Арыш-оол Балган. Больница с именем врача

(Окончание, начало в № 34 от 16 декабря 2016 года)

Доктор на все руки

Первое самостоятельное место работы дипломированного врача – участковая больница в селе Саглы Овюрского района Тувинской АССР. 20 августа 1963 года к крылечку деревянного одноэтажного здания подкатил грузовик соседней пограничной заставы, из кузова выбрался запыленный пассажир с чемоданчиком – небольшим, но весомым, заполненным медицинскими учебниками и справочниками.

Встречал долгожданного заведующего весь имеющийся в наличии медицинский персонал больницы на пятнадцать коек: фельдшер-акушерка Нордуп Кара-Сал и медсестра Минчимаа Монгуш. Обе только что окончили Кызыльское медицинское училище и уже имели стаж самостоятельной работы: к месту распределения они явились на месяц раньше новоиспеченного заведующего.

«Мы сменили в Саглынской больнице врача Тамару Клочко и медсестру Любовь Синельникову, уехавших после отработки положенного трехлетнего срока. Втроем, молодые, неопытные, мы и начали свою работу, – вспоминает Нордуп Биче-ооловна Кара-Сал. – Арыш-оолу Тулушевичу приходилось быть и терапевтом, и педиатром, и гинекологом, и хирургом, и даже стоматологом.

Приехал на коне с отдаленной стоянки пожилой чабан. Щека раздута, от боли говорит с трудом: «Зубами маюсь, терпел, терпел, да уже мочи нет. Помоги, эмчи». Глянул доктор: зуб срочно удалять надо, а в больнице нашей инструментов для этого нет. И в районную больного не пошлешь, там стоматолога тоже нет. Арыш-оол Тулушевич нашел выход. Прокипятил обычные плоскогубцы, обработал их хорошенько спиртом и вырвал больной зуб.

Чаще всего ему приходилось принимать роды. Были очень сложные случаи: маточное кровотечение с задержкой отделения последа у рожающей в десятый раз сорокадевятилетней женщины, поперечное положение плода. И каждый раз Арыш-оол Тулушевич самостоятельно справлялся с трудностями.

Только однажды, в самом начале своей работы, он вызвал помощь из Кызыла, предполагая у поступившей роженицы двойню. Санитарная авиация работала быстро и четко, вертолет приземлился неподалеку от села. Прилетела на нем главный врач республиканского роддома Галина Ивановна Федорович, очень опытный и требовательный специалист.

Осмотрев роженицу, она сделала строгий выговор молодому врачу: «Зря вызвали санавиацию, не двойня у нее, а один плод». Когда же на свет появились двойняшки, Галина Ивановна уже по-другому посмотрела на молодого коллегу, стала расспрашивать: где учился, как давно работает. Узнав, что опыт самостоятельной деятельности – всего несколько месяцев, похвалила: «Молодец».

В Саглы, где начинал свою врачебную деятельность отец, мне впервые довелось побывать в декабре 2014 года, когда праздновали восьмидесятилетие села. Как же тепло становилось на сердце, когда во время торжества в клубе ко мне подходили старожилы и рассказывали, что помнят своего доктора Балгана-эмчи.

Особенным стало знакомство с матерью и сыном Хомушку: Кара-Кыс Сосурбарыновной и Балганом Дажыевичем. В шестьдесят шестом году Балган эмчи принял у женщины трудные роды, и она в знак уважения и благодарности дала ребенку имя по фамилии врача – Балган.

Нордуп Биче-ооловна Кара-Сал, 33 года, до пенсии, бессменно проработавшая в Саглынской больнице, провела меня по ней: вот здесь доктор принимал пациентов, здесь, за этой ширмой, они раздевались, здесь был родильный зал. А вот на этом больничном крылечке осенью шестьдесят третьего года он сфотографировал своих коллег: акушерку Нордуп и медсестру Минчиму, которая стала его женой и моей мамой.

Овюрская колыбель

В Саглы супруги Арыш-оол Тулушевич и Минчимаа Монгушовна Балганы проработали три года. В шестьдесят шестом они перебрались в райцентр – село Хандагайты.

Главным имуществом молодой пары была деревянная колыбель со снимающейся стенкой, появившаяся, когда 1 июля 1965 года родилась я. Ее подарили супруги Ооржаки: Дагба-Кок, он работал водителем санитарной машины, и Шура, учительница. В этой колыбели выросли два их сына, а после меня в ней качали трех моих братьев. В ней выросла моя дочка, племянники, их дети. Сейчас в ней качают Темиранчика, сына моего племянника Артыша Балгана. А после него овюрская колыбель снова будет ждать новорожденных.

