Лариса Кенин-Лопсан. Покой нам только снился

 

(Окончание. Начало в №1 от 16 января, №2 от 23 января 2015 года, №3 от 30 января 2015 года)

Свадьба с книгой о здоровой пище

 

Мы часто ходили с Лилей Гильмановой обедать в третью столовую, которая находилась недалеко от редакции «Тувинской правды». Однажды сели за столик, где уже обедал черноволосый молодой человек. За едой он с интересом посматривал на нас, но заговорить не решился. Когда встали из-за стола, поспешил следом.

Догнав на улице, отважился задать вопрос: «Девушки, как вас зовут?» Мы своих имен не назвали: знакомиться на улице – неприлично. Он не отступил, а двинулся следом и узнал, где трудимся.

Так состоялась моя первая встреча с Монгушем Бораховичем Кенин-Лопсаном. В 1955 году, в день моего рождения, 3 марта, мы расписались в загсе.

Свадебное платье заказала заранее. Портниха, которую посоветовала заведующая отделом редакции Варвара Ефимовна Межова, долго шила платье, а когда я увидела результат, то пришла в ужас. Женщина просто не умела шить. Лиля тоже ужаснулась при виде такого одеяния. Но пришлось красоваться в нем, так как что-то изменить было уже поздно. Моя заботливая мама выслала красивое белое платье, но посылка пришла с опозданием и положение не спасла.

Торжество было скромным. С моей стороны присутствовали трое: работник редакции и Лиля с мужем Александром Соколовым, она к тому времени уже вышла замуж за местного парня, спортсмена. Остальных друзей пригласил Монгуш, вместе с нами набралось десять человек.

Лиля подарила нам изданную в 1953 году шикарную «Книгу о вкусной и здоровой пище», ее очень трудно было приобрести. Подарок до сих пор хранится в нашей семье. Рецептами и рекомендациями теперь пользуются дочери.

Марина родилась 7 декабря 1955 года, а 26 мая 1960 года появилась Анна. Монгуш сначала работал в Тувинском книжном издательстве, потом перешел в Национальный музей имени Алдан-Маадыр – Шестидесяти богатырей, где продолжал трудиться и в свои восемьдесят девять лет.

Из поездок по республике он привозил в музей много экспонатов. Из Кунгуртуга, например, доставил большое количество буддийских священных текстов, которые были обнаружены спрятанными в пещере.

Монгуш часто проводил экскурсии в старом здании музея, водил по его залам первого президента России Бориса Ельцина, многих иностранных гостей. Рассказывает он интересно, много знает, обладает хорошей памятью. Он стал маститым писателем и ученым.

Дочери окончили кызыльскую школу №7. После школы Марина отправилась в город на Неве, поступила в Ленинградский государственный университет, который окончил ее отец. На первых порах ей очень помогла Марианна Ивановна Никитина, которая училась вместе с Монгушем Бораховичем. Она с мужем до оформления в общежитие приютила дочь однокурсника.

Марина стала журналистом, работала в газете «Молодежь Тувы», с 1986 года – в «Тувинской правде», сейчас возглавляет в ней отдел культуры. В 2013 году она ездила по странам Европы, собирая материал об уроженцах Тувы, которые живут и трудятся там. А потом выпустила интересную книгу «Наши в Европе». Меня особенно тронуло то, что книгу дочь посвятила своей семье, тексту предшествуют слова: «Посвящаю моим самым дорогим родным – маме Ларисе Петровне, папе Монгушу Бораховичу, сестре Анне, племяннице Аннушке».

Анна все годы прекрасно училась в школе, думала, что она станет изучать языки. Но дочь в Ленинграде окончила торговый институт. Когда во время учебы проходила практику в магазинах, покупатели приметили вежливую обходительную продавщицу и старались покупать молочные продукты именно у нее. «Когда вы за прилавком, то и сметана, как настоящая, не разбавленная ничем», – говорили ей. А одной пожилой паре она всегда оставляла их любимые пирожные, которые быстро раскупались. И они благодарили за заботу. Ане повезло, после вуза она попала в дружный коллектив Кызыльского промторга, члены которого не только хорошо трудились, но и весело отдыхали.

Дочери объездили много европейских стран, побывали в Таиланде, Китае, Тунисе, даже до Кубы добрались. В последний раз Аня посетила Испанию. Мне казалось, что много знаю об этой стране. Но ее фотографии заставили по-новому взглянуть на этот край. Анина дочь Аннушка тоже любит путешествовать. Внучка сейчас учится в Турции, в совершенстве овладела местным языком, знает и английский.

Разглядываю фотографии, сделанные дочками и внучкой в разных странах, и завидую им. В наше время путешествия не приветствовались, выехать за рубеж было огромной проблемой. Я не была нигде, разве только в Таджикистане в студенческие годы, тогда это была часть СССР, сейчас – заграница.

 

На коллектив надейся, а сама не плошай

 

В годы моей работы в «Тувинской правде» жизнь коллектива не ограничивалась только трудом. Общественные организации – профсоюз, женсовет – проводили в редакции праздничные вечера, старались, чтобы люди хорошо и непринужденно отдохнули.

Музыкой нас развлекал Фёдор Спиридонов. Помню, как под его баян я кружилась в вальсе с Борисом Хольшиным, а он тихонечко напевал красивую мелодию.

На вечерах, посвященных празднику женщин 8 марта, проводились конкурсы, в которых участвовали только мужчины. Задания – самые разнообразные. Помнится, что Александр Бонин отличился в знании порошков, которыми пользуются при стирке белья: перечислил такие, о которых женщины и не слыхали. Наш ветеран – фронтовик Всеволод Филиппов – блеснул умением пеленать младенца: лучше всех, умело и быстро, он завернул в пеленки куклу. Виталий Волченко и Олег Гаврилов соревновались в умении печь блины, но закончить свою стряпню не смогли: перегорели электропробки.

