газета «Центр Азии»

Четверг, 12 декабря 2024 г.

 

архив | о газете | награды редакции | подписка | письмо в редакцию

RSS-потокна главную страницу > 1999 >ЦА №21 >Ирина Ондар: Мне признаются в любви даже маленькие мальчики

«Союз журналистов Тувы» - региональное отделение Общероссийской общественной организации «Союз журналистов России»

Самые популярные материалы

Ссылки

электронный журнал "Новые исследования Тувы"

Daddy . пролайф

Ирина Ондар: Мне признаются в любви даже маленькие мальчики

Люди Центра Азии ЦА №21 (20 — 26 мая 1999)

Ирина Ондар: Мне признаются в любви даже маленькие мальчикиДля одних она – почти недостижимый идеал. Для других – «накрашенная кошка».

Ее появление в самом многолюдном кызыльском обществе не остается незамеченным и на все лады не обсужденным. Кто же эта женщина, что скрывается за броской внешностью, вызывающей ожесточенные пересуды кызыльских матрон и заинтересованные взгляды мужчин?

Что дает ей силы выглядеть всегда эффектной и счастливой, и осуществить свою мечту о прекрасном Париже?

С Ириной Ондар-Пятышевой мы позна­ко­мились шесть лет назад довольно неожи­данным образом. Объявили к 8 Марта в газете заочный конкурс на самую эффектную женщину Кызыла. И единственным мужем, вы­двинувшим на конкурс свою жену, оказал­ся Олег Пятышев, рассказавший о своей Иришке.

Потом выяснилось, что Олег мне особенно близок – он мой земляк, мурманчанин. Ока­за­­­лось, что даже наше детство прошло на одной улице – Полярные Зори. В Кызыл Олег попал, когда семья приняла решение пе­реехать на родину жены: Ира готовилась к родам, а тяжелый климат Мурманска с его полярными ночами переносился с трудом.

Позже мы стали с Ириной встречаться все чаще и чаще. Как профессиональный балет­мейстер она первая в Кызыле открыла свою творческую школу – частный театр «Балет и мода», где учит детей, девушек и юношей секретам пластики, танца, красоты и макияжа. Театр давал необычные, яркие представления, называющиеся на француз­ский манер «Ирэн-шоу», в которых участво­вали даже столь любимые Ирой …кошки. Ирина выделялась своей нестандартностью, сме­лостью, яркостью. И в то же время – своей необычной деловитостью, обяза­тель­ностью, пунктуальностью.

Окончательно добила меня Ирина, при­слав в марте этого года открытку из …Пари­жа, а потом – неожиданно появившись второго апреля на Балу газеты «Человек Года». Так что у нас получилось на сцене почти как в «Две­надцати стульях». «Ира, из Парижа?!» – изумленно воскликнула я, подобно дворнику Тихону. На что Ира совершенно спокойно под­твердила: «Да, из Парижа, и скоро снова уеду».

Перед отъездом в Париж я предложила Ирине встретиться для интервью. И оказалось, что вроде бы уже достаточно хорошо зная ее, я ее совсем не знаю.

Мы беседуем за столом у нее дома в присутствии членов семьи – мужа Олега, детей – немногословного пятнадцатилетнего Володи, очаровательной белокурой Элечки-Элизы и весьма упитанного кота Бусика.

– Ира, я пришла мучить тебя во­про­сами, работать не покладая рук, вернее, языка, а тут – парад­ный обед на столе… Я думала, ты, как тан­цу­ющий балетмейстер, ко­то­­­ро­му всегда надо быть в форме, и са­ма не ешь, и семью голодом мо­ришь.

– (Смеется). Как видишь, никто не истощен. Я люблю готовить, особенно нечто пикантное или сладкое. Приготовлю, съем чуть-чуть, а Олегу приходиться доедать. Прос­то питаться, конечно, надо правильно. Обя­зательно фрукты и овощи свежие, соки и напитки. После шести часов – никакой еды. Вот этим я Олега мучаю сейчас, после Парижа. Я с детства привыкла к правиль­ному питанию. Почти не ем хлеба – в Ленин­градском академическом хореографическом ху­до­жественном училище имени Вагановой, где я училась, нас учили есть мало хлеба.

Ирина Ондар: Мне признаются в любви даже маленькие мальчикиСтрогие у вас там, видимо, были порядки, если ты до сих пор уроки училища помнишь и выпол­няешь.

– Педагоги у нас были замечательные – одни имена чего стоят: Константин Сергеев, Наталья Ду­динская, но строгие, даже суро­вые, очень. Педагог огромными ног­тями могла вцепиться в руку: «Как стоишь?». Как на меня кричали в репетиционном классе: «Ондар! (Делая ударение специально на первый слог). У тебе живот здесь, а попа – на Невском проспекте!». Без этой жесткости в профессиональной хореографии нельзя – ничего не выйдет. Долго не могла привык­нуть: меня постоянно за слезы из класса выгоняли. А потом разозлишься на себя – и все сделаешь, как надо. А сначала слала даже телеграммы: «Мамочка, забери меня отсюда, иначе я умру!» Но в конце концов окончила школу с золотой медалью.

Я ведь сама упросила родителей отпус­тить меня так далеко, в Ленинград, в десять лет. Я бредила танцами. Вряд ли я так полюбила танцы, если бы в то время в Кызыльской седь­мой школе не работали супруги Фирсовы – одержимые работой и детьми люди.

Сколько танцев Марины Михайловны я перетанцевала в начальных классах! А Ана­толий Михайлович славился своим ор­кес­тром русских народных инструментов и час­то мне говорил: «Ты придумай сольный та­нец, а ребята тебе сыграют!» Вот уж я вспом­ни­ла его предложение в Париже, когда в рес­торане «Распутин», где очень серьезная про­грамма, увидела мужской оркестр с бала­лай­ками, ложками. И репертуар – почти как у Фирсова! Вот бы мне в детстве приду­мать танец, как он советовал, сейчас бы ставить ничего не пришлось, так как с осени у меня контракт в этом самом дорогом рус­ском ресторане на Елисейских полях.

– Кстати, о Париже. Ты что те­перь – уже полноправная пари­жанка? Когда ты в прошлом году после обыч­ной туристической поезд­ки расска­зала, что завязала в Париже деловые контакты и, воз­мож­­но, поедешь туда работать, я, честно говоря, засом­невалась. Ну, думаю, обманули, навер­ное, Ирину. Кому в Париже нужны наши кызыльские артистки? Извини, но не верилось.

– Мне самой не верилось! Когда я в феврале приехала во второй раз в Париж, у меня в кармане не было ни франка. Все, что удалось с Олегом собрать, было потрачено на билеты, на визу.

Первым делом продюссер Виктор начал выговаривать мне почему так долго ехала, те­бя ждали еще в прошлом году. Мои обИрина Ондар: Мне признаются в любви даже маленькие мальчикиъяс­не­­ния о том, что в России «прыгнул» дол­лар, что просто не было денег, он даже до конца не понял – это для них не причина. Я от­дала Виктору видеоматериалы с вы­ступ­ле­ниями театра «Балет и мо­да», вы­резки из газеты «Центр Азии» и других газет фото­графии, и стала ждать…

Три дня я ничего не знала. Побежала в любимый Лувр, Музей костюма, мысленно про­щаясь с Сеной, Эйфелевой баш­ней. Хожу и думаю: уж если в Кызыле люди искус­ства не осо­бо нужны, то кому нужен мой театр и я в Пари­же? При­мер­но с такими мыс­лями я заглянула в офис к продюсеру.

И представь себе: в офисе мне вежливо сообщили, что на видеокассетах и фото понра­вилась я сама, что меня уже оформили, как тан­­цовщицу, предложили встретиться с ме­не­джером. Менеджер – это как бы дирек­тор, управ­ляющий, он организует дело, а про­дю­сер ведает финансами, финансирует артиста, все его расходы. Вместе они, напри­мер, у меня получают до 20% заработка ар­тиста, иногда чуть больше, но не более 1/3 от всего зара­ботка.

Когда мне представили менеджера Да­ниэля Давида, я ужаснулась! Представь: ста­рый, в красном пальто с зеленым шарфом (прав­да, все из дорогого кашемира), водя­нис­тый, пронизывающий взгляд. И, самое ужасное, – бородавка на носу! Я хмуро отве­ча­ла на его вопросов, первый из которых: не курю ли я? Через пару минут он вновь спро­сил, не курю ли я. Оказывается, пе­ред тем, как предложить хоро­шую работу, учитывают все-все-все. Но этого я тогда не знала. Бросив «нет», я уже стала ду­мать: не попросить ли заме­нить такого ужасного менед­жера. Лучше, что ли, во всем Париже не нашлось? Но сов­сем скоро я оценила Дани­эля, так как начала работать сразу в четырех местах!