Папу назначили фтизиатром-рентгенологом Овюрской районной больницы, мама стала работать в ней дежурной медицинской сестрой, потом – лаборантом-бактериологом. В 1970 году он был назначен главврачом вместо переведенного в Дзун-Хемчикскую райбольницу Допчу Маннай-ооловича Кара-Сала.

Одиннадцать лет работы в Овюрском районе Арыш-оол Балган считал даром судьбы: и жители удивительно доброжелательны, бесхитростны, щедры, гостеприимны, и коллектив специалистов – замечательный. Хирург Допчу Кара-Сал, терапевт Николай Лакпа, педиатр Кок-оол Маады, акушер-гинеколог Бомбурук Эренчин, акушерка Надежда Дингил-оол. А еще – красивая пара Ефремовых: хирург Марк Николаевич и гинеколог Светлана Ивановна.

Эти профессионалы, получив новые назначения, уехали из Овюра, и только один проработал там тридцать два года. Это якутский друг отца по мединституту Рев Семенович Михайлов. Реву не удалось завершить учебу в институте, официально он числился фельдшером. Но при этом, как отмечал отец, имел столь важное для медицины клиническое мышление, которым не каждый дипломированный доктор обладает. Овюрцы безоговорочно доверяли своему эмчи-универсалу.

Приехав в 1964 году вслед за другом Арыш-оолом в Овюрский район, Рев нашел там и свою семью, женившись на вдове Каакай Ховалыг с тремя детьми. Вот как рассказывает об этом старшая из них Светлана.

«Мы нашли своего папу сами. Жили мы в маленьком селе Бора-Шай, летом любили играть на полянке возле фельдшерского пункта. В шестьдесят пятом, когда мне было девять лет, а братикам Валере и Шолбану – семь и четыре, к нам приехал новый доктор. Когда у него не было больных, он курил на крылечке и с улыбкой наблюдал за тем, как я со старшими ребятишками играю в лапту, а братишки, чуть в стороне, развлекаются разноцветными камушками.

Мы с ним сдружились и вскоре Шолбан, которому особенно недоставало умершего отца, стал называть доктора «мээн ачам» – «мой папа».

Добрейшей души человек, он сначала полюбил нас, а потом сделал предложение моей маме. Она долго раздумывала, да и родные отговаривали: «Он тебя на шесть лет моложе, не местный, бросит и уедет к себе». Но он никуда не уехал, даже когда из Якутии приехала его родная сестра Валя и уговаривала вернуться домой. «Нет, – ответил он, – теперь мой дом здесь, здесь моя семья, мои дети».

У Каакай Кертикпеновны и Рева Семеновича родились еще трое детей: Юрий, Марфа и Сайлык. Супруги прожили вместе 46 лет.

У монгольской границы

Овюрская больница была для меня вторым домом. Когда мама дежурила, она брала меня с собой. День я проводила в процедурном кабинете, а ночь – в женской палате на свободной кровати. Просыпаясь, с интересом следила, как врачи делают обход больных, топят высокие, от пола до потолка, круглые печи-контрамарки. Дрова для них заготавливали всем коллективом больницы. На эти воскресники брали и нас, детей.

Овюр – приграничный район, и папе с коллегами часто приходилось выезжать в Монголию для оказания помощи чабанам. Возвращались они поздно ночью. Наш дом находился через дорогу от больницы, откуда начиналась дорога в Монголию. Я очень ждала папу и отказывалась засыпать без него: сидела у окна и ждала, когда же появятся огоньки машины.

Иногда он брал меня в эти поездки. Пока врачи осматривали в юрте взрослых и детей, я сидела около нее и любовалась ловкостью и проворством монгольских женщин, раскатывающих на земле войлок. А они угощали меня сосательными конфетами, напоминающими длинные палочки.

На обратном пути мы останавливались у озера Убсу-Нур, купались в теплой и чистой воде. Нас всегда встречал живший у озера монгольский дедушка. Рассказывали, что его единственный сын утонул в этом озере, поэтому он навсегда остался жить здесь.

За заслуги перед монгольским народом – оказание медицинской помощи гражданам – папу в 1971 году наградили медалью «50 лет Монгольской Народной революции».

