Татьяна Верещагина. Это – судьба

(Окончание. Начало в № 2 от 18 января, № 3 от 25 января)

Неведомое дело

Абсолютно новым и незнакомым для меня делом стала музейная работа.

Музей в Туране, филиал Тувинского республиканского краеведческого музея имени Шестидесяти богатырей, был открыт 23 февраля 1981 года. В июне того же года я была назначена на полставки его научным сотрудником, в августе стала уже заведующей филиалом.

Конечно, в самом начале одолевали сомнения: а смогу ли, ведь образование, полученное мною в университете, было абсолютно не по этому профилю. На помощь пришел десятилетний опыт работы в народном театре, где приходилось не только ставить спектакли, но и проводить тематические вечера, писать для них сценарии, общаться с самыми разными людьми.

И как-то все образовалось само собой. Работая над подготовкой юбилейных вечеров для туранской больницы, школы, строительных организаций, совхоза «Красный пахарь», узла связи, имела счастье общаться с широким кругом людей не только в нашем городе, но и далеко за его приделами.

Так по кусочкам собиралась история людей, организаций и в целом Турана, Пий-Хемского района. А вместе с тем и предметы музейного значения: экспонаты, документы, письменные источники, что позволило значительно расширить экспозицию, а впоследствии изменить и название музея, дав ему имя Сафьяновых.

Кроме тематических вечеров, организовывала встречи с писателями, поэтами, известными художниками. К нам приезжали Монгуш Борахович Кенин-Лопсан, Анатолий Федорович Емельянов, Черлиг-оол Чашкынмаевич Куулар, гостями музея были Иван Чамзоевич Салчак и Георгий Сергеевич Суздальцев.

Неоднократно гостем музея и всех туранцев был известный сибирский писатель Алексей Маркович Бондаренко – автор трилогии «Государева вотчина». Благодаря музею познакомились туранцы и с весьма плодовитым дальневосточным писателем Валерием Болотовым, спутником известного путешественника Федора Конюхова в экспедиции по Монголии.

На начальном этапе работы неоценимую помощь получала от старейшего сотрудника головного музея Елены Шынараповны Байкара, которая, приезжая к нам из Кызыла в Туран, жила здесь по нескольку дней, вводя меня в курс дела.

Конечно, очень много приходилось работать самой, чтобы овладеть не только тем материалом, который касался Пий-Хемского района, но и материалом, связанным с историй Тувы, историей России. Поэтому некоторое время согласилась преподавать историю в школе, это очень дисциплинировало и заставляло еще больше работать над собой.

Это не ваш Тока, а наш Цэдэнбал

Когда осенью 1984 года в Монголии проходили очередные дни Советского Союза, на этот раз – на примере Тувинской АССР, экскурсоводом, в числе других сотрудников, взяли и меня.

Работать приходилось напряженно, так как групповые экскурсии шли одна за другой с самого раннего утра и до позднего вечера. Желающих посетить нашу выставку было очень много, а экскурсоводов – только трое. Приходилось подключать к проведению экскурсий персонал из нашей хозяйственной части, надеясь на то, что монголы тонкостей тувинской истории не знают.

Доходило до курьезов. Однажды один из таких «экскурсоводов», показывая на портрет Генерального секретаря ЦК МНРП Цэдэнбала, сказал: «А это наш дарга Тока». Монголы тут же бурно запротестовали: «Как так, это же наш Цэдэнбал!»

В Монголии впервые довелось увидеть цирковое представление тувинских артистов из Москвы, и оно меня потрясло. Потом вся труппа пришла к нам на выставку, и экскурсию выпало вести мне. Сначала растерялась, почему-то решив, что они о Туве должны знать лучше и больше, чем я. И потому свой рассказ стала украшать стихами тувинских поэтов, высказываниями разных интересных людей.

Цирковым артистам все очень понравилась, и они горячо благодарили за любовь к родной земле, к ее людям. Оказалось, о Туве они знали не так уж и много, потому что большинство с юных лет живет в Москве, и эта экскурсия по выставке стала для них своеобразным открытием родины.

Вопреки всему

Музейная работа замечательна тем, что дает возможность общения с разными интересными людьми. Иногда такое общение может перерасти в дружбу на долгие годы, иногда – в какое-то общее дело. Так было с Михаилом Васильевичем Янчевецким, сыном известного писателя Василия Яна.