А вот в киновикторине победителей не нашлось, никто не мог ответить даже на простые вопросы. Женсовет решил ликвидировать этот пробел коллективными выходами в кинотеатр «Найырал». И тут столкнулся с препятствием. В конце рабочего дня редактор устраивал планерки: обсуждался вышедший номер газеты, подводились итоги дня, намечались задания на следующий. Планерки затягивались, и участники культпохода сидели, как на иголках, боясь опоздать на сеанс.

Редактор выражал недовольство, не понимая, что женщинам еще и детей забрать из садика надо. Но однажды нам удалось и самого редактора Василия Маслова уговорить сходить со всеми вместе. Смотрели «Клеопатру» с незабвенной Элизабет Тейлор в главной роли.

На редакционных вечерах всегда проходил конкурс кулинарных изделий. Работницы редакции и жены сотрудников старались показать свое мастерство. На одном таком конкурсе мне очень понравился салат супруги Анатолия Торичко. А председатель жюри Юрий Курский отдал предпочтение неказистому блюду автора этих строк – картофелю с маслом. Блюдо напоминало о войне и голодных ее годах, а Юрий Георгиевич сражался на фронте.

Мы постоянно выходили на субботники по благоустройству города, выезжали в районы на копку картофеля. В совхозе Пий-Хемского района подбирали тюки сена, грузили на машины. Работали недалеко от лесочка, в котором женщины умудрились еще и грибов набрать.

Ветки деревьев на корм скоту, выполняя указание свыше, ломали в разных местах. В первый раз – около речки. И некоторые сотрудники с удовольствием купались и загорали, считая заготовку веток необдуманной блажью. Второй раз выезжали в район села Черби. Одни с остервенением и злостью ломали ветки, а вокруг Юрия Танхилевича образовался кружок из женщин: он с увлечением рассказывал им увлекательные истории.

Зимой все ездили кататься на лыжах на станцию «Тайга». Летом тоже частенько выезжали на природу. Мой первый такой выезд – недалеко от Кызыла, на берег Каа-Хема – Малого Енисея. Сидели, беседовали, мужчины выпивали. С сотрудницей Надей подошла к воде ополоснуть кружки. Река в это время поднялась высоко, затопила прибрежные кусты. Присела, протянула руку к воде. И вдруг почувствовала, что кто-то подошел за спиной. В следующее мгновение уже барахталась в воде. Течение быстро относило меня от берега. Плавать не умела, спасло то, что не окунулась с головой.

Правду говорят, что утопающий хватается за соломинку. Краем глаза заметила кусты, которые залило на берегу, и стала пробиваться к ним. Наконец, ухватилась за них и кое-как, вся мокрая, выбралась на берег. Какой-то парень тянул ко мне руки. Решила, что это он толкнул меня в холодную воду в пору, когда еще никто не купается, и обругала его, хотя он оказался единственным, кто пытался мне помочь.

А наши мужчины, когда Надя сказала им, что я в воде, ринулись спасать, но их, подвыпивших, жены не пустили. Надя умела плавать, но в холодную воду не полезла. «Ты махала руками, я подумала, что умеешь плавать», – объяснила свое поведение.

Потом редакционные мужчины искали хулигана, говорили, что он из какой-то компании, которая тоже приехала сюда отдыхать. Хотели поколотить, но так и не нашли. А я сделала вывод: на коллектив надейся, а сама не плошай.

Выезд на озеро Чагытай, уже с взрослой дочерью, прошел более плодотворно. Ночевали в палатках, купались, загорали, даже хан приготовили, не говоря уже о салатах и прочей еде. Некоторые коллеги пригласили жен. Было много детей, среди них – ребятишки Светланы Владимировны Козловой, многодетной матери, журналистки и поэта, много сделавшей для развития тувинской литературы.

Странная женщина

 

Впервые о ней мне зимой 1955 года рассказал супруг: «Приходила к нам в книжное издательство странная молодая женщина. В полушубке, теплых спортивных штанах, валенках. Уселась на стол и, качая ногой, стала рассказывать, что с мужем приехала работать в Туву из Москвы. Поинтересовалась, много ли издается книг, есть ли на русском языке. Сетовала на холод. Сотрудница с нетерпением ждала, когда же она освободит её стол, но стеснялась прямо сказать москвичке».

Однажды, когда я укладывала малышку-дочку спать, в квартиру зашла незнакомая женщина, по описанию очень похожая на ту, о которой рассказал Монгуш. Она заговорила так, будто мы были с ней давно знакомы. Мужу предложила помощь в переводе его книг с тувинского на русский язык, а мне сказала: «Одевайтесь и пойдемте к нам. У вас дочка? Положим ее в кроватке рядом с моей девочкой и посидим, поговорим».

Не успела я ответить, как дверь снова открылась, вошел высокий мужчина. Он явно был не в духе. «Куда ты подевалась? Ничего не сказала! Люди ждут, сидят за столом, а хозяйки нет. Я тебя еле нашел». И он увел жену домой, оставив нас в недоумении.

Вторая встреча – уже на новой квартире в восточной части города, в двухэтажном деревянном доме, где жили научные работники, писатели, артисты. У меня появилась швейная машинка. Таинственная незнакомка жила в соседнем подъезде и, узнав о нашей покупке, попросила воспользоваться машинкой. «Еду в командировку по комсомольскому заданию, надо срочно сшить теплый сарафан из байки», – объяснила она.

Машинка была с электрическим ножным приводом. Когда гостья с силой нажимала на педаль, иголка тут же ломалась. И так много раз. Я просила не торопиться, нажимать слегка, но всё повторялось, пока иголки не кончились. «Пойду, дошью на руках», – сказала соседка. Дома она сидела допоздна, сшила себе теплый наряд и съездила зимой в отдаленный район, хотя у нее росли маленькие дети, и она могла отказаться от поездки.

