После вхождения Тувы в состав Советского Союза Арсений Дорофеев начал думать о возвращении в Туву. Он сильно скучал по Тодже, даже страдал. Кругом хакасская степь – глазу не за что зацепиться. А в памяти – кедрачи, брусничник, пьянящий дурман багульника. Руки в смоле. Как не хватает рукам пахучих смоляных бляшек.

«Как только война закончилась, папа стал готовиться к переезду в Тоора-Хем с мамой Марией и Толей. Перед отъездом арендовал для меня и Марии, жены Иннокентия, избушку в Абакане», – рассказывает Екатерина Арсеньевна.

Иннокентий Дорофеев отправил беременную Марию к родителям в Абакан в августе 1945 года: началась война с Японией. Родные не видели его с 1937 года, как отправился на службу в армию. Служил в тридцать девятой Тихоокеанской стрелковой дивизии, после официальной капитуляции Германии задержался на Дальнем Востоке еще на два года для разоружения Квантунской армии.

(Продолжение. Начало в №46 от 11 декабря 2015 года)

«Вскоре после появления мамы Марии наша семья разъехалась из Чабаша по разным сторонам, – продолжает рассказ Екатерина Арсеньевна Дорофеева. – Меня отправили учиться в Сыстыг-Хемскую начальную школу, а папа со старшим братом Иннокентием устроились на работу в кустарно-промысловую артель «Интеграл». Папа – бондарем – делал бочки, кадки, всю деревянную посуду. Иннокентий – засольщиком. Жили и работали на озерах Азас, Доруг-Холь и Ушпе-Холь. Я же жила там, куда папа меня определял.

Первый класс – в интернате, в Сыстыг-Хеме. Нас в небольшой комнатке двенадцать человек было, в одном углу я и сестры Жердинские – Таня, Катя, Валя. Диковали мы без присмотра взрослых до одури: накупаемся в снегу, наваляемся, а потом греемся у печки. Другое развлечение – вышивка. Девочки рукоделием занимались, все подушки в интернате были вышиты.

Мама Мария отдала мне свое верблюжье одеяло. Оно было старое, еще со времен ее жизни на Хемчике. Нитки поперечные износились, а продольные остались. Но я не мерзла под ним, а сестры Жердинские ночью, как только печь-буржуйка все тепло отдаст, лезли ко мне под одеяло. Так и спали вчетвером, прижавшись друг к другу.

Екатерине Арсеньевне Дорофеевой без восьми лет век. Во время выступления на митинге в Тоора-Хеме, посвященном семидесятилетию победы в Великой Отечественной войне, многие односельчане были удивлены даже не тем, что Екатерина Арсеньевна сама поднялась в гору, где установлен памятник плачущей матери. Ахнули от того, что в таком возрасте человек может говорить здравые вещи, заставляющие призадуматься о цене нашей жизни сегодня.

Сама она, шутя, объясняет это тренированной головой учителя и гороскопом, дескать, Стрельцы рассудок не теряют.

Все деревья вдоль тротуара улицы Бухтуева младше Екатерины Арсеньевны. Впрочем, как и сама улица, что возникла отдельным миром вдоль устья речки Тоора-Хем в тридцатые годы прошлого века, и не носившая тогда имя земляка Михаила Бухтуева. Тогда вокруг домов первых русских поселенцев устья – Сафьяновых, Мозгалевских, Лобановых – строились школа, интернат, библиотека, дома для учителей.

1. Кузнецов Виталий Анатольевич. Документальный фильм «От Белоцарска до Кызыла. Город нашей судьбы» – многонациональная история и современность столицы Тувы в судьбах и фактах.

Гостелерадиокомпания «Тыва», филиал ФГУП ВГТРК.

Общий балл 34; средний – 4,85.

Шестнадцатилетняя Каролина уже забросила свои любимые игрушки, а ее мама до сих пор увлеченно играет в куклы и никак не может наиграться. «Не для того я однажды попала в эту сказку, чтобы легко расстаться с ней», – улыбается Светлана Георгиевна Ондар, главный режиссер долгожданной профессиональной детской сцены – Тувинского государственного театра кукол, в сентябре 2015 года открывшего свой третий сезон.

(Окончание. Начало в №43 от 20 ноября 2015 года)

– Почему же, Александр Мургутеевич, ваш отец был против того, чтобы вы получили знания?

– Потому что моя сестра Тапыл, когда училась в школе в Кызыле, заболела, приехала домой и умерла. Ей было пятнадцать лет. После этого отец наотрез отказался отпускать меня на учебу. «Хотите, чтобы и сын мой тоже умер?!» – кричал он на учителей, которые приезжали к нам в аал.

Сверстники уже учились в школе в селе Тээли. Я, десятилетний, очень хотел быть среди них и однажды убежал из родного стойбища. Когда увидел вдали фигурку на лошади, подумал, что это отец гонится за мной и спрятался.