Встретились мы с ним осенью 1982 года, когда он приезжал ненадолго в Туву и был в селе Уюк, где их семья жила с осени 1920 года по осень 1921 года. Потом вместе с поэтом Александром Александровичем Даржаем посетил туранский музей.

Высокий и статный, с ярко-синими глазами и абсолютно седой головой, Михаил Янчевецкий производил весьма сильное впечатление. Показался мне немного высокомерным, но дальнейшие наши встречи и двадцатилетняя переписка опровергли это первое впечатление.

Мы встречались на разных территориях: в Москве, Минусинске, Ашхабаде, на конференциях и вечерах, посвященных юбилейным датам писателя.

Несколько раз была у Михаила Васильевича в гостях в Малом Козихинском переулке, в небольшой квартирке в самом центре Москвы, где он принимал меня в малюсеньком кабинете, заставленном полками с книгами и архивными материалами, угощал чаем и очень вкусным шоколадом.

В последний приезд показывал папку с моими статьями о Яне и нашей перепиской, говорил, что впоследствии могу с полным правом воспользоваться этим архивом. Я тоже хранила его письма и сейчас, опубликовав их в своей книге «И это все музей», передала на хранение в Национальный музей Республики Тыва.

В течение почти десяти лет мы вместе делали все, чтобы открыть в селе Уюк музей Дружбы народов имени Василия Яна. К сожалению, наши усилия ни к чему не привели. Разрушительные девяностые годы не способствовали каким-либо созидательным действиям.

Хотя именно в эти сложные годы удалось возвести стены и крышу православного храма в Туране, но это свершилось вопреки всему и вся. Сегодня сама удивляюсь: как же мне это удалось?

В то время – в 1993 – 1995 годах – мне большую поддержку оказывали многие люди: тувинские казаки во главе с кошевым атаманом Валерием Тютриным, туранцы Геннадий Доржу и Валерий Гончаров, мои знакомые из Абакана – семья Мельниковых, главный редактор газеты «Центр Азии» Надежда Антуфьева, заместитель председателя Верховного Хурала Республики Тыва Михаил Козлов.

А самой надежной точкой опоры были друзья из музея имени Мартьянова в Минусинске. Они не только интересовались, как идут дела со строительством храма, но и старались помочь своими советами, а иногда – и реальными делами. Когда мне понадобилось для стройки кровельное железо, а в Туве его негде было взять, заведующая хозяйственной частью музея Вера Ивановна Кузьменко объездила все строительные магазины не только Минусинска, но и прилегающих к нему поселков. И, в конце концов, железо нашла.

Друзей моих прекрасные черты

Минусинский музей имени Николая Михайловича Мартьянова занимает особое место в моей жизни.

С директором мартьяновского музея Владимиром Алексеевичем Ковалевым и его заместителем по науке Людмилой Николаевной Ермолаевой мы познакомились в 1988 году в Москве, на совещании, посвященном будущему празднованию пятидесятилетия выхода в свет романа Яна «Чингисхан». С той поры и началась наша дружба, которую подпитывали общие дела и интересы.

Из многочисленных наших встреч, происходивших в разные годы и в разные дни, хочу отметить одну – день моего юбилея, пришедшийся на очень трудный год жизни, когда была серьезно и опасно больна. Людмила Ермолаева вместе с другими сотрудниками Минусинского музея и друзьями из Абакана устроила мне такой красивый вечер, который не забудется никогда. Этот вечер вдохнул новые силы и дал бодрость духа, которые помогли справиться со всеми трудностями.

В стенах Минусинского музея я познакомилась с моей дорогой подругой Люсей – Людмилой Васильевной Растащеновой и Владимиром Евгеньевичем Якутовичем, замечательными тележурналистами Хакасской ГТРК, создававшими удивительно интеллигентную и талантливую телепрограмму «Путь к себе».

С мартьяновских чтений, возобновленных в Минусинском музее с 1990 года, началась наша дружба с Аделей Владимировной Бродневой, которая с нуля создавала в Красноярске Литературный музей имени Виктора Астафьева и много лет, начиная с 1997 года, возглавляет этот литературный центр Красноярска.

Завораживающая атмосфера добра и теплоты, открытости всему миру привлекали и привлекают в мартьяновский музей самых разных людей. В первую очередь – людей творческих.