Так я познакомилась с удивительной женщиной – Светланой Владимировной Козловой. Потом мы много лет работали в редакции газеты «Тувинская правда».

Она трудилась в отделе культуры. В ее материалах освещалась работа школ, библиотек, Домов культуры, театра. Она стала членом Союза журналистов и членом Союза писателей СССР. Мне кажется, что работа с писателями оказалась для нее самой любимой, ей Козлова отдавала все свои душевные силы и знания.

В одну из командировок мы ездили вместе. Пока я расследовала поступившую в редакцию жалобу, Светлана Владимировна собрала людей в учительской школы и поговорила об их насущных делах. Но под конец не удержалась и прочла – в смысле проговорила – целую лекцию о развитии тувинской литературы, ее новинках.

В ее столе и на столе всегда лежали папки с произведениями тувинских писателей и поэтов, которые она переводила, редактировала. Ее стараниями регулярно выходил на русском языке журнал Союза писателей Тувы «Улуг-Хем».

По инициативе Светланы Козловой в редакции было создано литературное объединение «Исток». В дни занятий литобъединения из ее кабинета раздавались возбужденные голоса: поэты декламировали стихи, спорили, доказывали свою правоту. Чаще всего, взволновано и громко, звучал голос самой руководительницы.

Занятия «Истока» посещали люди разных профессий, образования, опыта. Их произведения печатались в газете, журнале «Улуг-Хем», издавались отдельными книжками. Так, в 1988 году в Тувинском книжном издательстве вышел сборник «Исток», составленный Козловой из лучших работ членов творческого объединения. В него вошли стихи Евгения Антуфьева, Игоря Иргита, Владимира Кан-оола, Николая Куулара, Фёдора Потылицына, Анатолия Шкоркина, Кондратия и Елизаветы Емельяновых – детей Светланы Владимировны, по примеру матери и отца увлекшихся поэзией, а так же проза Сергея Баира, Петра Босенко, Аркадия Захарова.

В Тувинском книжном издательстве вышли несколько сборников стихов и поэм Светланы Козловой. Многие – о простых тружениках: строителе, токаре, пекаре, учительнице, агитаторе. Один из них так и назывался – «Работяги». Изданный в 1966 году, сборник и сейчас хранится в нашей семейной библиотеке. На второй странице – автограф автора: «Монгушу Бораховичу Кенин-Лопсану – брату родному по музе, по судьбам – в надежде на дальнейшее продолжение нашей уже 11-летней дружбы и обильные взаимные переводы. 20 августа 1966 года. Светлана Козлова».

 

Трудная земля любви Светланы Козловой

 

В их доме за стеклянными дверцами шкафов стояло много книг. Они и девять детей составляли главное богатство семьи. Светлану Владимировну Козлову и ее мужа Анатолия Федоровича Емельянова хорошо знали в книжном магазине «Друг», они серьезно разбирались в новинках литературы, старались их приобрести, а достать хорошую литературу в советское время представляло большую проблему.

Когда мне понадобились стихи Павла Когана, обратилась к Светлане Владимировне. И она принесла мне томик, да еще и поведала такую историю.

Как-то в студенческие годы она ехала в электричке. Стала напевать:

«Надоело говорить и спорить,

И любить усталые глаза...

В флибустьерском дальнем синем море

Бригантина поднимает паруса»...

Сидевший напротив мужчина внимательно слушал, а когда она закончила, закричал: «Девушка, как вам не стыдно петь такую пошлятину!» Светлана в ответ обрушилась на попутчика: «А вы знаете, что песню написал Павел Коган? Он ушел на фронт и погиб. А песня стала гимном студенчества». Уже и электричка приехала в Москву, а они, выйдя на перрон, еще долго и яростно доказывали каждый свою правоту.

А вот другой момент, тоже связанный с поэзией. Как-то захожу в школу № 7. В фойе сидит Светлана Козлова и горячо говорит одной из девушек: «Как они посмели из-за этого пьяницы-поэта снизить тебе оценку?! Творчество Есенина надо давно убрать из школьной программы!»

Прошло некоторое время. Однажды редакционные женщины собрались на мероприятие: читали стихи, пели песни, пили чай с тортом. Я спросила Светлану Владимировну, не помнит ли она какое-нибудь стихотворение Есенина из его персидского цикла? И она задушевно исполнила «Никогда я не был на Босфоре» – песню на его стихи, которую мы в студенческую пору любили вечерами напевать в общежитии. Творчество Сергея Есенина она знала прекрасно. И чего стала комедию ломать тогда, в школе?

Она любила петь и считала, что у нее прекрасный голос, даже шила специальные платья для выступлений. Но редакционные мужчины-скептики ее пением не восторгались.

Скромностью она не обладала. И часто вспыльчивый характер портил репутацию хорошего поэта. Однажды в парке, на стадионе, проходил праздничный концерт. Собралось много зрителей. Вдруг слышу голос Светланы Владимировны, раздраженный и громкий: «Мою песню исполняют артисты, а вы выгоняете меня с места!» Она кричит женщине, по виду приехавшей из района. Скандал разразился на глазах работниц горкома партии. Они решили с ней серьезно поговорить. Вызвали к себе в кабинет и услышали от Светланы Владимировны: «Вам что, делать нечего?» И она хлопнула дверью.

Однажды на улице, возле здания милиции, раздался ее крик: «Какая я бабушка?» Перед ней стоял удивленный мальчонка, который о чем-то хотел ее спросить. Откуда ему было знать, что она терпеть не могла, когда ее называли бабушкой?

