Приезжаю в Чадан, а там во всех организациях – общая жалоба: такие морозы, что чернила замерзли», – Лариса Петровна Кенин-Лопсан улыбается, вспоминая свои первые командировки по районам Тувы.

Именно так – ручкой с металлическим пером, которое нужно было постоянно окунать в чернильницу, писала она свои корреспонденции в газету «Тувинская правда». Уникальное фото того времени – начинающий журналист за своим рабочим столом в редакции: черная трубка проводного телефона, чтобы набрать номер, нужно крутить диск, белый лист бумаги, который аккуратным почерком предстоит заполнить информацией, свежий номер «Тувинской правды» с тем же логотипом, что и сегодня.

Сентябрь 1953 года – первые дни работы в Туве Ларисы Четвериковой, выпускницы факультета журналистики Уральского государственного университета имени Алексея Горького. Ехала она в Кызыл из Свердловска, как и все молодые специалисты, на три положенных для отработки после вуза года, а осталась на всю жизнь.

– Ошибка, которая особенно раздражает вас в устной и письменной речи, Константин Александрович?

– Раздражает, когда люди используют в своем лексиконе слова, значения которых они либо не знают, либо знают примерно. При мне в речи окружающих маргинал превращался в любимца компании, а экспрессивный становился быстрым. Бывает, что путают названия: Швеция и Швейцария, Австрия и Австралия. Особенно не нравится, когда говорят ихние, а не их; евоный, а не его; еёный, а не её; нашинский, а не наш.

У меня есть знакомый, который плохо знает грамматику, он может написать: «Андрей тоже будит играть» или «Вы уже едите?» Даже смысл теряется: Андрей кого-то хочет разбудить, а не собирается играть, кто-то ест, а не едет.

«Откровенно о Туве» выставка с таким названием в течение месяца работает в Варшаве, в Российском центре науки и культуры: дом 25 по улице Бельведерскей. Двадцать пять живописных полотен – работы Саиды Сичек, в девичестве Хортээзиной, уроженки Кызыла и героини второго из пяти томов тувинской книги судеб «Люди Центра Азии».