ПРЕССА ТУВЫ И О ТУВЕ

“ХЕМ БЕЛДИРИ”
И.о.редактора Алена Достан

Прекрасная подборка фотографий опубликована в седьмом номере газеты.  На первой полосе – «Клятву дает, получая оружие, тувинский доброволец капитан Тюлюш Кечил-оол». И там же – фотография 1991 года – «Тувинские добровольцы и ансамбль «Саяны» в городе  Ровно».

На второй полосе – Кызыл, август 1943 года. Мать провожает на фронт братьев Оюнов: Ойдупаа, Хууленмея, Айыжы, Седипа. Немолодая женщина в тувинском халате и рядом – четверо молодцеватых парней в гимнастерках. К ногам женщины жмется маленький мальчик в матросской шапочке. Эта фотография из архива, она довольно редкая, по крайней мере, в печати в последние годы не появлялась. И очень интересно, что стало с этими людьми. На фотографии парни улыбаются,  они собираются на фронт и готовы к подвигам. Все ли вернулись домой?

Еще фотография – 1990 года – город Киев, офицер Василий Новиков (командир эскадрильи, построенной в марте 1943 года на средства народа Тувинской Аратской Республики) и наш тележурналист Вячеслав Салчак. Автор – Анатолий Мельников.

“ТЫВА РЕСПУБЛИКА”
Редактор Маадыр-оол Калчан

В номере 21 – подборка материалов под общим названием «Помощь», о том, как народ Тувы помогал фронту.

Алдын-оол Ондар из Дзун-Хемчикского  кожууна вспоминает, как его отец весь свой табун отдал фронту, домой вернулся с седлом на плечах. Весь кожуун, не только его отец, собирал лучших коней для фронта.  Алдын-оолу тогда было 19 лет. Из тех, кто перегонял табун, он был самым младшим. Они гнали табун в сторону Шагонара, дело было очень ответственное, кони хорошие, гладкие  и потерять хотя бы одного было нельзя. Затем гнали их через Ус в Абакан, десять дней сопровождали табун. Все это время шел сильный дождь. Одежда промокла и начала гнить, а подошвы идиков отлетели. Табун пригнали в Абакан, там их встретили два солдата и майор, они и приняли коней.

Биче-оол Доюндуп из Тес-Хема вспоминает о том, как  в сумоне О-Шынаа собирали личных коней для фронта. Собрали 450 самых лучших коней сумона, это решил весь народ на большом собрании. Работа по отбору лучших коней продолжалась три-четыре дня. «Я видел, как принимал эти табуны майор, который прибыл из СССР.  Как-то я глянул на привязь и увидел, что моего любимого Хылбан-Ака не оказалось. Я сразу побежал к отцу, отец сказал: «Вот тот майор сказал, что на твоем коне он будет топтать врагов».

Михаил Дамчай: «Нашему кожууну за то, что мы отдали сколько скота фронту, дали красный флаг. С тех пор Баян-Кольский сумон называли краснознаменный Баян-Кол. Когда в Абакан пригоняли скот, тамошние жители спрашивали: «А что, в Туве какая-нибудь скотина еще осталась?», так много скота отдали фронту. Братья Байкара Ланзыы-Падан, братья Самбуу, Кыргыз Нурсат, Байкара Онгек и другие много своих коней отдали».

Еще в эту подборку входят фотографии, например, фотография, на которой вереница верблюдов.

Посмотрите на эту вереницу, специально возьмите газету и посмотрите. Верблюды красивые, важные. Но ведь на верблюдах не воевали, это скот на мясо, явно, никто не собирался на фронте разводить их или держать для молока или как тягловую силу.

Отдать любимого коня, отдать красивых верблюдов с важной поступью и добрыми глазами. Своих отдать, собственных. Отдать, в общем-то, в чужую страну, чужим людям, даже языка которых, может быть, и не знаешь. Это и щедрость души, и доброта, и радушие.

Затертые слова «братство народов» – и никогда не теряющее ценности понятие – братство народов.

“Тыванын аныяктары”
Редактор Вера Куулар

В девятнадцатом номере публикация Карины Донгак –   «Прожженная шинель и сломанное ружье».

Из Улуг-Хемкого кожууна и Чаа-Холя 40 добровольцев ушли на фронт, ныне из них жив только один – Андрей Новачыланович Сундуй. Он родился в 1912 году в Чаа-Холе,  в семье всего было 13 детей.

Сейчас живы только трое из них. У самого Андрея Сундуя большая семья: трое сыновей, трое дочерей, много внуков. Младшему четыре месяца.  Воевать Андрей Сундуй начал на Украине, в Ровно. Освободив Ровно, добровольцы вошли в Дубну. А домой вернулись в июне 1944 года. Вернулись не все. Из Чаа-Холя погибло четверо, и из Улуг-Хема не вернулись четверо. Правительство Тувы встретило героев с почетом. Герою публикации присвоили звание лейтенанта, и всех наградили орденами и медалями.

Карина Донгак поинтересовалась, приходилось ли ему вступать в рукопашный бой, но этого к счастью не было, все участвовали только в перестрелке.

Самое незабываемое впечатление – битва за село Деражно.  Противник поджег большой сарай, от пламени стало светло как днем, и тогда началась атака. Это была жаркая битва. Много товарищей полегло. Всю ночь длился бой, а утром он услышал сильный взрыв, его контузило. «Когда очнулся, на мне горела шинель. Автомат лежал рядом сломанный напополам.  Все подумали, что я умер. Когда стало лучше – вернулся к друзьям». А друзья сказали: «Мы думали, что ты умер, и уже это передали.  Иди в штаб, покажи ружье и шинель, скажи, что ты жив».  Начальник штаба показал текст уже отправленной телеграммы: «Ваш сын геройски погиб, защищая Родину. Да здравствует Сталин. Да здравствует Красная армия». Эта телеграмма сейчас хранится в национальном музее имени шестидесяти  богатырей.

Андрей Сундуй  показал шинель и разбитый автомат. Начальник штаба сначала не поверил, в то, что он жив.

Из 220 фронтовиков тувинских добровольцев сейчас осталось только восемь. В мирное время они  часто собираются вместе и вспоминают о былых днях. После войны их приглашали в Ровно, Андрей Сундуй был в  Москве на слете конной Красной Армии. Люди поражались смелости и подвигам добровольцев. «Командир нашего полка Попов растрогался, провожая нас домой. Я до сих пор помню его слова: «Таких смелых, готовых на смерть людей, очень мало. Этих людей что-то хранит и защищает».

– Война во все времена – самое плохое, самое опасное, что может быть. Она отнимает жизнь у людей. Я все время думаю, чтобы такого больше не случилось, – говорит ветеран.

В газетах прошлой недели еще не было материалов о том, как прошел День Победы. Но репортажи с праздника показывали и канал «Тыва», и «Новый век». Нель­зя сказать, кто лучше – и те и другие делали это с душой.

Но, кажется, все это было немного неправильно. Не отражение праздника, а сам праздник. Конечно – фронтовая романтика, палатки, котлы с кашей. Все это здорово. И это нужно оставить. Для детей, школьников, студентов. Пусть они это видят, и ветераны им обо всем расскажут. А самим ветеранам устроить прием. На самом высшем уровне. И угощать не кашей, а рябчиками с ананасами, красной и черной икрой, или еще какими деликатесами. Любые правительственные делегации, которые к нам приезжают – более многочисленны, и, чего таить греха, менее заслуженные, чем «корпус ветеранов». Неужели у нас хватает радушия, почтительности и шампанского в хрустальных бокалах только для приезжих и не хватает для своих фронтовиков? Много ли лет они еще будут с нами? Может быть, пора к каждому из ветеранов относиться как к самой высшей ценности, как к самому почетному гражданину. И не только в День Победы.