Зона затопления: трудное переселение

Специализация Арыш-оола Тулушевича Балгана – фтизиатрия, раздел медицины, изучающий причины возникновения, распространения туберкулеза и методы его профилактики, диагностики, лечения. Поэтому в 1974 году он был направлен заведовать детским отделением республиканского противотуберкулезного санатория «Балгазын».

В 1976 году наша семья перебралась в город Шагонар: отец был переведен фтизиатром-рентгенологом в больницу Улуг-Хемского района, где в тот период сложилась сложная ситуация по заболеваемости туберкулезом. В 1981 году он назначен главным врачом Улуг-Хемской больницы.

Это было чрезвычайно сложное для района время: город Шагонар и его окрестности попали в зону затопления Саяно-Шушенской ГЭС. Сносились и сжигались жилые дома, административные здания. Люди перебирались в новый Шагонар, за семь километров от старого.

Трудным и горьким было это переселение. В старом городе шагонарцы жили в частных деревянных домах, на земле, вскормившей не одно поколение. Рядом – Енисей, в нем женщины полоскали белье, школьники успевали искупаться во время большой перемены. Зеленые луга, где паслись коровы и овцы, а молодежь допоздна играла в волейбол. Острова, где целыми днями в летнее время отдыхали дети, лесочек черемухи перед паромом, где проводили ученические слеты и встречали рассвет выпускники. Теперь всех переселяли в голую степь, в каменные, хоть и благоустроенные, дома.

Но им хотя бы было куда переезжать, а вот медицинские работники оказались у разбитого корыта.

Вот как вспоминает об этом периоде Арыш-оол Балган в своей заметке, опубликованной в октябре 2003 года в районной газете «Улуг-Хем»:

«Организации, жители переезжали в новый Шагонар. А строительство больничного комплекса затягивалось. И в момент, когда старый Шагонар начало затапливать Саяно-Шушенское море, построенной центральной районной больницы еще не было. В 1986 и 1987 годах инфекционное отделение переехало в общежитие профтехучилища, администрация и бухгалтерия работали в здании кинотеатра, хирургическое и родильное отделения разместились в участковых больницах в селах Чаа-Холь, Торгалыг, Арыг-Узю. Медицинский персонал в жару и холод выезжал на автобусах, санитарных машинах на работу. Сменяя друг друга, сутками дежурили в разных населенных пунктах района. Не помню, чтобы кто-нибудь пожаловался на трудности, посетовал на мизерную зарплату. Никто не подводил».

Заметки в районной газете

Постепенно корпуса районной больницы сдавались в эксплуатацию, но сложностей не убавлялось и главный врач, активный автор газеты «Улуг-Хем», честно делится ими с ее читателями.

Март 1989 года. Кадров не хватает, в районе на 10 тысяч жителей приходится 23 врача, по республике этот показатель – 35, в РСФСР – 44. Ежегодно заявки на медицинскую технику обеспечиваются только на 50 – 60 процентов. Порой не достает даже шприцов, иголок для инъекций, не говоря о качественных медикаментах. Тем не менее, поставленная задача – обеспечить сельчан медицинским обслуживанием на местах постепенно решается: открыты амбулатории в селах Ак-Дуруг, Ак-Тале, медпункты – на молочно-товарных фермах Хайыракана, Арыг-Бажы, Чаа-Холя, детские молочные кухни в Арыг-Узю, Торгалыге.

Июнь 1992 года. Еще не закончено строительство инфекционного корпуса, а сданные впопыхах в эксплуатацию здания уже нуждаются в проведении недешевых ремонтных работ, плохо сделаны канализация и отопительная система. Зато закончилось строительство сельских больниц в Арыскане, Эйлиг-Хеме, открыты клинические лаборатории в Ак-Дуруге и Хайыракане.

В районе сокращается заболеваемость бруцеллезом, кишечными инфекциями, но опять увеличивается число больных туберкулезом, даже его тяжелыми формами – результат несвоевременного прохождения флюорографического обследования.

Ноябрь 1996 года. В центральной больнице – 275 койко-мест, поликлиника ежедневно принимает 400 больных. Трудятся 52 доктора и 270 средних медработников. В связи с невыплатой заработной платы, нехваткой денег на питание и приобретение медикаментов сложилась сложная финансовая ситуация, которая сказывается на оказании качественной медицинской помощи. Задолженность больницы доходит до восьми миллиардов рублей, в том числе 553 миллионов – за питание, 492 миллионов – за медикаменты.

В хирургическом отделении в связи с нехваткой шовных и перевязочных материалов нет возможности делать плановые операции и врачи оказывают помощь больным только с экстренными показаниями.

В сельских участковых больницах Арыг-Узю и Торгалыга закрыли круглосуточные стационарные отделения, для тяжелых больных и получающих капельные инъекции работают только дневные стационары на 5 – 10 коек. Реабилитационное отделение в Хайыракане из-за отсутствия средств на приобретение медикаментов и продуктов питания не функционирует. Очень сложное положение в сельских медпунктах, трудности с покупкой угля.

Сотрудники центральной больницы своими силами утеплили ее, подготовив к зиме, провели очистку отопительной системы. Но на первом и втором этажах всё равно очень холодно, вода поступает не горячей, а чуть теплой. Причина: в многоэтажных корпусах строителями установлены не соответствующие требованиям трубы.

В своих газетных заметках главврач не забывает назвать имена коллег, которые трудятся, не пасуя перед трудностями: врачи Вячеслав Григорьевич Медведев, Валентина Ивановна Мареева, Зоя Эртинеевна Монгуш, Анастасия Молесковна Шангыш-оол, Владимир Иванович Данжалов, Клара Михайловна Чульдум, Мария Ивановна Амыртаа, Юрий Иванович Анищенко; фельдшеры Валентина Григорьевна Блинова, Кучун Саныйбановна Чореве, Татьяна Байкаловна Сертек, Галина Ивановна Иванова, медицинская сестра Тамара Александровна Юртаева.

Особый человек в истории районной больницы Владимир Иванович Данжалов. Выпускник Читинского медицинского института, отоларинголог, он начал трудиться в ней в 1979 году и работает до сих пор.

В 1981 году Арыш-оол Балган назначил Владимира Данжалова своим заместителем по организационно-методической работе и никогда не пожалел об этом: «Прекрасный аналитик с отличной памятью, в море статистики, как рыба, плавает». Благодаря его инициативе Улуг-Хемская больница стала первым медицинским учреждением республики, начавшим в 1989 году осваивать компьютерную технику.

Открытый дом

Родители мои родили четверых детей: меня, старшую и единственную девочку, и трех мальчиков – Игоря, Андрияна, Аяса. Воспитали племянницу Галю, удочерили Аяну, дочь папиного племянника Семёна, в десятимесячном возрасте остававшуюся без матери.

В нашем открытом доме всегда было многолюдно. В нем жили родственники, старенькие бабушки и дедушки из многочисленной родни, которых родители брали к себе с чабанских стоянок, чтобы они перезимовали в тепле и заботе. Очень любили принимать гостей, мама напекала гору разных вкусностей, папа, несмотря на немногословность, был отличным рассказчиком, с юмором. У нас собирались на свои традиционные встречи папины одноклассники.

Зимой папа заливал во дворе каток для всех окрестных детишек, а летом они качались на наших больших качелях. На новый год в доме устраивалось праздничное веселье, всегда украшалась елка.

В год, когда папа сильно болел, мама сама принесла большую елку и устроила нам праздник. Она не ленилась шить нам всем карнавальные наряды, каждый год разные. В десятом классе я даже стала предметом насмешек одноклассников: явилась на новогодний вечер в сшитом ею костюме матроса черноморского флота с бескозыркой на голове, тогда как все девушки были в нарядных платьях и туфлях на каблуках.

Мама вышивала, обвязывала всю семью, она и сейчас вяжет мягкие игрушки – для души. У папы во дворе был любимый хозяйственный уголок со всевозможными инструментами, где он постоянно что-то чинил, мастерил вместе с сыновьями.

Летом все дружно работали в огороде, дававшем обильный урожай, но всегда находили время, чтобы выбраться к озерам, в тайгу. Зимой ходили на лыжах, катались на санках с горки.

Часто устраивали семейные музыкальные вечера, все играли на музыкальных инструментах: пианино, баян, гитара, мандолина, балалайка.

Родители знали великое множество песен: русские и тувинские народные, лирические, военные. Они пели везде: на городских торжествах, в кругу друзей и родственников, в дороге. Когда отец исполнял одну из своих любимых «На безымянной высоте», у слушателей в глазах блестели слезы.

Две чаши горя: потеря сыновей

Дважды моим родителем пришлось выпить до дна чашу горя: дважды они теряли сыновей.