Вспоминается импровизированный вечер поэзии, перешедший в ночь, когда отмечался 150-летний юбилей основателя музея Николая Михайловича Мартьянова. В гостиничном номере-люкс, который занимали красноярский поэт Николай Гайдук и его жена Нелли Лалетина, собрались гости: художница Валентина Пименовна Солдатова-Лаврова, вдова скульптора Лаврова, автора монумента Николая Михайловича Мартьянова, Аделя Владимировна Броднева, Владимир Алексеевич Ковалев и гостья из Ленинграда, внучка красноярского предпринимателя и библиофила Юдина, Половникова. Ее имени, к сожалению, не припомню.

Гайдук своим завораживающим голосом начал читать первым. Полились его напевные стихи, которые он иногда и в самом деле поет под гитару. Владимир Алексеевич, тоже замечательный поэт и чтец, продолжал, едва только умолкал Гайдук. Изредка, когда замолкали оба, вступала, не удержавшись от искушения, и я со стихами тувинских поэтов или моего любимого Гарсиа Лорки. Стихотворный водопад, стихотворная феерия продолжались почти до рассвета.

Частой гостьей Минусинского музея бывает Галина Георгиевна Канкеева, журналистка и большой настоящий поэт, на ее стихи местными композиторами написано немало замечательных песен, которые с огромным успехом исполняет ансамбль «Минусиночка». С ней меня связывают искренние душевные отношения. С Галей я могу поделиться самыми сокровенными тайнами и мечтами.

Какабай – туркменский маг и чародей

Коли речь зашла о поэтах и поэзии, не могу удержаться, чтобы не вспомнить еще одного нашего общего друга-яновца – туркменского поэта и ученого Какабая Курбанмурадова.

С именем Какабая у меня связано несколько, теперь кажущихся смешными, воспоминаний. Когда же все происходило на самом деле, было совсем не до смеха.

Одно из них снова связано с Минусинском, где осенью 1989 года проходила конференция под названием «Патриотические книги и жизнь В. Яна в Сибири». На ней встретились яновцы, приехавшие отовсюду, где когда-то жил писатель.

После завершения мероприятий, проходивших в школах, в библиотеке имени Яна, поездок в села и на Шушенскую ГЭС, все стали разъезжаться по домам. Первыми уехали москвичи и латыши, последним должен был уезжать Какабай, которому было труднее всего достать билет на самолет. Поэтому он и еще один поэт, красноярец Александр Астраханцев, вызвались проводить меня на автобус, отъезжающий из Абакана.

У меня, как у той дамы из детского стихотворения Самуила Маршака, был багаж, в котором не хватало только маленькой собачонки. Нам дали машину, на которой все благополучно доехали до автобуса. Сгрузив вещи, среди которых были картины, корзина и чемодан, мужчины стали перегружать их в автобус. Корзину со сливами и чемодан с вещами поставили в багажник, маленькая сумочка и огромный букет роз были у меня в руках. А семь довольно больших картин, накануне вечером подаренных мне для музея одной минусинской семьей, прислонили к задней спинке привокзальной скамейки. И забыли их.

Когда автобус был уже на выезде из города, мысленно стала проверять, где что находиться. И поняла, что картин в автобусе нет. Бросилась к водителю и стала умолять его вернуться на вокзал. Сначала он отправил меня на выразительном русском языке в известное место, но потом, все же вняв мольбам и с трудом развернув громоздкий автобус, поехал обратно. Картины, к моему огромному счастью, оказались на месте.

А через неделю от Какабая из Ашхабада пришло тревожное письмо. Оказывается, проводив меня, друзья-поэты пошли побродить по городу и вдруг обоих осенила мысль: «А где картины?» Как чемодан и корзину загружали в багажник – помнят, а картины – нет. Побежали на вокзал, осмотрели все скамейки – нигде нет. Связались с привокзальным милицейским пунктом, еще раз вместе с милиционером обошли все закоулки вокзала и привокзальной площади. Никакого следа.

В ответном письме я описала все происшедшее, и потом мы еще долго посмеивались над этим случаем и в письмах, и при последующих встречах.

А самая первая встреча с Какабаем Курбанмурадовым произошла в Москве, на той самой конференции 1988 года, где мы встретились и с будущими друзьями из Минусинского мартьяновского музея. Тогда же Какабай пригласил меня на уже намечавшиеся Яновские дни в Туркмении, на что с радостью согласилась.