Удивляло ее отношение к собственным детям. Рабочий день. Светлана Владимировна правит подстрочник какого-то писателя. Дочь звонит ей из дома и говорит, что пора кормить брата-грудничка, он проснулся и плачет. Телефон звонит несколько раз, но Светлана Владимировна и не собирается уходить. Тогда не выдерживает заведующая отделом и с криком прогоняет кормить ребенка. И не удивительно, что мальчик рос болезненным, а когда его устроили в ясли, там старались поддержать малыша, даже готовили ему специальную еду.

Сложными сложились у Светланы Владимировны отношения со старшим из сыновей. Он рос бойким мальчиком. Уже учился в старшем классе, когда Светлана Владимировна, чуть не плача, рассказала мне, как он поступил с ней накануне. Засиделась, как всегда, на работе. А видела плохо, но очки принципиально не носила. Пошла домой уже в темноте. И недалеко от магазина «Юность» наступила на железную крышку водопроводного колодца, та перевернулась, и она чуть не оказалась на дне.

Успела ухватиться за края ямы, поранив в кровь руки и ободрав коленки. С трудом дошла до дома. А сын, хотя и видел, в каком она состоянии, завопил: «Где тебя черти носили так поздно? Вот тебе и наказание!» Своим поведением он еще много раз доставлял ей огорчения.

Наша последняя встреча. Я пришла к ней в больницу. В палате сидела и разговаривала с ней незнакомая мне женщина, тут же стояла старшая ее дочь Ирина. Светлану Владимировну мучил диабет, а тут стала болеть нога. «Я посоветуюсь с врачом, что он скажет: ехать ли мне в Москву на лечение, там бы мне и сестра помогла, или остаться». Она всё же уехала. Там ей предложили операцию на ноге, сначала она не согласилась, потом решилась. После операции не проснулась. Родные похоронили ее в Москве, на Ваганьковском кладбище.

Так в 1997 году оборвалась жизнь талантливого поэта, человека большого трудолюбия, столь много сделавшего для развития тувинской литературы, родной газеты. Человека противоречивого, нелегкого характера, твердо преданного своим убеждениям.

Еще в 1966 году она написала стихотворение «Трудная земля». В нем – пророческие строки:

«Трудная земля моей любви.

Радости твоей

всегда я рада.

Празднуй,

строй,

обдумывай,

живи –

мне другого от тебя не надо.

Не дарила ты меня ничем

и ничем меня не обделила –

просто я,

как горы,

насовсем

от тебя неотделима».

 

Разобраться на месте

 

Письма в редакцию – это кладезь народной мудрости. Люди делились радостью: победили в соревновании на уборке урожая, получили премию после строительства дома, показали лучший результат в спортивных состязаниях. Писали о своих проблемах, о наболевшем.

В начале моей журналисткой деятельности пришло письмо, в котором критиковались условия жизни в общежитии. Заведующая отделом отправила разбираться. В новом еще не обустроенном здании на первом этаже разместили приехавших на курсы сельских тружеников. Здесь было тесно, грязно, темно и сильно накурено. К моему удивлению, отвечающая за быт женщина быстро собрала жильцов, в основном, парней. И они активно выступали с критикой. Собрание длилось допоздна. Один из парней предложил проводить домой, чему обрадовалась: по темным улицам одной идти страшновато.

Материал написала, сдала. Заходит в кабинет первый в моей жизни редактор – Корольчук – и начинает ругать заведующую за то, что она отправила молодого сотрудника на задание. «Проведение собраний не входит в обязанность редакции, – наставлял он нас. – Просто подготовили бы письмо к публикации – и всё».

Отвернулась к окну, и глаза предательски наполнились слезами от обиды и несправедливости. Из головы еще не выветрились наставления преподавателей университета: журналист всегда должен находиться в гуще жизни, событий, как-то влиять на них. На практике столкнулась с иным отношением. От материала моего осталось несколько строк, но его все же опубликовали.

Прошло несколько лет. Приехала в село Пий-Хемского района. Увидев меня, один из мужчин радостно закричал: «Здравствуйте! Вы не помните меня? Вы приходили к нам в общежитие, помогли навести порядок. Исчезли рваные простыни, стали чище убирать помещение, появилась вода, и мы смогли кипятить чай. Да и сами парни старались соблюдать порядок». На душе стало светлей: значит, все же права была я, а не редактор: сумела хоть как-то повлиять на жизнь, как и учили в университете.

За три десятилетия моей работы в «Тувинской правде» сменилось семь редакторов, и далеко не всегда они проявляли уважение к труду журналистов. Однажды с Ольгой Тока, мы тогда обе трудились в отделе писем, отправились в командировку в Каа-Хемский район, в разные хозяйства. Нам поручили провести читательские конференции.

На ферме дождалась окончания дойки, собрала доярок и стала рассказывать о работе редакции, о том, какие темы поднимает газета, как освещает опыт передовиков. Потом говорили женщины. Они удивили меня тем, что очень внимательно читают газету, в курсе всех событий. Высказали и критические замечания, особенно – о деятельности журналистов отдела сельского хозяйства. Подобную конференцию провела и Ольга Алексеевна.

Вернулись в Кызыл, редактор Беловолов вызывает к себе в кабинет: «Как прошли встречи с читателями?» Только мы открываем рты, в комнату без спроса заходит сотрудник и беспардонно начинает разговор с редактором. Он уходит, появляется другой. И так много раз. Мы всё сидим. Наконец, редактор обращает на нас внимание и заключает: «Вижу, вам нечего сказать, читательские конференции вы не провели».

Уходим. И в своем кабинете разражаемся хохотом.

Неуважение к моему труду проявил и другой редактор. Расследовала письмо из совхоза «Победа». Медицинский работник писала, что местный инженер показал вопиющее безразличие: у многодетной беременной женщины начались преждевременные роды, опасаясь за её жизнь, медработник решила вести женщину в Кызыл, а инженер не дал машину.

Факт подтвердился, написала критическую корреспонденцию. В ответ от инженера пришло ругательное письмо. Редактор его прочитал и отправил сотрудника разобраться на месте. Я же ничего не знала, мне не сказали, что материал вызвал подозрение.

Когда коллега вернулся из совхоза, собрали летучку, и он доложил: «Лариса Петровна правильно всё осветила, мне привели и другие примеры бездушного отношения инженера к людям».

Редактор промолчал, ни слова в мой адрес, продолжил летучку. Сидела с чувством, что одновременно и оплевали, и вылили за шею ушат холодной воды. Как можно сомневаться в своих сотрудниках?

Но все неприятные отношения, которые возникали в творческой жизни, перебивает один только эпизод. Мой день рождения. Обычный. Никто не поздравил, не вспомнил о столь незначительной дате. Спускаюсь со второго этажа в машинное бюро с материалом. Слышу, меня громко зовет заведующий отделом Виктор Алексеевич Куликов: «Лариса Петровна, вас просят взять телефонную трубку!»

Бегу по неудобной крутой лестнице, открываю дверь и замираю. В углу по росту построились Виктор Куликов, Александр Петров и Тимофей Сермавкин. Дружным хором они поздравляют меня с днем рождения. От неожиданности не могу вымолвить ни слова, боюсь расплакаться. Мужчины вручают подарок и тихо расходятся по своим делам. А я опускаюсь на стул и долго сижу молча.

Это поздравление и забота коллег запомнились на всю жизнь. В грустные минуты раздумий с теплотою вспоминаю их, ушедших навсегда.

 

Зачем вы обзываете торты Наполеонами?

 

Сотрудники отдела писем, им заведовала в последние годы работы в газете, никогда не сидели без дела. Их папки всегда пополняла свежая почта. Из нее возникали материалы рубрик «На темы морали», «В кругу семьи», клуба «Саяна». Материалы в номер требовались постоянно: газета выходила шесть раз в неделю.

По жалобам читателей приходилось выезжать на места. Критические корреспонденции редакция после опубликования посылала для принятия мер. И сообщала, что по ним сделано. Меры принимались живо.

Так, одна жалоба касалась иждивенческого отношения учащихся педучилища, недостатков в работе коллектива. Когда расследовала письмо, убедилась, что автор прав, он еще о многом не сказал. После выступления газеты в обкоме партии была создана комиссия, которая нашла еще больше недостатков в деятельности педучилища. Потом его работа обсуждалась на бюро обкома партии.

Не забывается и курьезный случай. Учительница Елизавета Чемкова для женского клуба «Саяны» прислала особый рецепт своей бабушки – как печь слоеный торт «Наполеон». Когда рецепт был опубликован, редактору позвонил один из работников обкома партии: «Какой вы ерундой занимаетесь, торты обзываете Наполеонами».

Узнав о такой комической реакции на название, прочно вошедшее в кулинарные книги, сотрудницы отдела посмеялись и предложили: «А давайте в следующем выпуске клуба «Саяна» дадим женщинам совет, как делать вышивку ришелье. Интересно, что на это скажут в обкоме?»

 

Обзор писем – свидетельство времени

 

Сейчас не вижу в газетах такого популярного в наше время жанра как обзор писем. Понимаю, что люди перестали писать в СМИ, а жаль: письма – свидетельства времени, того, что волнует людей. Что же беспокоило читателей «Тувинской правды», например, в 1979 году? Об этом – в очередном обзоре писем, который назвала «Помочь в беде»:

«Чуткость, внимательность, готовность помочь в беде – свойства души советского человека. В Кызылской межрайсельхозтехнике рассказали, как рабочие всегда не прочь дать кровь заболевшему, попавшему в беду товарищу.

Пожилая женщина, которую все звали тетя Феня, попала в больницу и готовилась к тяжелой операции. Она сокрушалась, что дети не сдают для нее кровь. Она не могла понять, что у них по разным причинам не могли ее брать. И как же обрадовалась тетя Феня, когда узнала, что односельчане приехали в Кызыл за сотни километров, чтобы помочь ей своей кровью.

Кызылчанка Анна Самойловна Кислицина часто болеет, и соседи А. Родионова и А. Огнева не оставляют без внимания ни ее, ни ее дочь.

Человек человеку – друг, товарищ и брат. Это стало священной заповедью людей нашего общества. И почта приносит много тому подтверждений. Врач Т. Кызыл-оол попала в трудную ситуацию, когда однажды возвращалась из Пий-Хемского района в Кызыл. И ей оказали помощь водитель молоковоза С. Сарыг-оол и директор совхоза «Уюк» П.В. Астафьев, которым она адресует слова признательности.

Всем понятна разрушительная сила огня, особенно, когда пожар происходит в квартире, где есть дети. И велико чувство благодарности тех, от кого люди отвели беду. Инвалид Великой Отечественной войны из поселка Дерзиг-Аксы Каа-Хемского района Николай Иванович Ведягин избежал несчастья только благодаря Анне Васильевне Ушаковой. Это она увидела среди ночи огненное пламя в его доме и подняла тревогу.

В доме учительницы Д. Кенден из поселка Сой Тандинского района тоже едва не произошел пожар. Помогли детям, которые были одни, соседи и особенно Семен Андреевич Мирошников. Потом он отремонтировал трубу, неисправность которой, собственно, и привела к пожару. Можно понять радость матери, от которой чуткие люди отвели грозившую ей беду.

Этой радостью читатели газеты торопятся поделиться с нами, рассказать о добрых сердцах людей, о чуткости и внимательности. К сожалению, на этом мы не можем поставить точку. Редакционная почта говорит и о других явлениях, чуждых нашему обществу.