13 августа 1976 года, когда мы все вместе ехали на своей машине из Шагонара в Хандагайты, на наш «Москвич-412» наехал грузовик с пьяным водителем за рулем. У меня, сидевшей на заднем сиденье, – сотрясение мозга, у брата Игоря, он был рядом со мной, и расположившейся впереди мамы – только ушибы. А вот сидевший возле мамы наш младшенький, трехлетний Андриян, и отец, который вел машину, получили тяжелейшие травмы живота: разрывы кишечника, печени.

Через два дня малыш умер в Кызыле в республиканской больнице, а папа провел в ней три месяца, выдержав несколько операций. Всё это время мама ухаживала за ним, позволяя себе только немного вздремнуть на стульях возле его кровати.

В то труднейшее для нас время я впервые по-взрослому поняла, какие замечательные у моих родителей друзья. Пока они были в больнице, я тогда перешла в пятый класс, а Игорь пошел в первый, нас взяли в свою семью папин коллега, врач Карим Тасович Куулар и его супруга Дарима Байкараевна. Они окружили нас такой же любовью и заботой, как и своих детей, Инну и Андрея.

Дарима Байкараевна ласково называла меня Айлашей, брата – Игорьком. Карим Тасович весело рассказывал о студенческой жизни студентов-медиков в Томске, о том, как его, не получавшего на первом курсе стипендию, выручал наш папа-четверокурсник, делясь своей стипендией.

Из Кызыла после выписки из больницы отца привезли домой на носилках, самостоятельно ходить он не мог. Хирургическая медсестра Тамара Юртаева дважды в день приходила к нам домой и делала перевязки. И Карим Тасович всегда был рядом: мыл его, беспомощного, в своей бане, привез из Кызыла первый в нашей семье телевизор, чтобы смотрел и не скучал, не имея возможности выйти из дома.

Папе не раз предлагали перейти на инвалидность, но в ответ слышали категорический отказ: он не мыслил себя без врачебной работы. Через десять месяцев после аварии он вернулся к ней.

Когда родился Аяс, это было, как подарок судьбы, давшей родителям нового сына, а нам с Игорем – брата. Спортсмен, умница, любимец учителей шагонарской школы №1, он поступил в Томский медицинский институт. Отец был счастлив: сын пошел по его стопам.

Только год проучился Аяс в институте и погиб в восемнадцать лет: 15 июня 1996 года, накануне Дня медицинского работника. Приехал домой на каникулы, пошел на дискотеку и не вернулся. Падение с крыши пятиэтажного дома, куда после дискотеки заманили его парни, называвшие себя шайкой наполеоновцев. Их задержали по горячим следам, но посадили в одну камеру и троица, сговорившись, в один голос твердила одно: «Сам упал».

Если ты слышишь меня

Празднование Дня медицинского работника с традиционным выездом на природу коллеги отменили. Вместо праздника – похороны.

Папа плакал неделю после похорон. Трагическая потеря любимого сына и последовавшее после нее длительное и безуспешное следствие внутренне надломили его. Он словно потерял вкус и к жизни, и к работе.

И без того немногословный, он целыми днями молчал, часто вместо больницы шел на кладбище – к могиле Аяса. Стало подводить и здоровье, одна за другой последовали сложные операции на почках.

С должности главного врача пришлось уйти, в родной больнице он продолжал трудиться врачом-рентгенологом. Работа спасала.

16 января 2004 года – его последний рабочий день. В субботу 17 января он затопил баню для семьи и пошел в больницу показаться дежурному врач: накануне он сильно простыл. Прождав пять часов, мама забеспокоилась: почему так долго не возвращается? Нашла она его в бессознательном состоянии на кровати в терапевтическом отделении. «Мы думали, что он просто спит после капельницы», – развели руками дежурные медработники. А это был не сон – ишемический инсульт.

Вызвали невропатолога из Кызыла, он принял решение срочно везти впавшего в кому больного в республиканскую больницу. Но время уже было упущено. 20 января мне разрешили на несколько минут пройти в реанимационную палату неврологического отделения. Отец не мог ни говорить, ни двигаться. Только взгляд – живой, осмысленный.

«Папа, если ты слышишь меня, моргни». Закрыл глаза: слышу. Уходя, обернулась у двери. Он смотрел на меня, словно прощаясь.

21 января его не стало.

Продолжение профессии

Долго меня мучило чувство вины: почему не продолжила дело отца, выбрала не медицинский вуз, а исторический факультет Красноярского пединститута, затем окончила затем Санкт-Петербургскую академию культуры. Может быть, дочка моя сможет это исправить?

Когда Чаяна окончила девять классов, предложила ей на летних каникулах во время отпуска штатной санитарки полтора месяца поработать на ее месте в роддоме. Ох, как непросто было ей. График – сутки работаешь, сутки отдыхаешь. Приходила вся выжатая, как лимон. Чуть не плакала: от тяжеленых мешков с бельем, которые приходилось таскать из подвала на третий этаж, все тело ныло.

Но отоспится – опять едет на работу. Жалко было дочку, но только одно повторяла: «Если бросишь сейчас, всю жизнь потом бросать всё будешь, так и не доведя ничего до конца».

Чаяна выдержала. Получив первую в жизни зарплату, счастливая примчалась домой, разжала кулачок, на потной ладошке – несколько купюр: «Мама, смотри, это я сама заработала!» Заработанного хватило только на белую школьную блузку, для дочки она стала самой любимой. И окончательное решение пришло: стану врачом.

Чаяна окончила Омский мединститут, как и ее муж Болат Чылбак-оол. У них двое малышей: дочка Долма и сынок Дархан. Болат – тоже из врачебной семьи, его мама – Роза Чаповна Чылбак-оол – кандидат медицинских наук, кардиолог.

После вуза молодая пара окончила интернатуру при Сибирском государственном медицинском университете, сейчас Болат работает в томской поликлинике рентгенологом, предоставив супруге возможность учиться дальше – в ординатуре, где она получает вторую после терапевта специализацию – кардиолога. Профессия продолжается в нашей семье.

4 сентября на торжество в честь открытия мемориальной доски у входа в больницу, где Арыш-оол Тулушевич Балган трудился 28 лет, собрались его родные, друзья, те, кто учился и работал вместе с ним. Прекрасный солнечный день, ни ветерка.

По сценарию право снять белую ткань с мемориальной доски планировалось предоставить самым-самым заслуженным ветеранам. Но неожиданный порыв ветра вмешался в утвержденный план: сорвал покрывало, и папа пристально взглянул на всех нас с черного мрамора.

И так получилось даже лучше.

Фото из личного архива Айланы Балган.

Очерк Айланы Балган об Арыш-ооле Балгане «Больница с именем врача» войдёт сорок пятым номером в шестой том книги «Люди Центра Азии», который после выхода в свет в июле 2014 года пятого тома книги продолжает готовить редакция газеты «Центр Азии».

Фото:

1. Друзья и коллеги – в кабинете Саглынской участковой больницы. Сидит Рев Семенович Михайлов, стоит Арыш-оол Тулушевич Балган. Тувинская АССР, Овюрский район, село Саглы. 1965 год.

2. На больничном крылечке – фельдшер-акушерка Нордуп Кара-Сал и медсестра Минчимаа Монгуш. Тувинская АССР, Овюрский район, село Саглы. Сентябрь 1963 года.

3. Рев Семенович и Каакай Кертикпеновна Михайловы с сыном Юрой. Тувинская АССР, Овюрский район, село Хандагайты, 1969 год.

4. Коллектив Улуг-Хемской районной больницы на демонстрации. За рулем машины скорой помощи – водитель Биче-оол Сергей. Арыш-оол Балган – первый слева за машиной. Тувинская АССР, Улуг-Хемской район, город. Шагонар, 7 ноября 1980 года.

5. Терапевтический корпус Улуг-Хемской районной больницы – последние дни перед сносом накануне затопления Шагонара. Тувинская АССР, Улуг-Хемской район, город Шагонар. 1988 год.

6. Семейный ансамбль: баян, балалайка, мандолина и пианино. Арыш-оол и Минчимаа Балганы с сыном Аясом и дочкой Аяной. Тувинская АССР, Улуг-Хемской район, город Шагонар. 1988 год.

7. Чаяна Чылбак-оол, как и ее дед Арыш-оол Балган, выбрала профессию врача. Внучка – у входа в главное здание Сибирского государственного медицинского университета, где учился ее дедушка. Томск, сентябрь 2015 года.

8. Рукопожатие. Минчимаа Монгушевна Балган принимает поздравления главы республики Шолбана Валерьевича Кара-оола во время церемонии открытия мемориальной доски на здании Улуг-Хемского межрайонного медицинского центра, которому было присвоено имя ее супруга Арыш-оола Тулушевича Балгана. Республика Тыва, Улуг-Хемской район, город Шагонар. 4 сентября 2016 года.