– Если не секрет, в каких местах ты рабо­тала в Париже? Это слу­чай­но не «тайные при­тоны раз­врата»?

– (Хохочет). Нет, конечно. Как «экзо­тическая внешность» я работаю фото­мо­делью. Не путай с манекенщицей – это раз­ные вещи. Я не хожу по подиуму, а снимаюсь для каталогов одежды модного кутюрье Жоржа. У Жоржа восемь бутиков в Париже, главный, где были примерки – рядом со знаменитым кабаре «Мулен Руж».

По четвергам я была «ле визаж» (лицом) косметической фирмы «Сисслей». Каждая ува­жающая себя фирма к новому сезону раз­рабатывает гамму оттенков косметики для любого типа женщин: для негритянок, блон­динок, шатенок, для восточного типа (это я).

Кстати, от этих двух предложений я пы­та­­­лась отказаться, особенно, когда кутюрье Жорж сказал, что это каталог для всей Евро­пы, и многие модели шикарных шуб, платьев, костюмов будут крутиться в Интернете. Испу­гавшись ответственности, свой отказ мотивировала тем, что сама являюсь руко­во­дителем театра моды в Кызыле, и, по-моему, вышла из возраста модели. Удивлению французов не было предела, и они напере­бой стали повторять: «У красоты нет возраста!»

Два других места связаны с хореогра­фией. Основная работа – третий канал француз­ского телевидения, программа «У Жоржа» (это уже другой Жорж, не кутюрье). Это тридцатиминутная передача о новых звездах Парижа.

– Ну, и как там – среди звезд Парижа?

– Адски трудно. Хочешь, расскажу об одном дне, вернее, ночи работы?

– Конечно!

– Мы приходим на телевидение около десяти вечера, охрана пропускает артистов в бар, где идут съемки. Попадают туда только после рекомендации менеджера, он представ­ляет все имеющиеся о тебе материалы. Ровно в десять, когда все сдали фонограммы, начинается репетиция – кастинг (отбор).

На репетиции всегда выкладываюсь пол­но­стью. Мои номера «Восточный» и «Бая­деру» Жорж-телеведущий смотрит до конца, хотя мно­гимИрина Ондар: Мне признаются в любви даже маленькие мальчики говорит «мерси» еще в начале выступления.

В полночь бар открывается для зрителей и агентов. Агенты – это важная часть работы Жоржа, он нам советует не сидеть за кулисами, так как агенты беседуют и отби­рают артистов для своих шоу. А агенты – со всего мира. Представители же известных модных журналов отбирают моделей – новые лица для ближайших номеров. Я внимательно следила за ними и заметила, что в театре «Балет и мода» есть девушки и юноши ничуть не хуже начинающих фран­цузских моделей. Мне так обидно, что из-за финансовых проблем я не могу повезти театр на гастроли в Париж. Но для самых преданных участников театра эта идея еще может реализоваться.

…Только в час ночи начинается шоу и съемка. Такое страшное волнение! Впрочем, так всегда, не только в Париже. Меня трясет так, словно научилась танцевать только вчера, и это мой первый танец. После того, как отработан номер, надо быстро пере­одеться в вечернее платье, затем получить талон на бесплатное обслуживание в баре и идти в зал общаться с агентами.

Меня пригласили работать в апреле в Израиле, но после объяс­не­ния, что у меня уже билет в Москву на руках, агент из Израиля вдруг обижается. Помощник Жоржа объяс­няет, что «русская Шахерезада» (как объявил мой танец Жорж), дейст­вительно, уезжает, но вернется рабо­тать позже. Израильского агента это не очень утешило, а все слышавший итальян­ский агент мне почему-то усиленно подмигивает, а потом на ухо шепчет: «Я тоже коммунист!» Было очень смешно, ведь политика всегда волно­вала меня только для общего раз­вития. Считаю, что мир спасет не политика, а любовь и искусство. Но когда я сказала итальянцу, что я и коммунизм – это разные вещи, он тоже поче­му-то обиделся.