Это были незабываемые дни и незабываемая поездка, пришедшаяся на весну 1988 года. Мы – Михаил Васильевич Янчевецкий, московский писатель Владимир Брониславович Муравьев, литературный критик из Ташкента Татьяна Константиновна Лобанова, доцент Киевского университета Лидия Павловна Александрова и я – побывали во многих уголках Туркмении. Встречались с учеными из Академии наук, рабочими нефтеперерабатывающего завода в городе Красноводске, колхозниками рыболовецкой артели на одном из островов Каспийского моря.

Были гостями бывшего министра культуры Туркмении Мамеда Дурдыевича Мамедова, доктора филологических наук Георгия Гайковича Меликова. Собирали весенние цветы в пустыне Каракумы, которая буквально подступает к Ашхабаду, побывали в необычайно красивом горном ущелье Фирюзи.

Все это произвело на меня огромное впечатление, отразившееся в не очень умелом, но искреннем стихотворении, которое было мною написано тут же, в Туркмении.

Мне снился Ашхабад и я в кругу друзей,

И достархан, и табуны текинских лошадей.

И Какабай – восточный маг и чародей.

Стоп, память! Кадр останови.

Дай, надышусь бальзамом Фирюзи!

Эти стихи понравились Михаилу Васильевичу, а Какабай с ревностью, свойственной поэтам, сказал: «Я потом напишу лучше».

С этой поездки и началась переписка со многими яновцами, как себя называли члены комиссии по литературному наследию Василия Яна, в том числе, и с Какабаем, которая оборвалась с развалом Советского Союза. По этим письмам можно проследить солидный отрезок биографии замечательного поэта и ученого, защитившего сначала кандидатскую, а затем и докторскую диссертации по творчеству Василия Яна, несколько лет прожившего в Туркмении, которая дала будущему писателю много впечатлений для создания образов его будущих героев – Чингисхана, Батыя, Джелал ад Дина.

В 1990 году Какабай Курбанмурадов был одним из немногих членов комиссии по литературному наследию Василия Яна, кто не побоялся приехать в Туву на проводившиеся здесь Яновские дни, связанные с семидесятилетием пребывания писателя и его семьи в Туве.

Для жителей республики 1990 год был одним из самых неблагоприятных. Из-за участившихся межнациональных конфликтов русские стали покидать Туву. Слухи и сплетни еще больше раздували эти конфликты, поэтому большинство приглашенных гостей отправиться в Туву не рискнуло.

Приехали только минусинцы и Какабай Курбанмурадов, каким-то совершенно немыслимым путем прилетевший из Ашхабада через Ленинград и Новосибирск в Абакан, а затем – в Кызыл. И при этом с двумя огромными туркменскими дынями в саквояже.

И наши Яновские дни удались: были встречи со школьниками и жителями села Уюк, в Туране силами детской студии народного театра был показан спектакль по пьесе Василия Яна «Красная шапочка», написанной автором в Уюке в 1921 году, работала выставка, привезенная из Минусинска, тувинские артисты подарили гостям свой непревзойденный хоомей.

Шагреневая кожа времени

Скончиной Михаила Васильевича Янчевецкого, последовавшей в 2004 году, на девяносто третьем году его жизни, большая и интересная просветительская работа по патриотическому воспитанию населения, особенно – молодежи, на примере жизни и произведений писателя Василия Яна очень сильно сдала свои позиции.

Нет, конечно, мы и сейчас не забываем это имя: наш музей имени Сафьяновых отмечал с учащимися туранской и уюкских школ 135-летие со дня рождения писателя, Минусинский музей возобновил, и с большим успехом, постановку спектакля «Сваха из Моторского».

Но с Михаилом Васильевичам ушли неповторимые наши встречи, неповторимый колорит той работы, живой нерв того времени.

Еще раньше, в 1999 году, ушел из жизни Владимир Алексеевич Ковалев, человек из поколения романтиков-шестидесятников, бывший геолог, пожертвовавший своей любимой работой ради музея, который когда-то был прославлен на весь мир, но затем волею разных обстоятельств обветшал и пропылился.