С горечью рассказала в своем письме Е. Сунчугашева о грубости, с которой столкнулась в одной из сберегательных касс г. Кызыла. К сожалению, автор настолько была расстроена, что не указала, в какой сберкассе это произошло. Она решила получить по лотерейному билету выигрыш. Когда ей подали пять рублей, она удивилась и вежливо заметила девушке-кассиру, что, должно быть, та ошиблась: положен только рубль. И вдруг услышала в ответ грубый окрик: «Не понимают, а суются! Правильно вам выдали!»

Всё это слышали люди в очереди, Е. Сунчугашевой от такого обращения стало не по себе, и она чуть ли не со слезами на глазах вышла из сберкассы.

Стоит ли обращать внимание на то, что кто-то на кого-то накричал? А, собственно, почему, по какому праву? Тем более, такая грубость непростительна для работника, призванного по роду своей деятельности каждый день общаться с людьми, обслуживать их.

Воспитанность, чувство такта, о чем, кстати, писали читатели газеты врач Н. Белякова и пенсионер А. Коробейников 26 июля в материалах «Пассажир в дороге» и «Кому шутка, а кому...», прививаются с детских и юношеских лет. А вот Сергей Васильевич Ежов, пенсионер, ветеран войны, озабочен тем, что в кызыльских школах слабо поставлено нравственно-эстетическое воспитание детей. Недостаточно этим занимаются и в отдельных семьях.

Нашего автора возмущает поведение некоторых учащихся автодорожного техникума. На конечной остановке автобуса 15-го маршрута они гурьбой, отталкивая пожилых людей, лезут в салон, многие не берут билеты, шумят, не уступают место старикам, женщинам. Автор удивлен: неужели они не знают элементарных правил поведения в общественном месте. Огорчают своим поведением Сергея Васильевича и соседские подростки.

Грубость и нетактичность могут проходить, так сказать, и по служебной линии. О такой их разновидности рассказал в своем письме пенсионер А.Ф. Посохин, проживающий в поселке Севи Пий-Хемского района. Сюда он переехал год назад и должен был стать «на учет», как выражается сам. Паспорт он отдал секретарю исполкома Хутинского сельского совета тов. Анайбан, та переправила его в паспортный стол Пий-Хемского районного отдела внутренних дел.

Александру Федоровичу нужно в больницу лететь, а билет без паспорта не дают. Жена как иждивенка на пенсию оформляется, и снова нужен паспорт мужа. А его – второй год пошел – все никак не вернут владельцу. Вместо него тов. Анайбан телеграмму прислала, что документ в Туране, а разве от этого нашему автору легче? И как все это назвать? Конечно, бездушным отношением к старому человеку.

У Маяковского есть стихотворение «Что такое хорошо и что такое плохо?» Адресовано оно детям, но о понятиях добра и зла, внимании и бездушии не мешало бы напомнить и многим взрослым».

 

Посоветуй, дорогая редакция

 

Много писем поступало на моральные, семейные темы. Начинались они с обращения: «Дорогая редакция!» Авторы просили помощи, совета, но однозначный совет дать было непросто.

Ученица написала в редакцию о нелегких отношениях, которые сложились в семье из-за пьянства отца. Поехала во Владимировку разбираться. Действительно, отец пятерых детей, когда-то мастер на все руки, пропил и честь, и совесть. Жену обижал, и она в ответ платила ему не лучшим отношением. Как-то не выдержали нервы: плеснула в пьяного супруга уксусной эссенцией. Побеседовала с обоими, с дочерью, директором школы, который сокрушался: «Думаете, в селе одна такая семья, в других отцы не пьют?»

Написала проблемный материал «На перепутье», конечно, без указания имен, фамилий и места жительства. Попросила дочку после его опубликования сообщить, как сложатся дальнейшие отношения в семье. Ответа не дождалась.

Частенько читатели сами приходили в отдел писем, надеясь, что им помогут, хотя бы подскажут, как выйти из трудной ситуации. Хорошо помню пожилого мужчину, который всё спрашивал, как же теперь ему жить дальше. Молодая жена сына забрала ребенка и уехала к родителям за Саяны. А дедушка безумно любил внучку и очень переживал. Он даже съездил к невестке и умолял ее вернуться домой. Та не согласилась.

В его рассказе многое вызывало недоумение. Мужчина ничего не говорил о сыне, как на всё смотрит он. У меня даже возникло подозрение, а не сам ли посетитель отец ребенка? Как смогла, успокоила его.

Красивая женщина, которая жила с дочерью, ученицей выпускного класса, поведала о том, что муж когда-то ее очень любил. А когда она заболела, ушел к другой женщине. Просила обо всем написать в газете. Пришлось расследовать ее заявление. Да, она оказалась права, муж стал жить с молодой женщиной. Но дочка, с которой я тоже поговорила, очень просила не писать об их трагедии, ей и так приходилось нелегко с больной матерью. И таких семейных историй пришлось услышать предостаточно.

Письма на темы морали всегда находили отклик у читателей, особенно, если затрагивали воспитание детей. Однажды решила обсудить такое письмо в коллективе связистов. Как интересно говорили женщины, приводили примеры из своей жизни.

В отдел писем люди со своими проблемами шли постоянно, но не всегда беседы с ними давали конкретный результат. Помню, пришли две женщины и стали рассказывать о проблемах села Кара-Хаака. Попросила написать обстоятельное письмо. Но они, перебивая друг друга, всё говорили и говорили. А в заключение заявили: «Куда мы только ни ходили, никто с нами не захотел разговаривать. А вы так внимательно и заинтересованно слушали, что нам как-то легче стало на душе. Спасибо! Печатать ничего не надо». Им и в голову не пришло, что они отняли у меня массу рабочего времени. И всё попусту.