До кровати добираюсь только к семи утра. Последние мысли перед сном: «Хо­рошо, если сегодня нет примерок в Доме моды, а если есть работа – попробуй вы­глядеть уставшей, этого здесь, в Париже, никто не поймет»…

– Ира, а стоит ли тогда так изматываться: ради че­го? Ради денег?

–Ради денег? Да, это нема­ло­важно. Мне надоело шить платья для выступлений из последних в доме штор. Я не хочу больше сажать на голодный паек семью, чтобы под­готовить очередное «Ирэн-шоу».

Только благодаря моим друзьям и едино­мышленникам на «Ирэн – шоу» мы ра­до­вали кызыльчан новы­ми нарядами, го­­лов­ными уборами, макияжем. Это мастера Ве­ра Васи­льева, Наташа и Лариса Копте­вы, пре­красные мастера-парик­махеры: Вален­тина Ели­сеева, Люд­мила Кали­нина, Чечек Донгак, Ольга Степанова из фирмы «Мэри Кей».

В Париже платят очень хорошо – от пя­ти­десяти до ста долларов за час работы. Но самое главное – я никогда не ощущала себя настолько нужной, настолько востре­бованной, как в Париже. Я не знаю… Может быть, городок наш маленький… Но здесь мне негде развернуться. Негде танцевать!

Ирина Ондар: Мне признаются в любви даже маленькие мальчики– В Кызыле ты не ощущала свою востребованность?

– Известность я ощущала, а востребо­ван­ность – нет. Вячеслав Донгак – единст­вен­ный, кто приглашает участвовать в круп­ных шоу.

Сколько у нас в Туве прекрасных ар­тистов, людей искусства, которые сегодня из-за этих «финансовых проблем» не могут полностью реализовать свои возможности. Я обожаю горловое пение Конгар-оола Он­дара, артис­­тизм Демир-оола Кежиктига, песни Оле­га Сарыглара, талант Максима и Галины Мунзук, профессионализм Аллы Саратов­ки­ной, разносторонность Анатолия Серена, ну прос­то оперные голоса Титова Санчата, Сер­гея Хурагана, Софьи Кара-оол, всегда вол­ну­ющий голос Галины Сюрюн, пластику Оле­га Даваа. А сколько других прекрасных балет­ных артистов, фамилии которых не запом­нила – настолько редко они танцуют. А ведь для артиста без сцены нет жизни!

– Ты уезжаешь в Париж навсегда?

– Это будет зависеть от того, как будет складываться моя работа. Я настраиваюсь на то, что надолго… Знаешь, я просто болею Парижем. Мне там нравится все: культура, люди. Особенно его изысканность. Парижем надо любоваться, дышать им!

– А как же семья?

– С семьей, конечно, поедем. Я так по ним скучала! Хожу по Парижу и не могу смо­треть на маленьких детей. Мне кажется, что Эля болеет, кашляет, что ей плохо. Такая тоска! Мы ведь с ней надолго никогда не разлучались, а тут – целых два месяца.

А Олег всегда так волнуется, переживает за меня, когда я уезжаю. Мы с ним без конца раз­говариваем по телефону. У нас счет за переговоры Париж-Кызыл до шестисот рублей в месяц доходит. Так что нам выгод­ней вместе в Париж уехать, чем так тратиться (смеется).

Когда я первый раз из Парижа вернулась, Олег очень болезненно воспринимал мои вос­­торги: «Да что ты со своим Парижем!». Сей­час, мне кажется, он меня понимает.

Олег: Я, единственное, думаю: как буду общать­ся? Я ведь языка, в отличие от Иришки, не знаю. Пока выучу язык – год пройдет. Я ведь не так, как Элиза, уже схватываю. Она-то в свои семь лет быстро выучит.

– Как я понимаю. Париж у тебя, Олег, особого энтузиазма не вызы­ва­ет. Так ради чего ты все же согла­сился туда ехать?

– Как ради чего? Ради жены.

А как, интересно, относится к отъез­ду второй мужчина в семье – Володя?

Володя: Никак. Мне здесь нравится. Не хочу я в Париж ехать.

– А как насчет Бусика?Ирина Ондар: Мне признаются в любви даже маленькие мальчики

Ирина: Без Бусика я никуда не поеду. Мы уже продумали – клетку ему специ­альную сделаем и повезем.