Но всадником оказался Конгар-оол – молодой родственник будущего легендарного педагога Тувы и народного учителя СССР Арыи Араптановны Алдын-оол. Оказывается, соседи узнали о побеге и решили поддержать мою тягу к знаниям. Конгар-оол сказал: «Давай, Шура, садись на коня. Я тебя переправлю через речку Хемчик, увезу в школу».

Так я оказался в Тээли и начал учебу, жил в юрте у тетушки Сюрюн, сестры отца. Ему пришлось смириться, тем более родственники в один голос твердили, что Шура обязательно должен учиться.

«Хоть с ногами и проблемы, но руки меня еще слушаются», – говорит Александр Мургутеевич Салчак, поднося к губам демир-хомус.

Этот один из самых маленьких в мире, умещающийся в ладони музыкальный инструмент – верный спутник семидесятидевятилетнего мастера и исполнителя на протяжении семидесяти трех лет.

(Окончание. Начало в №41от 6 ноября 2015 года)

– «Тонкая рябина» и «Ах ты, душечка» вместе с вашими песнями на тувинском вошли в вышедший в 1999 году первый диск Ойдупы «Divine music from a jail» – «Божественные песни из тюрьмы». Где он был записан?

– В кабинете начальника колонии. Тувинское МВД договорилось с МВД России, чтобы записать уникальный голос одного исполнителя, то есть меня. И был записан тот концерт, который сейчас так известен в интернете.

– Опять колония. Это уже третий срок, Владимир Оюнович?

– Да, на 15 лет опять оклеветали. Но я безропотно пошел. Было это после того, как вернулся из Швеции, в 1991 году.

– А какая статья?

– Как и раньше. Они привыкли садить меня за изнасилование.

История была такая. Меня пригласили братья и сестры, сказали: женщина парализованная хочет тебя увидеть, услышать, как ты поешь. Согласился. Пошел с баяном, еще синтезатор был, который братья и сестры подарили. Пришел. Спел. Ей так понравилось, живая музыка есть живая музыка. Стемнело. Она предложила переночевать у нее.

Последний раз Владимир Оюнович Ойдупаа выступал на большой сцене 26 июля 2012 года – на стадионе Чадана, во время очередного Международного фестиваля живой музыки и веры «Устуу-Хурээ». Один подняться на нее с баяном уже не мог, ему помогала японская поклонница Таэко Кано. Она же терпеливо и неспешно, заботливо подставив руку, сопровождала своего кумира по тропинкам палаточного фестивального лагеря: он уже так медленно ходил и почти ничего не видел, несмотря на толстые стекла очков в модной оправе.

С трудом поднявшись на высокую сцену – седые волосы, белая рубашка и белые брюки, заправленные по его всегдашней привычке в черные сапоги, Ойдупаа устроился на стуле, растянул меха любимого баяна и запел. 

В своем особом стиле, которому музыковеды до сих пор не могут найти научного наименования, называя просто – стиль Ойдупы.

(Окончание. Начало в №39 от 23 октября 2015 года)

– Что больше нравится: танцевать или преподавать, Татьяна Олеговна?

– Одно без другого в моей жизни не может существовать. Люблю и преподавать, и выступать как солистка. Еще до создания театра танца «D.Version» – «Диверсия» был проект «Эксплодэнс», где выступала с партнером Николаем Сластёновым.

Дуэт был образован для того, чтобы выезжать на различные всероссийские и международные конкурсы. Для достижения цели мы очень много работали на репетициях, мне уже тогда пришлось выступать в роли преподавателя танцев: учила Колю всему, что знала сама. Николай был трудолюбивым, усердным учеником, у него многое получалось, а самое главное – хотел танцевать.

Плюс к этому у него есть природные задатки – он даже мог на мгновение в прыжке зависать в воздухе, имел хорошую растяжку. А вот базы движений, координации, чувства ритма Коля изначально был лишен, но со временем быстро развил.

«В танце, как в жизни, идет бег по кругу:

И сила, и слабость бегут друг за другом.

В танце: плие, прыжок и вращение.

И в жизни для взлета нужно падение».

Эти строчки испанского драматурга Лопе де Веги из пьесы «Учитель танцев», как в зеркале, отражают жизнь и творчество танцовщицы и хореографа Татьяны Олеговны Калитко. 

Двадцатидевятилетняя девушка танцует с семи лет. Она уверена: танцевать и добиваться успеха может каждый – независимо от возраста и комплекции тела, главное – желание.

Руководствуясь этим, Татьяна Олеговна три года назад набрала в свой театр танца «D.Version» – «Диверсия» группу девушек, не умеющих, но очень желающих танцевать. Собираются не просто так, чтобы садиться на шпагат и учиться двигаться, они выступать любят, это – и цель, и шанс проявить себя, который дает им хореограф.