В восьмидесятые годы в редакции по субботам прием посетителей вели активисты, внештатные авторы газеты. Они помогали разобраться с потоком читателей, хоть немного разгрузить сотрудников. Ярким событием стал День открытого письма, успешно проведенный журналистами вместе с сотрудниками горкома партии на кызыльском швейкомбинате.

 

Внешкоры, селькоры, юнкоры

 

Внештатные корреспонденты – важная составляющая редакционного коллектива. День печати, а в советское время он отмечался не 13 января, как сейчас, а 5 мая – в день выпуска первого номера газеты «Правда», праздновали вместе с ними, активными помощниками.

Внешкоры приходили на торжественные собрания нарядные и радостные. Их поздравляли, вручали премии, подарки. Тесно сотрудничали с редакцией Пётр Босенко, Татьяна Бякова, Ирина Добычина, Татьяна Рябикова, Евлампий Паздерин, Семён Сандан, Маргарита Филимонова, Мария Хадаханэ.

Евлампий Паздерин из Каа-Хемского района был самым старым по стажу селькором – сельским корреспондентом. Он до конца жизни сотрудничал с газетой, когда уже не мог писать, подсказывал, какие темы хорошо бы поднять, кто из сельчан заслуживает того, чтобы о них сказали доброе слово.

Строитель Семен Сандан сообщал о делах своей бригады, передовиках производства, его заметки отличали ясность мысли, уважение к труду товарищей. Ирина Добычина, прекрасный педагог школы № 11 – автор материалов на тему воспитания, инициативный помощник в организации массовых редакционных мероприятий. Помню, как увлеченно мы обсуждали с ее учениками фильм «Как закалялась сталь» по одноименному роману Николая Островского.

В редакции работал кружок юнкоров, за который отвечала я. В школу юных корреспондентов некоторые коллеги не верили, считая, что таким способом журналистов не вырастишь. Жизнь опровергла их сомнения. Наши юнкоры Любовь Жиц, Ольга Недашковская, Ольга Нанзат-оол, получив специальное образование, неплохо работали в редакции.

 

Цепочка добра: спасение московского туриста Михаила Акулова

 

Читатели подсказывали и темы для очерков. Альбина Ивановна Елфимова работала заведующей донорским отделением станции переливания крови. Она часто заходила в отдел писем редакции, рассказывала, что нового произошло на работе. Это она в 1984 году сообщила мне о спасении туриста Михаила Юрьевича Акулова и попросила написать материал о том, как люди бились за его жизнь.

За тему ухватилась сразу, встретилась с участниками этой истории, а их оказалось немало: целая цепочка людей участвовала в деле, и нигде эта цепочка помощи не прервалась. В результате родился очерк «Испытание». Испытание, которое выдержал и сам Михаил, и все, кто боролся за его жизнь.

Лаборант московского Всесоюзного научно-исследовательского института источников тока Михаил Акулов вместе с еще одиннадцатью членами Тушинского клуба туристов под руководством инструктора Вячеслава Соколова проводил свой отпуск в Туве. От озера Кара-Холь сплавлялись на байдарках и катамаране по бурной реке Алаш. На берегу, неподалеку от радонового источника, ему неожиданно стало плохо. И с этого дня – 18 июля – судьба Миши оказалась в руках людей, до того незнакомых.

Тувинский водитель на грузовике довез москвича и сопровождавших его товарищей до Ак-Довурака. Заведующий хирургическим отделением больницы Александр Петрович Лещенко неделю боролся за здоровье парня, но сильное кровотечение не прекращалось. Затем – на самолете санитарной авиации – в Кызыл, в республиканскую больницу. Врачи реанимационного отделения пришли в ужас: парень, который никогда прежде не болел, потерял две трети крови, содержание гемоглобина в крови – 42 при норме 120 –130, эритроцитов – одна четверть от нормы.

Предположения о диагнозе подтвердила новинка медицинской техники – японский фиброгастроскоп: разрыв слизистой в области пищевода. Сказалось напряжение во время нелегкого маршрута, питание всухомятку.

Положение критическое. Шанс на успех операции – один из ста. И главный хирург Министерства здравоохранения Тувинской АССР Лидия Михайловна Козлова решает воспользоваться им, берет всю ответственность на себя, полагаясь на врачебный опыт и силу молодости больного – ему всего двадцать один год.

Рядом с ней у операционного стола встают опытные врачи: Александр Иванович Канунников, Константин Якубович Фламенбаум, Алексей Владимирович Чимдан. Диагноз подтвердился. Но опыт подсказывал Козловой, что это – не главное. В желудке она обнаружила свежую язву, с копейку, а в ней – кровоточащий сосуд.

Операция началась в 21 час 22 минуты, закончилась через час двадцать минут. И Лидия Михайловна не отходила от пациента, ждала, когда он придет в себя после наркоза. За главным не забыла и о другом: заказала для его родителей Веры Александровны и Юрия Михайловича, вызванных в Туву телеграммой, места в гостинице «Кызыл», позаботилась, чтобы их встретили в аэропорту.

В хирургическое отделение родители приехали, когда Михаилу делали операцию, и тут познакомились с кровным братом сына. Машинист экскаватора угольного разреза «Каа-Хемский», постоянный донор Александр Александрович Цыба первым отдал свою кровь третьей группы Михаилу Акулову. Затем у Михаила появилась кровная сестра – медсестра терапевтического отделения Нина Андреевна Комонина, тоже постоянный донор. И еще два брата, безвозмездно отдающих людям свою кровь: мастер службы связи Тувинских электрических сетей Александр Александрович Ситников и водитель пассажирского АТП Сергей Алексеевич Чупин.

Акуловы – втроем – улетали в Москву вечером 9 августа. Прощаясь, мама Михаила Вера Александровна попросила меня: «Поблагодарите от нашего имени всех, всех! Мы желаем им много добра, счастья, радости!»