– Ира, а когда тебе приходят в голову самые фантастические тан­цы?

– Ночью. Я люблю придумывать танцы ночью. Есть много таких, которые никто не видел, только моя семья. Очень люблю ставить танец на кого-то: на Элю, на Вову, на Олега.

– Ваш с Олегом танец «Зараза», где ты исполняла роль кавалера, а Олег – дамы, просто потряс в прош­лом году гостей Бала газеты «Че­ло­век Года». Пока в конце не объя­ви­ли, что дама – это Олег Пяты­шев. Никто не мог пове­рить, что пар­тию дамы так вир­туозно испол­ня­ет мужчина. Не обижайся, но Олег затмил тебя.

– А на что обижаться? Этот танец я спе­циально для Олега ставила. Никто даже мама, родные Олега, хотя он с детства танцевал в Мурманске в ансамбле, не знали – насколь­ко он талантлив. Это знаю только я. Он еще ко­ле­бался, сомневался, а я была уверена – «За­разу» он станцует. И на репетициях я так им восхищалась, что он все сомнения от­бро­сил, надел высокие каблуки, сделал яркий ма­кияж женщины-вамп, спокойно вышел на сцену и прекрасно станцевал.

Этот номер я уже показывала про­дю­с­­серу, думаю, мы его станцуем и в Париже у Жор­жа на ТВ.

– Восхищение – это твой метод общения с мужчинами?

– Самая большая ошибка – переде­лы­вать мужа. Их переделать невозможно: они все равно умнее нас! Уважать его надо боль­ше, хвалить чаще, кормить повкуснее. Мужчи­ны – как дети. Они очень любят расска­зы­вать о себе, любят, чтобы их слушали, хвалили, вос­­хи­щались ими. И чем больше ими восхи­ща­ешься, тем больше они отдают. А если пос­то­­янно унижать, пилить ... Часто слышу от по­друг: «А вот мой такой-сякой!» Но как он бу­дет другим, если ты только плохое в нем видишь?

– Плохое… Ира, сейчас будет боль­шой вопрос, но без ответа на него мы не коснемся самого главного. Ты своей неординарностью трево­жишь умы не привыкших к этому лю­дей. И порой я слышу такое: «Пля­шет! Вырядилась! Видно ей в жизни все легко дается. Горя не знала!»

– Горя не знала? У меня такое было в жизни, что и врагу не пожелаешь! Ты дума­ешь, об этом стоит рассказывать?

Такое у меня было счастливое детство, та­­кая семья! Так меня обожал папа! А мама… (Долго молчит). Я не могу даже об этом... У меня такая мама была! Такой человек… Она для меня была не только мамой. Она, мне кажется, была вообще… неземная. Она на нас, двоих детей, никогда не кричала. Са­мым большим наказанием для меня было, когда она молчала, не Ирина Ондар: Мне признаются в любви даже маленькие мальчикиразгова­ривала со мной.

Мама, Коптева Елизавета Ивановна, была кан­дидатом филологических наук, писала учеб­­­ники для тувинских школ. Такая нрав­ствен­ность, такой непоказной интер­наци­онализм. Она – русская, все родствен­ники по папе – тувинцы, она всех приветит, накор­мит. И папа, Хеймер-оол Опанович, профес­сор математических наук, за ней тянулся. Он сам говорил, что стал тем, кто он есть, только благодаря маме.

Всем моим учителям мама всегда писала открыточки, поздравляла с праздниками. И меня учила: «Ты должна быть благодарна всем своим учителям». Она мне такие истины внушила, благодаря которым я и не сло­ма­лась в жизни…

Она так боролась за жизнь! Рак... Такие бо­ли! Как я колола ей эти уколы, когда в девя­том классе была. Медсестра не придет, па­пы нет, а мама просит: «Доченька, не могу тер­петь, коли ты. Я тебе объясню». И я дрожащей рукой колола, а потом, чтоб она не видела, плакала…

Она так хотела жить! Я так верила, что она выкарабкается… Потому что папа сделал все: он привез сюда лучшего московского про­фес­сора – Зака, кучу баранов зарезал, все родственники собирали деньги, только бы спасти маму. Зак прооперировал. Все хо­ро­шо. Но… – плохой уход. Осложнение. И – конец.

