А ЕСТЬ ЛИ РУССКАЯ ДУША?

Последнее время мне всё больше и больше нравится в нашей газете рубрика «Интернет-окошко», которую ведёт Чимиза Даргын-оол. Нравится тем, что там очень активно дискутирует молодежь, высказывая своё мнение смело и непредвзято, не оглядываясь ни на какие авторитеты. Особенно интересным мне показалось письмо Виталия Петрова, студента-первокурсника из Томска, который озабочен выживанием тувинцев как народа, в современном нестабильном мире, где на глазах исчезает то, чем люди жили века и тысячелетия (№ 5 «ЦА» за 2004 год).

Я сама давно уже пытаюсь ответить на вопрос: а есть ли сейчас русский народ? В анкетах я, как и многие пишу: «русская». А что меня объединяет со всеми другими, которые также, как и я, называют себя русскими? Язык, на котором мы разговариваем и пишем? Так на нём говорят и те, кто считают себя тувинцами, армянами, евреями, грузинами и т.д. Обличье? Так мы тоже все очень разные: одни – светлые, другие – темные. У одних глаза голубые, у других зеленые, у третьих– карие.

Народ тогда ощущает себя единым, когда его объединяет нечто общее, что Виталий именует душой народа. На мой взгляд, душой русского народа некогда была русская деревня с её укладом жизни, способом ведения хозяйства, традициями и культурой, которая включает в себя своеобразную народную одежду, игры, песни, обряды. Почти все городские жители имели корни в деревне, поддерживали с ней связь и через это не выходили из общего поля русской души.

Почти столетие было потрачено на то, чтобы уничтожить деревню,через неё и нашу душу. И сейчас мы живём, работаем, рожаем ещё кое-как детей, иногда даже любим. Страдаем, переживаем, и душу, каждый свою, иногда рвём на части. Но общей-то русской души нет! Отсюда – все наши беды и несчастья. А потому, сколько бы мы ни выбрали парламентов, президентов, все они думают и будут думать только о себе, и никто не будет заботиться о стране, о народе. Потому что у каждого своя, индивидуальная, душа есть, а общей, народной, нет – а потому и заботиться не о чем! Нет души – нет народа, а есть только бездуховная «масса, которую Виталий назвал просто мясом». Это страшно, но это, надо признать, так.

Мы даже стали забывать, кто мы и откуда. Только сейчас кое-кто спохватился, стали составлять свои родословные, узнавать, кто были деды и прадеды, чем они занимались. Даже собравшись на семейный праздник, мы уже редко-редко вспоминаем старинные русские песни. Зачастую просто не знаем, не помним их – а ведь именно в них частица нашей души. Наверное, каждый, кто хоть раз в общем застолье пел со всеми русскую песню, помнит это чувство полёта души, всеобщего единения, когда всё окружающее становилось удивительно родным и близким.

Конечно, не всё ещё потеряно, есть островки подлинной русской культуры даже у нас, в Туве. Пример тому – детский фольклорный ансамбль «Октай». Но это – только островки, которые общей погоды не делают. Нужно жить в культуре, а не смотреть на неё из зрительного зала. Это две совершенно разные вещи.

Когда я уже собиралась поставить точку в этой статье, в музей пришла заведующая детским садом «Чебурашка», который находится в посёлке Найырал. Татьяна Алексеевна Кислицына пригласила меня посмотреть на садик, открывающийся после капитального ремонта, который пришлось делать после пожара, произошедшего в новогоднюю ночь 2003 года по причине замыкания старой проводки. Обошелся ремонт небольшого помещения, рассчитанного на 30 детей, в сумму, близкую к двум миллионам рублей (если бы вовремя сменили проводку, обошедшуюся максимум в 10 тысяч, два миллиона можно было бы сберечь на что-то более нужное).

Найырал – это маленький посёлок, находящийся примерно в километре от Турана, живут там в основном животноводы – работники сельскохозяйственного предприятия «Красный пахарь». Здесь сохранились добротные двухквартирные дома советского периода, которые и сейчас поддерживаются в очень приличном состоянии. Детский сад «Чебурашка» занимает площадь, равную примерно площади такого же дома. Снаружи следов пожара не заметно – потемневшие от времени брёвна старые, огнём не тронутые. Заборы и заборчики, детская площадка с игровыми домиками и прочей утварью – всё тоже старое, даже не покрытое свежей краской.

Внутри всё здание побелено и покрашено заново, правда, тона какие-то мрачновато-серые. Как сказала заведующая – краска самая дешевая. Мел, которым помещение побелено, уже начал осыпаться, летом сотрудники собираются всё белить заново, они рады и тому, что сделано. Мало кто надеялся, что через год садик будет снова принимать детей. Ведь полностью сгорело помещение кочегарки, частично – прихожая и раздевалка старшей группы, разморозилась отопительная система и полопались почти все стёкла в окнах. Но деньги, не запланированные в бюджете, дали удивительно быстро, вот только долго пришлось ждать бригаду строителей-ремонтников из Кызыла, которые были заняты на других объектах.

Теперь объекты строительства выигрывают на тендерных торгах. Побеждает тот, кто дешевле пообещает выполнить работу. Только вот сомнение закрадывается, что ремонт садика обошелся очень дешево. На двухквартирный дом, который в нынешнем году запланировано построить в Пий-Хеме от нулевого цикла – под ключ, отпущено всего один миллион сорок тысяч рублей, а на всю программу для молодёжного жилищного строительства – 871 тысяча рублей. Я бы согласилась, что нужны были два миллиона, если бы обновили весь садик, целиком, вплоть до новых ковров на полу и новых игрушек. Но это тоже – всё старенькое-престаренькое. Нет развивающих игр, конструкторов, головоломок. Правда, куплены новые шкафчики для одежды и несколько новых штор, но это, оказывается, подарок районной администрации, то есть – совсем другие деньги.

И всё же, как бы там ни было – в садике чисто, тепло, уютно, а на стенах в прихожей развешены наставления для мам и пап, а также программа, по которой дети здесь будут развиваться и воспитываться. И в числе прочих пунктов в ней значится «воспитание любви к родной местности, к Родине». Это – тоже шаг к духовности, возможно, самый первый шаг в жизни маленького человека на сохранение или возрождение души народа, который он делает вместе со взрослыми воспитателями.

Но всё-таки ещё раз хочу вернуться к началу. Если бы вовремя дали деньги на замену старой проводки и ещё чуть-чуть, чтобы покрасить и побелить, а может и ещё что-то сделать, уж полтора миллиона сэкономили бы точно. А сколько сгорело в прошлом году школ и детских садов по всей России, да ещё и с человеческими жертвами! И ведь это ничему не научило. 

ГДЕ ЖИВЁТ ЕЩЁ ДУША НАРОДА

Наш туранский музей в прошлом году тоже лихорадило – горела проводка даже при выключенном электричестве, где-то что-то замыкало. Хорошо, что днём, хорошо, что при мне. Кое-как дозвалась специалистов из соответствующей организации, заплатила им из собственного кармана – что-то вырезали, что-то поменяли и пока, слава Богу, всё ничего. Но я прекрасно знаю, что рано или поздно может «замкнуть» и где-то ещё, а потому составила сметную документацию на полную замену проводки, она у нас такая древняя. Причём составила и отдала по инстанции ещё до всей этой лихорадки с замыканиями и возгораниями. Когда что-то защелкало и запахло горящими проводами, я начала звонить в Кызыл – директору национального музея, в министерств культуры: «Нужно срочно что-то предпринимать». Мне спокойно отвечали, что денег нет, про смету никто ничего не слышал, музей закрывайте. Ну про какую народную душу тут можно говорить, когда никому не жалко даже бесценных музейных экспонатов, в которых ещё живёт частица прежней души народа. Если это исчезнет, то уж навсегда, и тогда никакие миллионы не помогут.

Музей – это храм муз, и выглядеть он долженсоответственно. Туранскому музею до храма – как до неба рукой. Правда, в прошлом году сумели немногоего приукрасить с внешней стороны – починили крышу, поставили новые ворота, пристроили маленькую веранду-крыльцо, сделали красивый навес над входом.

Но что очень интересно: по моей заявке денег на музей никто не давал. Дали совершенно постороннему человеку, который пришёл и сказал – я могу вам сделать вот такой ремонт, мне в Министерстве культуры деньги дадут. И ему дали. Ему, а не мне. Но я так же, как и заведующая садиком, была рада и этому. Потому что по-другому не получила бы для музея ничего.

Но для того, чтобы музей был музеем, нужны гораздо большие средства и хорошие специалисты, а не строители без квалификации из Дагестана или Армении. Чтобы сделали всё так, что и глаз не отвести. И систему отопления придумали бы такую, чтобы не мучаться всю зиму с этим отоплением, с углём, с угрозой замораживания и множеством других мелких хозяйственных проблем, отнимающих большую часть времени и сил от главной работы, от творчества. Я думаю, миллиона бы нам хватило и на ремонт, и на новую экспозицию, для оформления которой я нашла бы на эти деньги очень хороших специалистов и художников.

Через год туранскому музею исполнится четверть века. Конечно, очень хотелось бы встретить эту дату достойно, в обновлённом здании, с новой интересной экспозицией, в которой бы светилась призывным светом душа двух народов – русского и тувинского. Но вот как донести это до тех, от кого сейчас зависит – жить музею полной жизнью или ждать своего часа. Когда-нибудь всё должно измениться, когда-нибудь воскреснет душа народа, тогда всё встанет на свои места!

Только нас уже, наверное, не будет...

Татьяна ВЕРЕЩАГИНА