Просьбу матери выполнила, рассказав в газете обо всех людях в цепочке добра. Тридцать лет прошло с тех пор, но уверена: та материнская благодарность и до сих пор сказывается на жизни всех участников спасения Акулова, жизни их детей, внуков. Ведь добро всегда возвращается.

С радостью готовила этот материал, строчки сами ложились на бумагу – о хорошем писать всегда приятно.

 

Горькая тема – Афганистан

 

 А вот очерк «Долг», он был опубликован в газете в двух номерах – 23 и 24 февраля 1988 года, рождался мучительно. Трудная тема – о тех, кто служил в Афганистане, о проблемах воинов-интернационалистов.

Помню, как Михаил Иванович и Нина Семёновна Белевские показывали мне комнату сына: вот его магнитофон, стереопроигрыватель, любимая пластинка с записями рок-группы «Автограф».

И письмо: «Я сменил место службы. Хотя нас и мало, но ребята все дружные. Есть у нас тут и баня с парилкой. Только вот веников нет, плохо. У нас тут даже пекарня своя небольшая. Рядом речка. С горы видно множество кишлаков. Своеобразные постройки из глины. Что вы мне про город ничего не пишете? Я очень соскучился, тянет домой со страшной силой. Когда-то наступит этот день?»

День радостной встречи с родителями, сестрами Еленой и Аллой, девушкой, которая ждала его из армии, не наступил. 12 июля родителям в Кызыл пришло письмо от сына из Афганистана, а его уже не было в живых. Следующее письмо – 21 июля, в день похорон. Андрей Белевский, выпускник кызыльской школы № 1, погиб 10 июля 1987 года.

Письмо с подписями командира и замполита:

«Ваш сын и брат с честью и до конца выполнил свой интернациональный долг по защите южных рубежей нашей Родины. Выполняя боевой приказ по обеспечению сторожевой заставы водой, группа, в которой был ваш сын и брат, попала на минное поле мятежников. Один из фугасов оборвал жизнь вашего сына. Просим вас собрать воедино всю силу воли, мужественно и с достоинством перенести безвозвратную потерю».

Орден Красной Звезды – награжден посмертно. Фотография: разбросанные взрывом камни и метка – здесь Андрей Белевский сделал свой последний шаг.

Горькая тема – Афганистан.

 

Уметь поставить точку

 

С 1953 по 1987 год – без перерыва – трудилась в редакции газеты «Тувинская правда». Отдел писем передала в руки Галины Даниловны Мурыгиной, которая и сейчас работает в газете, очень тепло пишет о тружениках сельского хозяйства, рассказывает об опыте их работы, сама делает снимки.

В последний раз прихожу в дом № 17 на улице Ленина – в старое здание редакции, где столько было пережито волнительных событий и встреч. Здесь, порой мучительно, рождались материалы.

Никто не обращает на меня внимания, люди суетятся: переезжают в новое четырехэтажное здание – Дом печати. Только один человек – редактор Василий Лаврентьевич Маслов – понял мое состояние: «Пришли попрощаться с кабинетами, помещением, где так долго работали?»

Киваю головой. Для него начнется новый этап трудовой деятельности. Для меня же поставлена точка. Грустно. Но ставить ее надо.

«У этой девочки всем нам следует поучиться, как вовремя и точно нужно ставить точку в конце материала», – этот первый положительный отзыв о своем творчестве услышала на редакционной летучке из уст руководителя студенческой практики, которую проходила в таджикистанской газете. У журналистов не очень принято возносить друг друга, газетные летучки моей поры большей частью представляли собой критические разборы, поэтому эта похвала старшего коллеги запомнилась на всю жизнь.

Что же, надо соответствовать ей: ставлю точку.

Фото из личного архива Ларисы Кенин-Лопсан.

 

Очерк Ларисы Кенин-Лопсан «Покой нам только снился» войдёт пятым номером в шестой том книги «Люди Центра Азии», который сразу же после выхода в свет в июле 2014 года пятого тома книги начала готовить редакция газеты «Центр Азии».

Фото:

1. Лариса и Монгуш Кенин-Лопсаны с дочерьми: старшей Мариной и младшей Анной. Тувинская АССР, Кызыл. Июль 1962 года.

2. Отец и дочери. Монгуш, Марина и Анна Кенин-Лопсаны. Тувинская АССР, Кызыл. 1 мая 1982 года.

3. Светлана Козлова – очередная правка рукописи. В кабинете отдела культуры газеты «Тувинская правда», уже в новом здании – Доме печати, улица Красноармейская, 100, на третьем этаже. Кызыл, начало девяностых годов двадцатого века.

4. Такой большой коллектив делал газету. Сидят слева направо в первом ряду: Тимофей Сермавкин, Александр Бонин, Виктор Черняев, Николай Растрёпин, Василий Маслов, Лариса Кенин-Лопсан, Всеволод Филиппов, Светлана Козлова, Анатолий Торичко. В центре второго ряда, самый высокий, стоит Виктор Куликов. Вторая слева Ольга Русская, рядом с ней Юрий Курский. Справа налево – Анатолий Остапчук, Александр Петров, Фёдор Спиридонов, Юрий Смирнов. Тувинская АССР, Кызыл, улица Ленина, дом 17, редакция газеты «Тувинская правда». Середина шестидесятых годов двадцатого века.

5. Разбираем свежую почту. Лариса Кенин-Лопсан (стоит) с учётчицей писем Степанидой Масловой. Кызыл, редакция газеты «Тувинская правда». 5 мая 1974 года.

6. В этот кабинет стекались письма трудящихся. У своего рабочего стола – заведующая отделом писем Лариса Кенин-Лопсан. Кызыл, улица Ленина, дом 17, редакция газеты «Тувинская правда». 15 октября 1981 года.