Даже из-за этого я уезжаю. Я не хочу, чтобы мои родные умирали из-за безоб­разной медицины! Я больше не хочу этого!

…Я не успела проститься с мамой. Когда подлетала к Кызылу, в воздухе проснулась, по­тому, что услышала, что она меня зовет. В этот момент она умерла… Я чуть не сошла с ума. Папа вызывал мне врачей из псих­боль­ницы, они мне делали уколы в день похорон. Я не верила, что она умерла!

Мамины последние слова были обо мне. В прош­лом году, когда я встретила на Балу «Че­ловек Года» врача Аргину Дмитриевну Пала, которая сделала для мамы все зави­ся­щее от нее, она меня обняла и сказала: «Как твоя мама переживала, когда умирала! Толь­ко про тебя все, только про доченьку: «Как она без меня выживет?» Слава Богу, что у те­­бя все хорошо».

Последние строчки маминого письма до сих пор стоят перед глазами: «Доченька, до­ро­­гая, я ухожу… Только прошу: свети, как све­­тит­ся твоя золотая медаль. Помни все сло­ва, которые мамочка тебе говорила…» И я не могу до сих пор сделать какой-то безоб­раз­ный поступок, по­тому что сразу вспо­ми­наю маму.

…Я думала, что мама будет всегда. А она ухо­дит, когда мне только семнадцать. Когда она была мне так нужна…

Я как раз должна была поехать в Турцию – на съемки фильма «Лю­бовь моя – печаль моя». Без согласия родителей несовер­шен­но­летним ехать было нельзя в то время. Папа при­езжа­ет на Мосфильм и запре­щает: «Ни­ку­­да она не поедет. Турция – другая стра­на, дру­­гой ла­герь, ее там украдут». И все, на мою глав­ную роль берут Анну Си­га­лову, тоже уче­ни­цу Ленин­градского хоре­ографи­чес­кого училища.

Режиссер сразу сказал: «Папа не разре­шил, а потом такого случая не будет. Это бывает один раз в жизни». И действи­тельно, потом такого случая у меня не было. Так, небольшие роли в небольших фильмах.

Со смертью мамы все переменилось. Мне при­шлось очень быстро повзрослеть и во всем пола­гаться только на себя. Осталась я в Москве без всякой поддержки. Да не одна, а вместе с младшим братиком, которого от­пра­вили ко мне. Как мы сидели на одних ма­­каронах, как пыталась с голоду не умереть и при этом сессию в Институте культуры сдавать. Это был тихий ужас…

ПерИрина Ондар: Мне признаются в любви даже маленькие мальчикиежила… Как-то быстро во всем разо­бра­лась, стала работать в двух-трех местах. Да­же сцену мыла. Студенты надо мной под­шучивали. Ну и что? Драила. И выка­раб­калась. И снова – все хорошо. Я танцую, на всех фестивалях была лауреатом. Кон­курсы красоты, гастроли за границу…

Но тут – братика убивают. И его убийцы нас в Кызыле преследуют.

– Твоего единст­венного брата убили?

– На улице, возле «Мон­гулека». В 1989 году. Нака­нуне свадьбы. Они со Све­той рас­пи­­сались еще до ар­мии, а свадьбу решили иг­рать после. Игорь ведь бок­сер был, кара­тист. С ним вмес­те пройти по улицам было невоз­мож­но – все вре­мя меня от кого-то пы­тался за­щищать. Он меня очень любил. И я его. В дет­стве он меня часто называл часто «ма­мочка».

Я ему сто раз говорила: «Игорешка, не лезь!» А ему всегда надо было за всех слабых засту­паться. И закололи его. Там же, у «Мон­гулека». Средь бела дня. Ножом в спину.

…Я и сама умирала. В Моск­ве, когда Вов­­чика ро­жала. Халатность врачей. Клини­чес­кая смерть. Все, как описывают. Так же ле­тела по какой-то трубе, видела себя сверху…

И даже после этого все равно окончила институт с красным дипломом.

Вот так в моей жизни все было. Но чем больше жизнь меня бьет, тем силь­нее ста­новлюсь.

– Мне кажется, об­ща­ясь с тобой, чело­век заряжается какой-то жиз­нен­ной энергией. А в твоей жизни есть лю­­ди, которые пита­ют энергией тебя?