Фонд защиты гласности (Москва), возглавляемый Алексеем Симоновым, совместно с содружеством журналистов-расследователей (Прага) при поддержке Союза журналистов Тувы с 5 по 16 октября провел в Кызыле курсы расследовательской журналистики.

У нее три родины, три религии, три языка и три любимых кухни. Амина Нмадзуру родилась в семье тувинки и нигерийца, а выросла в Москве, где и работает сейчас в музее современного искусства «Гараж».

Свою национальность Амина не может определить чем-то одним и считает, что каждый человек создает себя сам, соединяя в себе историю своих родных, свои корни и обычаи народов и именно из этого, в результате, появляется личность.

(Окончание. Начало в №36 от 2 октября 2015 года)

– Незрячие люди, которые стали для вас примером стойкости в достижении цели, Ангыр Байыр-оолович?

– Такие примеры – рядом. В 1991 году я учился в Москве с людьми, незрячими с рождения. Один из них – молодой человек из Ярославля – Вячеслав, который с отличием окончил физико-математический факультет обычного университета. 

Олег Николаевич Смолин – незрячий с рождения, он смог добиться огромных успехов. Профессор Российской академии образования, депутат Государственной думы с 1993 года, в настоящее время заместитель председателя комитета по образованию. Или другой незрячий депутат – Владимир Вшивцев. Спортсмен, бывший афганец, потерявший зрение на войне.

У нас в Туве есть и свои примеры для подражания. Анатолий Мижит-Доржуевич Монгуш – Заслуженный работник культуры Российской Федерации и Республики Тыва. Он с самого основания нашего клуба слепых руководил коллективом художественной самодеятельности инвалидов. После его смерти клубу было присвоено его имя.

«Е

Созданное в Кызыле в 1960 году, в декабре 2015 года оно отметит свой юбилей. И двадцать два года из этих пятидесяти пяти лет его возглавляет Ангыр Байыр-оолович Хертек. Человек, потерявший зрение, но не любовь и интерес к жизни.

«Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя: богатыри – не вы!» – а ведь ошибался дядя, старый артиллерист из бессмертного стихотворения Михаила Юрьевича Лермонтова. И в двадцать первом веке не перевелись российские богатыри. 

Двадцатидвухлетний силовой троеборец из Кызыла, машинист-обходчик котельного цеха Кызыльской ТЭЦ Илья Витальевич Григорьев – из их числа. Двенадцатилетним пацаном, которому врачи запретили спортивные нагрузки из-за врожденного порока сердца, он начал качать железо.

И уже не расставался со штангой: от одного достижения – к другому, докачавшись до победы на Кубке мира по пауэрлифтингу с допинг-контролем среди юниоров-любителей в весовой категории до девяноста килограммов.

(Окончание. Начало в №33 от 11 сентября 2015 года)

– В нынешнем году вы приехали на фестиваль «Устуу-Хурээ» уже солидным семейным человеком – с супругой и дочкой. Как нашли свою половинку, Максим Вадимович?

– У нас – одинаковое увлечение, и познакомились мы на почве огня: в 2007 году, на фестивале в Республике Алтай. Но познакомились, и всё. Потом у меня было несколько лет вялотекущей депрессии, продолжительные поиски себя, поэтому и в Туву не ездил. А в 2011 году Наташа, а она из села Викулово Тюменской области, приехала в Питер, мы снова встретились и стали жить вместе.

– Поиски себя завершились успешно?

– Да, отчасти нашел себя – в семье.

Прописка в этом основанном в 1998 году городке России не требует формальностей. Подходишь к шатру регистрации, называешь себя, свой город и страну, улыбаешься в фотокамеру и спустя пару часов получаешь временный паспорт – бейдж с именем, фамилией, фотографией. С ним ты становишься полноправным жителем разместившегося на живописной лесной поляне вблизи города Чадана Дзун-Хемчикского района Республики Тыва палаточного городка Международного фестиваля живой музыки и веры «Устуу-Хурээ».

Одна тысяча пятьсот пятьдесят четыре человека, от жизнерадостных грудных младенцев до бодрых пенсионеров, на пять дней, с 22 по 26 июля, прописались в этом особом населенном пункте в 2015 году во время шестнадцатого по счету фестиваля.

Среди них – колоритная семья из Санкт-Петербурга: высокий бородатый папа, стройная гибкая мама и девятимесячная дочка, умными любознательными глазенками обозревающая этот пестрый мир с высоты отцовских плеч. В их туристической экипировке особое место занимает спецреквизит для огненных шоу.

Глава пламенного семейства Максим Вадимович Захаров в свои тридцать один год – уже ветеран «Устуу-Хурээ», вписанный в его историю: девять лет назад он в составе питерской группы фаерщиков впервые привез на фестиваль живой музыки и веры вылетающий из рук живой огонь.