Владимир Алексеевич сумел вновь вернуть Минусинский музей на тот уровень, который был задан самим Мартьяновым, и пойти еще дальше. Мне посчастливилось довольно много общаться с ним, и он часто говорил мне о том, что надо писать, как можно больше писать, ловить ускользающие миги истории, жаловался на то, что у него самого повседневные хозяйственные заботы забирают много времени, и почти ничего не оставляют для творчества. Удивлялся, где я беру время для того, чтобы вести обширную переписку со многими людьми.

Его завет писать я частично выполнила, написав и издав книги исторических очерков «Туран», «Эккендей», «И это все музей». Особой страницей в этом отношении явился 2006 год, когда собирался материал по истории лесных хозяйств Тувы, о людях и судьбах, связанных с лесом. Все материалы, написанные тогда, вошли в книгу «Дело государственной важности». Совсем недавно выпустила небольшую книжечку о комсомольцах и ревсомольцах нашего района под названием «Комсомол – моя судьба».

Но беда в том, что теперь и я чувствую, как уплотнилось время, как его не хватает, и чем дальше – тем больше. Время – это шагреневая кожа, которой свойственно сужаться и сужаться, пока не подойдет к своей критической точке – черной дыре, в которой скрывается Вечность.

Человек с золотоносной жилой

Но четырнадцать лет тому назад еще времени было много, и появлялись новые люди, открывались новые горизонты.

В день похорон Владимира Алексеевича в прощальной процессии рядом со мной оказался Юрий Николаевич Забелин, директор Хакасского бюро пропаганды литературы, организатор знаменитых Саяно-Алтайских экспедиций. Впоследствии мне посчастливилось быть участницей нескольких грандиозных мероприятий, устроенных Забелиным. Благодаря усилиям этого умного и энергичного человека в Хакасии был провозглашен День тюркской письменности и культуры. Ему же удалось восстановить почти уже утраченный хакасский народный праздник Тун пайрам.

Самой грандиозной была, пожалуй, экспедиция, организованная Юрием Николаевичем в 2001 году на грант, полученный им в фонде Сороса. Сорок человек – ученые, писатели, поэты, артисты, художники, музыканты, музейщики, шаманы – проехали и прошли через всю Туву и Горный Алтай с лекциями, концертами, встречаясь с людьми из самых отдаленных и заброшенных селений.

Членам экспедиции пришлось преодолевать неимоверную жару и ливневые дожди, дважды прорываться через сели: по дороге в Монгун-Тайгу, а затем – на Чуйском тракте. Но все были счастливы, ведь преодолевали не только трудности, но и самих себя: свою лень, страх и другой негатив, который есть у каждого.

Весной 2012 года Юрия Николаевича не стало. Хакасия осиротела с его уходом. Он был человек-эпоха, мастодонт, который вряд ли в ком-то повторится.

Для меня же это был еще и человек-тайна, человек-загадка, хотя я и брала у него интервью. Но еще так много осталось там, за чертой, которую мы никогда не перешли. Существовало некое магнетическое пространство, которое растаскивало нас в разные стороны, едва мы приближались на расстояние трех шагов, и образовывался провал.

Этот провал Юрий Николаевич пытался преодолеть в своих письмах. Но, по-моему, тоже безуспешно. Так и ушел он, оставаясь загадкой для меня, с золотоносной жилой, которую я не посмела или не захотела вскрыть.

Музей с именем

Музей в Туране носит имя Сафьяновых. История открытия значения этой фамилии для Тувы уходит в середину восьмидесятых годов двадцатого века.

Тогда из командировки в Москву, во время которой встретилась практически со всеми представителями старшего поколения рода Сафьяновых, я привезла довольно обширный документальный материал, связанный с именем Иннокентия Георгиевича Сафьянова, человека, без которого вряд ли была бы создана Тувинская Народная Республика. А также документы, фотографии и даже личные вещи других членов этого рода, также сыгравших немаловажную роль в жизни старой Тувы.

Эти материалы были открытием правдивой страницы истории республики, до того времени замалчивавшейся. Поэтому я сразу же сделала в своем музее выставку, чтобы рассказывать людям правду. И меня в этом очень поддержала Татьяна Иргитовна Соднам, бывшая в то время директором нашего головного республиканского музея. К сожалению, вскоре ее заменила Тамара Чаш-ооловна Норбу, человек замечательный, но воспитанный в определенных рамках, где Сафьяновым места не было. Поэтому мне было предложено или немедленно убирать выставку, или уходить из музея самой.

Положение спас Анатолий Сергеевич Серен, бывший в то время министром культуры Тувы. Он вызвал и меня, и Тамару Чаш-ооловну в свой кабинет и предложил ей оставить все, как есть. То есть не трогать ни меня, ни выставку.

Потом я довольно много работала над этой темой, писала статьи в газеты, журналы, выступала на конференциях, в результате имя Иннокентия Сафьянова вошло в книгу «Заслуженные люди Тувы ХХ века», а 4 апреля 2002 года нашему музею решением Пий-Хемского кожуунного Хурала представителей было присвоено имя Сафьяновых.

Присвоение музею имени Сафьяновых значительно улучшило материальное состояние музея в том плане, что пожертвования, пусть и небольшие, представителей этого рода помогли издать книгу «Эккендей». А уже значительные вливания в бюджет музея Евгения Васильевича Степочкина, одного из правнуков Георгия Павловича Сафьянова, позволили сделать полную реэкспозицию двух из трех залов музея, издать книги «Туран» и двухтомник «И это все музей».

Еще один потомок этого рода Владимир Кимович Мазо, правнук Георгия Павловича, внук Иннокентия Георгиевича, и его сын Леонид Владимирович Мазо издали за свой счет двухтомник деда и прадеда «Тува в прошлом». И половину всего тиража – пятьсот экземпляров – безвозмездно передали в музей имени Сафьяновых.

Конечно, кроме работы, какой бы она ни была – в народном театре, в школе, в музее, у меня всегда была и вторая сторона жизни – личная, семейная, которая значит для меня не меньше, чем общественная. Два сына – Иван и Роман, дочь Анастасия. Горько, но Ромы не стало в 2006 году. Есть четверо внуков: Александр, Семен, Дарья и Савва, которые мне очень дороги. Есть любимый человек.

Вот и все.

 

Фото Надежды и Евгения Антуфьевых, Виталия Шайфулина, из личного архива Татьяны Верещагиной.

Очерк Татьяны Верещагиной «Это – судьба» войдет тридцать пятым номером в пятый том книги «Люди Центра Азии», который продолжает формироватьредакция газеты «Центр Азии».

Пятый том планируется к изданию в 2014 году.

Фото:

1. Татьяна Верещагина – хранительница истории Турана и Пий-Хемского района у патефона, хранящего голоса времени. Туран, музей имени Сафьяновых, 11 августа 2007 года. Фото Евгения Антуфьева.

2. Храм святого Иннокентия Иркутского: главные трудности строительства позади, уже есть и стены, и крыша. Туран, 1996 год. Фото Виталия Шайфулина.

3. Свежий кавалер. Тувинские казаки – надежные помощники Татьяны Верещагиной в возрождении православного храма – на празднике «Возвращение колокола». Город Туран, 28 августа 1996 года. Фото Виталия Шайфулина.

4. Какабай Курбанмурадов, преодолевший все трудности, чтобы приехать с двумя большими дынями из Туркмении в Туву на Яновские дни. Слева от туркменского гостя – Татьяна Верещагина и Марта Сиянбиль, справа – Надежда Герман. Встреча со школьниками. Пий-Хемский район, село Уюк, 1990 год.

5. Коллеги. Директор музея имени Николая Мартьянова Владимир Ковалев и его заместитель по науке Людмила Ермолаева. Минусинск, 1998 год.

6. Татьяна Верещагина с ветераном лесного дела Тувы Дмитрием Петеримовым, одним из героев ее книги «Дело государственной важности». Туран, 3 июля 2009 года. Фото Надежды Антуфьевой.

7. Объединенные творчеством Василия Яна. Какабай Курбанмурадов – третий слева, Людмила Ермолаева – восьмая, Михаил Янчевецкий – девятый, Владимир Ковалев – двенадцатый, Татьяна Верещагина – тринадцатая. У памятника основателю музея Николаю Мартьянову. Минусинск, Яновские дни, 8 сентября 1989 года.

8. Интервью для телекомпании «Новый век». Татьяна Верещагина у стенда истории Тувинской Народной Республики. Туран, музей имени Сафьяновых, 11 августа 2007 года. Фото Евгения Антуфьева.