– Да. И самый удиви­тельный из них – Вера Ивановна Васильева. Она живет в поселке Каа-Хем, инвалид с детства, полио­ми­­е­­литный ребенок. Училась швейному делу в Новосибирске, даже в театре оперы и ба­лета стажировалась.

Именно она воплощает в жизнь все мои идеи для театра «Балет и мода» – вя­за­ные вещи. И при всей своей бедности де­ла­ет безумно дорогие модели по вложен­ному тру­ду и фантазии. Я отвозила ее работы в Париж – моментально в салон взяли.

Вера Ивановна еле ходит на костылях. И при этом – совершенно без комплексов: спо­койно может загорать на пляже, напри­мер. Не побоялась родить Ванечку.

Почти всю свою крохотную пенсию она тратит на книги. С ней так интересно разго­варивать…

Я помогаю ей, как могу. И все время черпаю у нее силу. Звоню, когда плохо. И она еще под­держивает меня, совершенно здорового человека!

– Ира, у тебя уже большой сын – 15 лет. Женщины в искусстве часто комплексуют по поводу своих взрос­лых детей, подчеркивающих их возраст. А ты?

– Нет. Мой Вовчик – моя гордость. Я его достаточно рано родила, и у меня сейчас уже взрос­лый сын – друг. Он мне близок по возрасту, и я его прекрасно понимаю.

Он был отличником, а потом, неожи­данно стал приносить тройки. Я к нему сначала как назой­ли­вая муха приставала: «Учи!». А он: «Я делаю то, что мне нравится сегодня. А се­годня – это музыка. И я не хочу до часу ночи писать не нужные мне рефераты». И я поняла его и отстала.

Я буду делать все, что Вов­чик хочет: гитара – по­жалуйста, мода – по­жа­луй­ста. Вот он хотел на­писать на голове «Вова», и я сама выстригала ему «Вова» на затылке. Пусть он привыкает быть не таким, как все. И так мы все – такие, как все.

– Но ты уж точно – не такая, как все. Мне рассказывали, что од­нажды на одном из наших местных курор­тов, где принято рассла­блять­ся, не особенно следить за собой, даже спор возник. Женщины при­стально следили: неужели и завтра к зав­траку Ирина Ондар выйдет в пол­ном параде – с маки­яжем? Твоя под­черкнутая яркость – вызов об­ществу?

– Нет, тольИрина Ондар: Мне признаются в любви даже маленькие мальчикико не вызов. Это, наверное, стиль. А вообще, я никогда не думала, что подумают другие. «У нас в Кызыле так не ходят». Ну и что? А я – такая, я – хожу.

У меня с детства были перед глазами хорошие примеры. Мне с детства нравились женщины, которые всегда следят за собой. Когда я училась в седьмой школе, у нас была директор – Лидия Васильевна Новикова. У нее всегда была великолепная прическа, она всегда выглядела великолепно. И я малень­кая, думала – а хватит ли у меня сил всегда быть такой?

Знаешь, мне именно после тридцати стали признаваться в любви даже малень­кие дети. Самый юный поклон­ник, четырех лет, недавно на занятиях по шей­пингу смотрел, смотрел, а уходя с мамой зая­вил: «Ну, пока! Я тебя люблю!» И именно после тридцати даже женщины стали гово­рить мне комплименты почище любого фран­цуза!

– Ира, а ты могла бы поделиться сво­ими секретами с женщинами, ко­то­рые впали в отчаяние, сломи­лись перед ударами судьбы?

– (Задумывается). Когда мне было очень плохо и уже ничего не хотелось в жизни, я просто подходила к зеркалу и говорила: «Займусь-ка я собой!»

Женщина должна любить себя. Надо верить, что ты единственная, надо ценить себя. И жить надо для себя. Не надо жить для детей, а потом пилить их: «Я тебе всю жизнь отдала, а ты, неблагодарный!» Не надо ни­кому отдавать свою жизнь. И пусть сегодня Вовчик не понимает меня с Парижем, но он понимает – это мамина жизнь, он видит – мама счастлива. Дети должны видеть маму красивой, счастливой, тогда и они вырастут счастливыми.


Прошло время...


Летом 2000 года Ирина Ондар осу­щест­вила свою мечту: улетела жить и рабо­тать в Париж.


Фото:

2. Платье от Каа-Хемского мастера Ирины Васильевой, которое Ирина Ондар увезла в парижский салон.

3. Этот восточный танец Ирэн танцует в Париже.

4. Семейный дуэт: Ира и Олег в танце «Зараза». 1998 г.

5. Ира с мамой Елизаветой Коптевой и папой Хеймер-оолом Ондаром.(Фото из семейного архива).

6. 7. 8. Театр Ирины Ондар «Балет и мода».

9. В Париже. Визажист фирмы «Сисслей» наносит последние штрихи.

Беседовала Надежда АНТУФЬЕВА

 (голосов: 4)
Опубликовано 20 мая 1999 г.
Просмотров: 5999
Версия для печати

Также в №21:

Также на эту тему:

Алфавитный указатель
пяти томов книги
«Люди Центра Азии»
Книга «Люди Центра Азии»Герои
VI тома книги
«Люди Центра Азии»
Людмила Костюкова Александр Марыспаq Татьяна Коновалова
Валентина Монгуш Мария Галацевич Хенче-Кара Монгуш
Владимир Митрохин Арыш-оол Балган Никита Филиппов
Лидия Иргит Татьяна Ондар Екатерина Кара-Донгак
Олег Намдараа Павел Стабров Айдысмаа Кошкендей
Галина Маспык-оол Александра Монгуш Николай Куулар
Галина Мунзук Зоя Докучиц Алексей Симонов
Юлия Хирбээ Демир-оол Хертек Каори Савада
Байыр Домбаанай Екатерина Дорофеева Светлана Ондар
Александр Салчак Владимир Ойдупаа Татьяна Калитко
Амина Нмадзуру Ангыр Хертек Илья Григорьев
Максим Захаров Эсфирь Медведева(Файвелис) Сергей Воробьев
Иван Родников Дарисю Данзурун Юрий Ильяшевич
Георгий Лукин Дырбак Кунзегеш Сылдыс Калынду
Георгий Абросимов Галина Бессмертных Огхенетега Бадавуси
Лазо Монгуш Василий Безъязыков Лариса Кенин-Лопсан
Надежда ГЛАЗКОВА Роза АБРАМОВА Леонид ЧАДАМБА
Лидия САРБАА  


Книга «Люди Центра Азии». Том VГерои
V тома книги
«Люди Центра Азии»
Вера Лапшакова Валентин Тока Петр Беркович
Хажитма Кашпык-оол Владимир Бузыкаев Роман Алдын-Херел
Николай Сизых Александр Шоюн Эльвира Лифанова
Дженни Чамыян Аяс Ангырбан и Ирина Чебенюк Павел Тихонов
Карл-Йохан Эрик Линден Обус Монгуш Константин Зорин
Михаил Оюн Марина Сотпа Дыдый Сотпа
Ефросинья Шошина Вячеслав Ондар Александр Инюткин
Августа Переляева Вячеслав и Шончалай Сояны Татьяна Верещагина
Арина Лопсан Надежда Байкара Софья Кара-оол
Алдар Тамдын Конгар-оол Ондар Айлана Иргит
Темир Салчак Елена Светличная Светлана Дёмкина
Валентина Ооржак Ролан Ооржак Алена Удод
Аяс Допай Зоя Донгак Севээн-оол и Рада Ооржак
Александр Куулар Пётр Самороков Маадыр Монгуш
Шолбан Куулар Аркадий Август-оол Михаил Худобец
Максим Мунзук Элизабет Гордон Адам Текеев
Сергей Сокольников Зоя Самдан Сайнхо Намчылак
Шамиль Курт-оглы Староверы Александр Мезенцев
Кара-Куске Чооду Ирина Панарина Дмитрий и Надежда Бутакова
Паю Аялга Пээмот  
 
  © 1999-2024 Copyright ООО Редакция газеты «Центр Азии».
Газета зарегистрирована в Средне-Сибирском межрегиональном территориальном управлении МПТР России.
Свидетельство о регистрации ПИ №16-0312
ООО Редакция газеты «Центр Азии».
667012 Россия, Республика Тыва, город Кызыл, ул. Красноармейская, д. 100. Дом печати, 4 этаж, офисы 17, 20
тел.: +7 (394-22) 2-10-08
http://www.centerasia.ru
Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru