– Вы знаете, по Туве вышло большое по­ста­новление прави­тельст­ва России. Большое и по срокам, и по направлениям работ. Но, как оно всег­да бывает, выхо­дит пос­та­нов­ление и повисает в воздухе. Сейчас я за­­нят тем, чтобы оно не повисло в воздухе. В кон­це марта я соберу все министерства и ве­­дом­ства и про­верю, как оно выполняется. И во­обще, с мои­ми коллегами мы дого­во­ри­­лись о том, что каждые три меся­ца я буду со­­­би­рать их и смотреть, как вы­пол­ня­ется это поста­новление об оказа­нии помощи Туве.

Меня очень тревожит то, что происходит в респуб­лике. Очень тре­вожит. Нель­зя все вре­мя си­деть и наде­яться только на Моск­ву. Так жить нельзя! – как сказал Гово­ру­хин в своем фильме.

– На меня в 1990 го­ду этот пуб­ли­цис­ти­чес­кий фильм “Так жить нель­зя” произвел огромное впе­чат­ление.

Сергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных! Хотя это сказал не Го­во­рухин, а Жванецкий. А Го­ворухин попросил сде­лать из этой фразы название фильма.

Так жить нельзя! Надо в конце концов что-то делать, что-то про­изводить. Ведь что такое одеть, обуть, дать образование, создать нормальные условия жиз­ни для трехсот тысяч человек? Есть три-четыре ключевых мо­мен­та, на которые надо сделать упор и по которым на­до идти.

Очень много разговоров идет по ту­вин­скому углю. Да, уголь есть, но как его вы­вез­ти при отсутствии железной дороги? Очень много разговоров идет по нашим место­рож­дениям – по асбесту, по ко­бальту. Но это раз­­го­воры. Нужна нор­мальная, продуманная прог­рамма действия. Естественно, нужны кадры.

– Вот это больная проб­лема. Сколь­­ко ребят из Тувы получают высшее обра­зо­ва­­ние – и в вузах Рос­сии, и уже за рубежом, но, возв­ра­щаясь домой, оказываются нико­му не нужными, не мо­гут себя реализовать.

– Значит, климат не тот. Не в части мете­о­ро­логии, а в другой. Политический кли­мат не тот. Подходы не те. Наверное, при­сутствует кла­­­новость, прод­ви­жение родных и близких. Это очень большая беда. Никогда не зани­мал­ся прод­вижением по службе род­ствен­ников.

– Никогда?

– Никогда!

– Кстати, меня перед поездкой в Москву попросили задать воп­рос: почему Сергей Шойгу не берет ту­винцев в МЧС, он что боится, что его обвинят в родст­венных связях?

– Нет, дело не в этом. Я никог­да не боялся никаких обвинений. Я внимательно смотрю на ребят, некоторых мы отправляем учить­ся. Но у нас все-таки набирают не по нацио­наль­ному признаку, а по возможностям, та­лан­ту, способ­ностям, образованию. К сожа­лению, в нашей сфере пока преус­пел только один тувинец (улы­бается).

– У вас скоро юбилей – 21 мая исполняется 45 лет. Еще не воз­раст, чтобы подводить все жиз­ненные итоги, но, наверное, уже приходилось задумываться: что самое главное вы успели в жизни?

– Вы знаете, давным-давно я услышал от своего отца: если в свободный вечер ты сел с друзь­ями и у тебя есть, что вспомнить, значит, ты жил. А если тебе нечего вспомнить, это не жизнь.

Вы, наверное, знаете, что в свое время я был не большой любитель ребят, которые жили: дом – школа, из-за четверки – рыда­­ния на всю неделю, из-за тройки – на грани су­ицида. Я к таким никогда не относился. Я пом­ню наши драки, хуСергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных!лиганские вы­ходки. Я помню наши совер­шенно авантюрные сорев­нования по переплыванию Енисея.

А если дальше говорить – я помню все стройки: сда­чу Ачинс­кого нефтепере­рабаты­ва­ющего завода, за­вод фто­рис­того алю­миния, Саянский алюминиевый завод, Шор­ский молиб­­де­новый ком­бинат. Все это такие заруб­ки. Я их вспо­минаю с огром­ным удоволь­стви­ем. Хотя в то время, когда в Ачинске сдавали два завода, за два с полови­ной года не было ни одного выходного. Да, было сложно, мы по году жили без семьи, черте-где, в каких-то ва­гон­чиках. Но сегодня, со всеми из тог­даш­­них кол­лег, остав­шими­ся сегодня дру­зья­ми, мы вспо­минаем имен­но это. Это то, чем я горжусь.

Что еще можно яркого вспом­нить? Вы знаете, на книгу воспо­минаний хватит. Все-таки в мои 45 лет прой­ти пусть локальные, но пять войн. Руководить мирот­вор­ческими опера­циями в трех горячих точках. Ког­да подо мной сгорели две ма­шины... Мож­­­­­но вспом­нить тот же Са­халин, Томск.

Можно вспомнить уни­каль­­ную встречу. Во время граж­данской войны в Тад­жи­кис­тане мы попадаем в заложники, потом осво­бож­­да­­ем­­ся. А через четыре года встречаюсь в Теге­ране, живу в одной гос­ти­нице с таджик­ской оппо­зи­цией, с теми людьми, кото­рые при­ни­мали участие в дейст­виях, направ­ленных против меня и моих сотрудников.

Много чего было… Жизнь очень ин­те­рес­ная, богатая собы­тиями, встре­чами.

У меня были очень хорошие учителя. Очень хорошие. Мне всегда везло на учителей, учи­телей в большом смысле.

– А кто ваш самый главный учи­тель жиз­ни?

– Вы знаете, все-таки отец.

– Самый главный урок, кото­рый он вам дал?

– Самый главный? Я благо­дарен ему, за то, что он меня понял в 78-ом году.

Я ведь почему уехал из Тувы? Потому что меня все время прес­ледовало имя отца. Я ведь пос­ле красноярского политеха всего полгода в Кы­зыле проработал, прорабом, стро­­ил но­вый авто­вокзал, что по дороге в аэро­порт. А потом в один день принял решение, договорился с грузо­виком, погрузил все, что у меня было, и уехал. Мы ведь тогда с отцом год не разговаривали… Но, в конце кон­­цов я ему объяснил. Каково это, постоян­но слышать: “Это сын Шойгу, лучше дать ему бетон, стройматериалы и не свя­зы­вать­ся”. Это очень неприятно.

Я не хочу говорить высоких слов: “Я хотел добиться всего сам”. Нет, в том возрасте об этом не думают. Скорей всего, присутст­во­вала какая-то обида за то, что ко мне отно­сятся не как ко мне, а как к сыну. Конечно, на­много комфортнее было бы остаться в Кызыле, тихо двигаться без осо­бых про­блем…

Кстати, раза два я пожалел о том, что уехал. Было время, когда было просто очень трудно. Ду­мал: остался бы я там, все было бы проще. Но потом это все прошло. И я бла­годарен отцу за то, что он меня понял. И это понимание, наверное, – главная под­держ­ка, которую он мог мне оказать.

– Имя вашего отца, уроженца ту­вин­ского рода Кужугетов, кото­рого при паспортизации в Туве запи­сали под фамилией Шой­гу, сделав имя фами­лией, а родовую фамилию – именем, хорошо из­вест­­но в Туве. Ку­жу­гет Се­реевич – редактор газеты “Шын”, секретарь Тувинского об­кома КПСС, заместитель пред­седа­теля Совета Ми­нист­ров Ту­винс­кой АССР. А ва­ша мама, Алек­сандра Яковлевна, по-моему, всег­да скромно пред­почи­тает дер­жаться в тени. Кто она?

– Мама – Александра Яков­левна Куд­ряв­­цева – специалист в области сельского хо­зяйства. Работала и в Чадаане, и в Шаго­на­ре, и в Минсельхозе респуб­лики. Она русская, родом с Ук­раи­ны, закончила Харь­ковский сель­­хо­з­институт и по нап­рав­лению прие­хала работать в Ту­ву. В Чадане встре­ти­лась с от­цом, и осталась в Туве навсегда. Она очень любит Туву.

– Говорят, вы очень забот­ливый сын и сейчас забрали ушед­ших на пенсию родителей к себе, в Москву.

– Ну, как забрал… В таком воз­расте уже “забрать” невоз­мож­но. На зиму в свя­зи с сос­тоянием здоровья я при­вожу их в Москву, здесь они проходят обследование, лечатся. Но сей­час, по-моему, они уже снова сидят на чемоданах. Как только наступает первое тепло, они соби­раются и улетают домой, в Туву. Все лето там, а осенью опять прилетают сюда.

– Чувствуется, что вы очень при­вязаны к семье. В Москве живет ва­ша сестра Ирина Заха­рова (Шойгу). Не так давно в Москву перебралась и вторая ваша сестра Лариса Фла­мен­­баум (Шой­­гу), работавшая за­мес­­тителем мСергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных!инистра здравоох­ра­нения Тувы.

– Да, она работает в Москве по специаль­ности, врачом в по­лик­линике. Многие удив­ляются, почему она, заслуженный врач России, не может возглавить поликлинику МЧС или какой-то отдел. Не может. Потому что она моя сестра. Поэтому она и рабо­тает обычным врачом.

– В Чадане живет еще одна ваша сестра – Светлана. Сводная сестра?

– Да, Светлана – дочь отца от первого брака.

– Вы знаете, что в Чадане, где вы родились, после присво­ения вам зва­ния Героя России открыли даже зал Шойгу в музее.

– Про музей не знал. Мне прислали со­общение, что там улицу переиме­новали.

– Да, улицу Малчын (Живот­но­водов) переименовали в улицу Сергея Шойгу. Вам не кажется, что в Туве вы уже начинаете брон­зоветь?

– (Смеется) Нет, бронзовеют знаете когда? Когда забывают о своих родителях, друзьях, когда начинает кружиться голова. К счастью, я этот период давно прошел, и у меня голова от этого давно не кружится.

А как я к этому отношусь? Ини­циатором таких вещей я ни­ког­да не был и вряд ли ког­да-нибудь буду. Но вот что меня удивляет, когда я в Кызыле при­хожу в музей. А я всегда прихожу в музей, когда бываю в Кы­зыле. Всегда. Очень здорово, что там хра­нят память, что там висят рисунки Нади Ру­шевой. Но есть вещи, которые меня удив­ляют: экспо­зиции при жизни брон­зо­вею­щих людей. Вернее, не брон­зовеющих, а уже – в бронзе.

Вот, например, как бы кто не относился к Салчаку Тока, я считаю, что его экспозиция долж­на быть. Это наша история. И в то же вре­мя ны­нешняя власть при жизни уже лет шесть присутствует в экспозиции в Ту­винском крае­ведческом музее.

Вот мы коснулись темы отца. Вы знаете, я зла ни на кого не держу, но господину или това­рищу Ширшину мне говорить спа­сибо особенно не за что. Пото­му что когда человеку с партий­ным стажем, прора­ботав­шему всю жизнь в Туве, отдавшему ей здоровье и силы, и ушедшему на пенсию, вдруг ни с того ни с сего объявляют пар­тийный выго­вор с зане­сением… А тогда это было страшно. У отца после этого был ин­фаркт. Я не знаю, зачем это было сделано и кому это было нужно. Или тогда были такие методы борьбы? Только я не понимаю, зачем бороться с пен­сио­нерами?

– А почему комсомолец Шойгу учил своих одноклассников из кызыль­ской школы № 1 совсем некомсо­моль­ской песне “Боже, царя храни” и даже дирижировал импровизиро­ванным хором? У вас что, уже тогда были какие-то монархические убеж­дения, дисси­дентские настроения?

– Ой, не надо так глубоко внедряться в политику… Просто этот гимн тогда никто не знал, а я его узнал случайно. В юности всегда хочется выглядеть ори­гинально. Кто-то пел блатные песни, а мне эта показалась ори­­гинальной.

Я всегда интересовался исто­рией. При­чем, не только той, которую нам преподавали. Инте­ресовался жизнью и судьбой баро­на Унгерна, адмирала Колчака, Юденича, импе­раторской семьи, Екатерины Второй, Петра Пер­во­го, Луначарского, Троцкого.

“Московский комсомолец” опубликовал не­­давно один мате­риал. Просто уди­ви­тель­ный – я как ни искал, не мог найти ни од­ного сло­ва правды. Написали: мой кумир барон Унгерн, тот самый барон, ко­торый утопил в годы гражданской войны тувинс­кий народ в крови. Это то же самое, что сказать моим земля­кам: нет, ребята, он не тот, за кого себя выдает, вот кто его насто­я­щий кумир. Я хотел позвонить в редакцию, сказать: вы историю-то хоть изу­чаете? Барон Унгерн никогда в Туве не был.

Что же касается юности, то была такая беззаботная пора, когда мы просто не видели грани допустимого. До нас тогда не дохо­ди­ли все эти диссидентские дела, мы не знали, что выез­жа­ющих за границу на постоян­ное место жительства ис­клю­чали из комсомола. Для нас это каза­лось нереальным, неестест­вен­ным. Как это мож­но было ехать из нашей стра­ны к ка­ким-то су­пос­татам? Но один раз, как раз шли чилийские события, нас пы­тались “разобрать”, строго ука­зать. “Как так, вы на танцах, в таком непо­доба­ю­щем месте, кри­чали “Свободу Лу­ису Корва­лану!” Да, кричали, а что тут такого? Мы тогда просто не пони­мали всех серьезных последствий, которые могут за этим следовать.

– Почему в школьные годы у вас была кличка Шайтан?

– Потому что я та­ким и был.

– Раз мы заговорили о кумирах. Кто из исто­рических лич­ностей яв­ля­ется для вас образцом?

– ТСергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных!аких людей мно­го. Екатерина Вели­кая – это один из инте­ресней­ших историчес­ких персо­нажей, к которым я обра­щаюсь ча­ще, чем к дру­гим. Из военных рефор­мато­ров – генерал Ско­белев, генерал Брусилов, его по­пытка поднять дух и авторитет рус­ской ар­мии в глазах самой армии и народа. Витте, безус­ловно. Это люди, которые само­от­вер­жен­но служили своей стране. Нео­бы­чай­­но та­лант­­ливые. Я себя, кстати, таковым не счи­таю.

– А вы уже полу­чили учреж­денную Указом Президента Рес­публики Ты­ва медаль из золота высшей пробы с вашим изобра­жением по пояс? Как вы отно­ситесь к это­му факту?

– Эту медаль я не получил. А отношусь очень плохо. Когда де­ла­ется золотая медаль в двух экзем­плярах… ну за­чем? Для меня го­раздо при­ят­нее было, если бы наши ху­дожники-кам­нерезы сде­лали ка­кую-то работу – не бюст, конечно, и не поясной портрет. Это дейст­ви­тельно искусство, это память, то, чем стоит гордиться.

У меня есть подарки-рисунки Шемя­кина, боль­шое собрание книг “Русский архив”, сделанных и подаренных Михал­ковым. Этим я горжусь. А все, что касается какой-то персо­нифи­кации… Я вам так скажу: я из этого кабинета выгнал человека, который принес мой портрет в масле. Метр на полтора. Я не знаю, где сейчас этот человек и этот портрет.

Я не сторонник этого. Как и не сторонник того, чтобы мы чти­ли наших земляков, как пра­вило, после смерти. Человек, мне ка­жет­ся, должен, если он этого заслужил, получать приз­нание при жизни.

– На съезде “Единства”, 27 фев­ра­­ля, в Кремлевском дворце, где вы бы­ли избраны лидером дви­жения, при­сут­ствовали предста­вители испол­ни­тель­ной власти регионов, были зачи­таны при­ветст­венные теле­грам­мы, но не бы­ло представителей испол­ни­тель­ной власти и телеграмм от Ту­вы. Вас это очень огор­чило?

– Почему это меня должно огорчать? Абсолют­но нет. Вы понимаете, то, что они не при­сутст­вовали, это еще ни о чем не говорит. Для меня говорит 71 %, отдан­ный “Единству” наро­дом республики. Вот это очень важно.

А то, что они не присут­ст­вовали – это их личное дело. Если они по-прежнему счи­тают, что в состоянии влиять на умы наших с вами земляков, то, по-моему, жизнь уже не раз по­казывала: это за­блуж­дение.

– Вы упо­мя­ну­ли о Никите Ми­халкове, которого не раз при­вози­ли в Туву. Он даже со­би­рался сни­мать часть своего гран­­ди­­оз­ного филь­ма “Си­­­бирский ци­рюль­­­ник” именно в Туве, подбирал места для съемок, о чем сообщил на встре­че с кызыль­ча­нами. Но съемки в Туве не состо­я­лись. У нас пого­ва­­ри­вают, что из-за кон­ф­ликта Михал­ко­ва с на­шим прези­дентом, ко­торый вы­ра­зил недо­воль­ство по поводу вы­ска­зываний Ми­хал­кова в защиту мест­ного ка­за­чества.

– Ой, все гораздо проще и гораздо банальнее (сме­ется). Просто, нужна была поздняя осень, когда листва еще не опала, все это мно­гоцветие красок. Если вы видели фильм, то имен­но этим, когда герой уже в Си­би­­ри, завер­шается фильм. Именно эта часть должна бы­­ла сниматься в Туве. Съем­­ки филь­ма начи­на­лись с конца. Но когда все было гото­во к съемкам, в Туве по погодным и клима­тическим условиям их ока­залось невоз­можно сделать.

Это одна причина. А вто­рая – это доста­точно фи­нан­­совоемкий проект, и если бы это делалось в Туве, то он был бы еще дороже. Мо­жете себе представить – в течение почти полутора ме­сяцев было задействовано только четы­ре вертолета, ко­то­рые летали каждый день. Так что тут – никакой поли­тики. Какое казачество? Бред какой-то.

– А правда ли, что в Верховье Ма­ло­го Ени­сея в таежных ста­ро­об­ряд­чес­ких местах, в самой глу­ши, в мес­­­теч­ке Катазы вы строите себе спе­­ци­альную заим­ку? А хо­зяин этих мест Илларион Пермяков со своей су­пру­гой даже поСергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных!бывали в Израиле, в Иерусалиме, у Гроба Господнего, бла­­годаря вашей помощи и Михал­кова?

– В Израиле – да. Ко Гробу Господ­не­му – да. То, что мы им помогли и спон­сировали эту поездку – тоже правда. Насчет заимки – нет (зара­зительно сме­ет­­­ся). Вы знаете, если бы речь шла о заимке где-нибудь здесь, в Подмосковье – это бы реально. А когда до этой заимки добираться надо сутки по тайге. Собст­венная заимка (улыбается).

Люди там очень хорошие. Очень добрые, самостоятельные люди. Чистые люди. Поэто­му я дейст­вительно очень люблю там бы­вать. Жаль, что мало времени на это. Я там был трижды или четырежды, на сутки-двое приез­жал.

– А почему именно Пермя­ко­вых, и именно ко Гробу Господ­не­му?

– Мы там практически не спали, разго­варивали целыми ночами, настолько было инте­ресно беседовать с этими людьми. И когда видишь человека, пони­маешь, что это мечта всей его жизни, на грани смысла всей его жизни, естественно, возникает жела­ние помочь, чтобы эта мечта осуществилась.

– Вы верующий человек?

– Как вам сказать? (думает). В общем, да. Да, верующий. Но я не отношусь к “подсвечникам”, тем, кто на публику изо­бражает ве­рую­щего, стоя в храмах со свеч­ками. Я их “подсвечниками” называю. Я верю и это мое – внутри. Где-то кому-то пока­зы­вать свою веру я не намерен. Это мое, личное.

– Вы крещенный?

– Да. Давно. В пяти­летнем возрасте.

– Пятнадцать тысяч долла­ров, которые вы пожертвовали на стро­и­тельство буддийского хурээ в Кы­зы­ле, были вашими личными сред­ствами?

– Нет, это были не мои личные средства. У меня очень много дру­зей, которые в состоянии спон­сировать. Если вы при этом в Кы­зыле присутствовали, то там возле хурээ была маленькая за­мин­ка. Я спрашиваю, где же, где? А друг, у которого были деньги, прие­хавший со мной, в связи с пере­летом в другой часовой пояс и горя­чим при­емом, просто зас­нул в гостинице. Я отправил ма­шину, его при­везли. Так что деньги даже не были в моем кармане.

– Что вы почувст­во­вали, когда надели Звезду Героя России?

Честно?

Честно.

Сергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных!Первая мысль, которая мне пришла: если бы, когда я пришел работать в МЧС, мне сказали – ты должен делать то-то и то-то, и через девять лет ты станешь Героем, я никогда не пошел бы на эту рабо­ту. Вообще, ес­ли бы я знал, что мне здесь предстоит, я никогда бы не согласился. А еще, наверное, почувст­вовал гордость за своих коллег, за то, что мы делаем, за своих ро­ди­телей, земляков. Действительно, гордость. По-моему, больше, чем я, радо­вались мои за­местители по МЧС, друзья. Все ведь слу­чи­лось как? Я пришел к пре­зиденту с до­кла­дом. А прези­дент го­ворит: “А у нас Указ есть”. Ему отве­чают: “Сей­час, Борис Нико­лае­вич”. “Что зна­чит сейчас, я вам когда ска­зал!”. Принесли, он подписал Указ. Так что я за­шел не бу­дучи Ге­ро­­ем, а вы­шел… И это все пока­за­ли тут же по теле­ви­дению. И по­ка ехал из Крем­ля сюда, ре­бя­та уже все собра­лись. Про­ш­ли в кабинет, закры­лись… Бо­рис Никола­е­вич по­зво­­нил, спра­­­­ши­вает: “Вы еще трез­вые?”. Отве­чаю: “Ну, в общем, да”. Вот так это было…

– Сейчас в Туве самым модным именем для маль­чиков становится имя Шой­гу. Как вы к этому отно­ситесь?

– Как я могу к этому отно­сится? Поме­шать я этому не могу. Ини­ци­иро­вать – не инициировал. Если нравится – замечательно. Скажу так: больше Шойгу – хоро­ших и раз­ных! (Смеется).

– Первый малыш 2000 года Шойгу Донгак уже получил от вас в подарок мед­ведя. А как вы узнали о том, что первого мальчика-кызыльчанина, ро­­див­шегося в 2000 году, родители наз­вали в честь вас Шойгу?

– ИСергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных!з вашей газеты. Спасибо, кстати, за регулярную отправку вашей газеты. Я про­читал, это меня так тронуло… За этим маль­чиком я буду смотреть.

– Вы планируете следить за его судьбой?

– Естественно.

– Почему вы, как государст­венное лицо, скрываете от народа вашу су­пругу: она нигде не появ­ляется с ва­ми.

– Потому, что она моя суп­руга, а не супруга го­сударст­венного лица. Это моя су­пру­га. Почему она должна быть супру­гой всей стра­ны?

– Хотя бы несколько слов – где вы познакомились, чем она зани­мается?

– В Красноярском институте. Учились вмес­те. Ирина – тоже инже­нер-строитель. Пре­­подавала в инсти­туте архитектуру. В Мос­к­ве она рабо­тала долгое время в япон­ской фарма­цевтической ком­пании. Потом – в рос­сийско-япон­ской. Сейчас занимается сво­им делом.

– А ваши дочери?

– Старшая, Юля, закончила МГУ, ра­ботает психологом в психо­ло­гической службе МЧС России. Младшая, Ксюша, учится во 2-м классе.

– В муздрамтеатре, во время чествования вас в Кызыле как Героя России в августе прошлого года, когда весь театр и площадь перед ним были заполнены наро­дом, вы сказали, что не ожидали такой теплой встречи. Это был просто вежливый реверанс или дейст­ви­тельно не ожидали?

– Действи­тель­но не ожи­дал. Вы знаете, там ведь есть много всяких под­вод­ных дел. Может быть, ма­ло кто знает о том, что не все руково­дители рес­пуб­лики хо­тели та­кой теп­­лой вст­речи. Но она по­лу­чи­лась та­кой, ка­кой она полу­чи­лась.

– Там же, в музд­рам­теат­ре, вы ска­­зали, что пойдете в Думу, если “Един­­­­ст­во” по­лучит боль­шинст­­­­во. Одна­ко, в Думу не пош­­­ли, хотя боль­­­шинство “Единство” по­лу­чило. По­чему?

– Да, мы про­­вели в Гос­думу самую боль­­шую фрак­цию. Сейчас “Единст­во” – са­мая влия­тель­ная фракция в Госдуме.

Я помню од­ну такую совре­менную притчу. Ста­рика на стро­и­­тельстве Кара-Кумского ка­на­ла спро­сили: “По­че­му вы отдельно на­ли­ваете чай, а сахар кладете не в чай, а тоже от­­дель­но. Он от­ветил: «Чай хоро­ший? Хоро­ший. Сахар хороший? Хо­роший. Зачем из двух хоро­ших ве­щей делать одну?» Так и здесь: мы сделали дело в Госдуме. Есть ми­нис­терст­во, которое тоже де­ла­ет много хоро­ших дел. За­чем из двух этих хоро­ших вещей делать од­ну?

Если бы мне надо было удов­летворить какие-то свои власт­ные амбиции, работать не на дело, а на себя, я бы, конечно, мог пойти в Госдуму. Сейчас бы был спи­кером Госдумы, без вся­ких голов­ных болей.

– Будет ли в Туве открыт кадет­ский корпус, который вы обещали землякам?

– Будет. Обязательно. В этом году – с 1 сен­тября. Сейчас гото­вятся предложения и, скорей всего, первой стадией будет ка­дет­ский класс.

– ВойСергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных!на в Чечне – это большая ошибка, необходимость или то, без чего нельзя было обойтись?

– Это то, без чего нельзя обой­тись. Это не война, это дейст­вительно антитерро­рис­тическая операция. Если кто-то считает, что это ошибка, предложите дру­гой метод. Пред­ложите! Мы два года переговариваемся, и за это время 1560 россиян на всей терри­тории нашей страны украдено!

Я по сей день не могу себя прос­тить за то, что что-то недо­делал для того, чтобы осво­бо­дить наше­го капитана. Он единст­венный из всех пле­ненных посмел напасть на этих бан­дитов, вых­ватив нож. Ему за это просто отпи­ли­ли голо­ву. Хотя его взя­ли не на тер­рито­рии Чечни. Спа­сателя! который не имел в руках оружия, кото­рый помогал людям в Ингу­ше­тии.

И вы представьте себе – 1560 человек! А если это – твой близ­кий, если это – твоя дочь?

Или представьте себе: в Туву входят семь тысяч вооруженных людей, начинают грабить, воро­вать скот, рыть окопы, выгонять людей из домов. И вы предложите какой-то другой способ? И вы пойдете на переговоры: вот это­го не выгоняйте из дома, а этого – выго­няйте, эту женщину наси­луйте, а эту – не надо? Я не сторон­ник такого!

Когда мы были в Стамбуле, мне понра­вилось выступление Клин­тона. Там присут­ствовали прак­­тически все пре­зи­ден­ты, гла­вы государств. Он сказал: «Предс­тавьте, что происхо­дящее в Чечне, про­ис­ходит на терри­тории ва­шего государства. Ваши действия?»

Только кто-то что-то сказал на Фолк­лен­дах, поднялся флот, раз­несли эти Фолк­ленды и щепки не оставили. И все считают это пра­вильным. Курдов долбят уже два десятка лет, погибло уже больше тридцати тысяч. И все это считают правильным. А мы вот такие тон­кие эстеты, демократы в плохом смысле этого слова. Поэтому я не вижу даже повода для обсуждения какого-либо дру­гого варианта.

Другое дело, что моя работа сейчас – по­мочь в это трудное время мирным гражданам, что­бы они меньше стра­дали.

– Вас называют человеком Пути­на. Вы человек Путина?

– Я человек своих родителей. Я Путина знал еще тогда, когда он не был ни дирек­тором ФСБ, ни премьер-министром, ни секре­та­рем Совета безопасности. У нас еще с тех пор нормальные това­ри­щеские отношения. По­это­му, мо­гу себе представить, Путину в то вре­­мя задают вопрос: “Вы – человек Шой­гу?” В то время по нашей иерархической лестнице я был выше.

– КСергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных!ак вам нравится ваш образ в программе “Куклы”? Похож?

– Вы знаете, я видел себя в “Куклах” один раз. Смотрю на себя в зеркало, вроде не похож. Посмотрю еще раз – вроде похож. Это я о самой кукле. А если говорить о созда­ваемом образе, то нет, это не я.

– Был ли в вашей жизни пос­тупок, которого вам приходилось сты­дить­ся?

– Естественно, как у любого другого чело­века. Вы хотите, чтобы я рассказал? Вы знаете, это сродни показу нижнего белья. Потому и стыдишься, что рас­сказать стыдно. Когда об этих вещах рассказывают в газете, это сродни саморекламе. Как пра­вило, на этот вопрос никто ни­когда не отвечал.

– А самая счастливая минута вашей жизни?

– Их много. Рождение стар­шей дочери. Рождение младшей дочери. И в какой из этих мо­ментов я ощущал себя счастливее, я не могу сказать.

Хорошо проведенная работа. Помню, стоял я на пирсе в Со­чинском порту, когда пять с поло­­виной тысяч человек мы вы­везли жи­выми. Подошел священник и гово­рит: “Вы, и дети ваши, и внуки ваши можете гре­шить, ибо грехи ваши отпу­щены на многие лета впе­ред за то, что вы сделали”. Это счастливая минута в моей жизни.

– У вас есть в жизни свой девиз?

– Вы знаете, я не такой пра­ви­льный человек, каким вы ме­ня представляете. Что у меня есть самые счаст­ли­вые минуты. Их много. Что у меня один недос­таток. Он есть и не один. Что же касается афоризмов, то их тоже много. Если вы имеете в виду девиз моей жизни, то скорее подходит: “Делай, что должен, и будь, что будет!”

– Я вижу, в вашем кабинете на мес­­те огромного глобуса, который вы подарили своей родной школе №1, по­явился другой такой же гло­бус. Ска­­­­жите, на этом таком большом и та­ком маленьком зем­ном шаре есть то мес­то, которое вам наи­более дорого?

– Конечно, есть. Это – моя родина. Это ро­дина и вто­рой такой не будет. Это как в ле­генде про Чингиз-Хана, поставившего пе­ред жен­щиной ее сына, мужа, брата. “Кого из них ты просишь оста­вить в живых? Пра­вильно отве­тишь – отпущу всех, непра­вильно – всех убью.” Она отве­тила: “Бра­та. Сына я еще ро­жу, мужа найду, а брата у ме­ня уже не будет”.

То же самое – с родиной. Я в разных местах могу бывать и жить, многие места любить, но родина – одна. Не все, конечно, мне нравится из того, что там сейчас проис­ходит. Я бы мог рассказать, поче­му я пе­ре­стал ездить туда на охоту. Но я думаю, это част­ности моих отношений с неко­торыми людьми.

Очень люблю бывать на Хем­чике, на Чагытае. Кстати, там, у озера, мы хотели построить хоро­шую базу, красивую, эколо­гичес­ки чистую, на которой отдыхали бы и наши сотрудники, и жители республики. Сделали проект. Но все уперлось в одну ма­ленькую вещь – сделать отвод земли. Четы­ре года прошло. Я уже и не напо­минаю никому об этом...

– Что это, какая-то ревность к тому, кто достиг большего?

– Ой, это не ко мне вопрос. Я это отношу к какой-то забыв­чивости что ли.

Что же касается ревности… В девяностом году, когда начались все эти преобра­зования, были выборы председателя Совета минист­ров. Вот эту историю я вряд ли когда-нибудь за­буду. Меня вытащили черт знает откуда, я тогда ушел со всех работ, учился в ака­де­мии. “Мы приг­лашаем вас на пост премь­е­­­ра-министра Тувы”. Я долго не давал согла­сия, потом уже мне друзья говорят: “Совесть на­до иметь!”. Я поэтому и поехал. Приехал. Мне объяс­няют: “Сейчас будут выбо­ры пред­­­се­дателя Верховного Со­ве­та, и как толь­ко его избирают, он сразу же пред­лагает ва­шу кандидатуру на пост премьер-министра”.

Дома сидим с отцом, смотрим телевизор. Из­бирают пред­седа­теля Верховного Совета. И он предлагает на пост председателя Сов­ми­на …совсем другую канди­датуру. Кстати, кан­ди­датуру вашего нынешнего пре­зи­ден­та…

Я не знаю, какие чувства у меня тогда бы­ли. Я собственно, ехал работать, а не за долж­­ностью. Я единственно не мог понять – зачем нужен был этот обман? Вызывать из Мос­квы, вести переговоры. Зачем?

Вечером того же дня мне зво­нят: “Надо по­говорить”. “Зачем? Все и так ясно”. “Мы за вами отпра­вили машину”. Хорошо. Приез­жаю на встречу. Спускается один бывший зампред Совмина Тувы. Я умышленно не называю ни одной фамилии.

– Привет!

– Привет!

– Как дела?

– Да вот, иду с собеседования с предсе­дателями Верховного Сове­та и Совмина, предложили оста­ть­ся зампредом, кури­ру­ю­щим стро­и­тельство.

– Поздравляю, рад за тебя.

Поднимаюсь наверх. Сидят два господина:

– Мы предлагаем тебе стать зампредом по строительству.

– Как? Вы же только что пред­ложили это другому!. Я на голо­вы товарищей никогда не на­сту­пал. Поэтому, если ко мне все, то я поехал.

Вот так я оказался здесь, а мог бы быть и там. Вполне. Я с грустью вспоминаю все эти мо­­менты. Может быть, кому-то это не понравится. Но так было.

– Сергей Кужугетович, если бы мог­ло сбыться одно ваше жела­ние. Толь­ко одно, но на сто про­центов, какое бы вы загадали?

– У вас вопросы ориги­наль­ные, конечно (сме­ется). Одно желание бывает только на смерт­ном одре. А у меня еще, даст Бог, впереди жизнь.

А желание, наверное, такое: чтобы дети были достойными людьми, чтобы родители жили как можно дольше. Чтобы в стра­не, на моей родине, наконец нас­ту­пило спокой­ствие и ста­биль­ность, нормальная достойная жизнь, которую давно заслужили наши ребя­та, мои сверстники и наши старики, дети.

Мало кто знает, что я делал такие вояжи: от Саяно-Шушенс­кой плотины садился на лод­ку или катер и про­езжал до самого Кы­зы­­ла. Причем, делал это трижды.

– Предпочитали ез­дить по Туве инког­нито?

– ДСергей Шойгу: Больше Шойгу – хороших и разных!а. Останавливался с чаба­на­ми, ноче­вал у них. И там, где Хемчик впадает в Ени­сей, я оста­навливался. Там есть дорога в горы. Де­­тиш­ки возвращались из интерната. Мы по­сидели с ними, поговорили, потом их ро­ди­тели подошли, потом лошадей при­вели. Дол­го с ними говорили. Я не пред­ставлялся, да и они не спра­шивали. Попрощались. Они с детьми ушли наверх, на стоянку.

Утром мы спим вокруг костра, я из спаль­ника выле­заю, смотрю: они всей бригадой возвращаются назад и ведут барана. Говорят: “Мы долго думали, где мы видели это лицо. Вспомнили. Дошли наверх, взяли барана и сразу – вниз. Боялись, вдруг не успеем”.

Вот эти вещи помнятся. И гораздо более дороги, чем медаль по пояс.

Или еще одна встреча. В Чеч­не. Смотрю – родное лицо. Па­рень-тувинец. “Кто такой?” “Командир тувинского ОМОНа!” “Мо­ло­дец! Как служ­ба?”. “Нормально”. Когда встре­­чаешь земляков в таких горячих точках, в таких местах, это здо­рово!

– И последний вопрос. Сейчас мно­го говорят о национальной объе­ди­няющей идее. Но никто не может ее четко и ясно сфор­мулировать. Мо­жет быть, вы сможете?

– Основная идея, которая должна двигать нами: мы должны научиться верить в свое Оте­чество, потому что сегодня никто не верит или почти никто не верит. Мы должны вос­питать в себе и наших детях чувство патри­отизма. Без этого ничего не будет. Ничего!



Фото:


2. Восьмилетний Сережа Шойгу с двоюродной сестрой Айланой Кужугет, тоже героиней нашей книги. 1963 год.

3. Вручение знака отличия спасателя – оранжевого берета.

4. Спасатели спешат на помощь.

5. Прием пожарного самолета, сконструированного по заказу МЧС.

6. Время – 22 часа 22 минуты...

7. Приозерск. Взрыв газа в доме. Звонок по спутниковой связи.

8. Народный писатель Кызыл-Эник Кудажи вспо­минает детсадовское прош­лое Сережи Шойгу: “Когда ты был еще маленьким мальчиком, ходил в детский сад в Каа-Хеме вместе с моей доче­рью Светой. Твой папа работал тогда ре­дак­­тором газеты “Шын”, а я – мо­ло­дежной газе­ты. И мы по оче­реди забирали вас из сади­ка. Один раз, когда я за тобой пришел, ты спел мне песню:

Я встал среди скал,

Я Хрущева искал,

А Хрущев, как назло,

В кукурузу удрал”.

2 ноября 1999 г. Встреча с земляками в муздрамтеатре.

9. На чабанской стоянке – с дядей Калин-оолом Кужугетом и земляками.

10. С отцом Кужугетом Сереевичем и дядей Калин-оолом Сереевичем.

11. «Сережа, мы верим в тебя!» 2 ноября 1999 г. Муздрамтеатр.

12. Автограф кызыльскому школьнику: от Героя России – будущему герою. 2 ноября 1999 года, Кызыл.

13. На презентации книги отца «Перо черного грифа». Никита Михалков преподносит Кужугету Шойгу белые розы. Москва. 31 марта 2001 года.

 

Беседовала Надежда АНТУФЬЕВА

 (голосов: 10)
Опубликовано 15 марта 2000 г.
Просмотров: 8869
Версия для печати

Также в №12:

Также на эту тему:

Алфавитный указатель
пяти томов книги
«Люди Центра Азии»
Книга «Люди Центра Азии»Герои
VI тома книги
«Люди Центра Азии»
Людмила Костюкова Александр Марыспаq Татьяна Коновалова
Валентина Монгуш Мария Галацевич Хенче-Кара Монгуш
Владимир Митрохин Арыш-оол Балган Никита Филиппов
Лидия Иргит Татьяна Ондар Екатерина Кара-Донгак
Олег Намдараа Павел Стабров Айдысмаа Кошкендей
Галина Маспык-оол Александра Монгуш Николай Куулар
Галина Мунзук Зоя Докучиц Алексей Симонов
Юлия Хирбээ Демир-оол Хертек Каори Савада
Байыр Домбаанай Екатерина Дорофеева Светлана Ондар
Александр Салчак Владимир Ойдупаа Татьяна Калитко
Амина Нмадзуру Ангыр Хертек Илья Григорьев
Максим Захаров Эсфирь Медведева(Файвелис) Сергей Воробьев
Иван Родников Дарисю Данзурун Юрий Ильяшевич
Георгий Лукин Дырбак Кунзегеш Сылдыс Калынду
Георгий Абросимов Галина Бессмертных Огхенетега Бадавуси
Лазо Монгуш Василий Безъязыков Лариса Кенин-Лопсан
Надежда ГЛАЗКОВА Роза АБРАМОВА Леонид ЧАДАМБА
Лидия САРБАА  


Книга «Люди Центра Азии». Том VГерои
V тома книги
«Люди Центра Азии»
Вера Лапшакова Валентин Тока Петр Беркович
Хажитма Кашпык-оол Владимир Бузыкаев Роман Алдын-Херел
Николай Сизых Александр Шоюн Эльвира Лифанова
Дженни Чамыян Аяс Ангырбан и Ирина Чебенюк Павел Тихонов
Карл-Йохан Эрик Линден Обус Монгуш Константин Зорин
Михаил Оюн Марина Сотпа Дыдый Сотпа
Ефросинья Шошина Вячеслав Ондар Александр Инюткин
Августа Переляева Вячеслав и Шончалай Сояны Татьяна Верещагина
Арина Лопсан Надежда Байкара Софья Кара-оол
Алдар Тамдын Конгар-оол Ондар Айлана Иргит
Темир Салчак Елена Светличная Светлана Дёмкина
Валентина Ооржак Ролан Ооржак Алена Удод
Аяс Допай Зоя Донгак Севээн-оол и Рада Ооржак
Александр Куулар Пётр Самороков Маадыр Монгуш
Шолбан Куулар Аркадий Август-оол Михаил Худобец
Максим Мунзук Элизабет Гордон Адам Текеев
Сергей Сокольников Зоя Самдан Сайнхо Намчылак
Шамиль Курт-оглы Староверы Александр Мезенцев
Кара-Куске Чооду Ирина Панарина Дмитрий и Надежда Бутакова
Паю Аялга Пээмот  
 
  © 1999-2024 Copyright ООО Редакция газеты «Центр Азии».
Газета зарегистрирована в Средне-Сибирском межрегиональном территориальном управлении МПТР России.
Свидетельство о регистрации ПИ №16-0312
ООО Редакция газеты «Центр Азии».
667012 Россия, Республика Тыва, город Кызыл, ул. Красноармейская, д. 100. Дом печати, 4 этаж, офисы 17, 20
тел.: +7 (394-22) 2-10-08
http://www.centerasia.ru
Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru