ОБУС МОНГУШ. Заслуженный отец

На мою долю выпало огромное счастье – удивительный, уникальный папа. Обус Маннай-оолович Монгуш – один из самых первых учителей Тувинской Народной Республики. Высшее педагогическое образование он получил в тридцатых годах двадцатого века в Советском Союзе – в Ленинграде. И оттуда, из города на Неве, привез в Туву не только знания, но и европейские привычки, образ жизни.

Сорок один год проработал он учителем, из них тридцать два – в Дзун-Хемчикском районе.

Школа, ученики были для него смыслом жизни. А еще смыслом жизни были мы – две дочери, для которых он был и отцом, и матерью.

Обус Монгуш – Отличник народного просвещения РСФСР, Заслуженный учитель Тувинской АССР. Но я бы присвоила ему еще одно звание – Заслуженный отец.

Меня родил папа

Наша мама – Бадымаа Делгеровна Сат – умерла в мае 1954 года, когда мне был год и десять месяцев, а сестре Анис – пять лет и десять месяцев. Анис родилась 14 июля 1948 года, я – 8 июля 1952 года, поэтому маму совсем не помню, а старшая сестра помнит, но очень смутно. После смерти мамы Анис в течение месяца приходила в больницу города Чадана и у всех – больных, медицинских сестер, врачей – спрашивала ее. Женщины, завидев девочку, ищущую маму, плакали.

После смерти мамы папа так и не женился, он один вырастил нас. И я в детстве была совершенно уверена, что папа – это и есть мама. «Чечек, а у тебя есть мама?» – спрашивали сверстники. Отвечала: «Да, есть. Моя мама – папа». «А как же он тебя родил?» – сомневались ребятишки. «Из живота!» – убежденно отрезала я, пресекая все попытки споров на эту тему.

Жили мы сначала в городе Чадане, где папа работал учителем истории и географии в средней школе № 1, а в 1955 году его перевели в семилетнюю школу села Хайыракан, расположенного в двух километрах от Чадана.

В Хайыракане мы жили в казенном учительском доме. Деревянная постройка разделена на три квартиры, соседями нашими были папины коллеги – учителя и воспитатели.

Квартирка наша была маленькой: кухонька и спальня, разделенные печкой. В спальне – три кровати, как у трех медведей в русской народной сказке. Большая – папина, средняя – сестры, и маленькая – зеленая – моя, в ней я спала до десяти лет. Папина железная кровать – особенная, с блестящими металлическими шариками на спинках. В эти шарики мы с сестрой смотрелись, как в кривые зеркала, и радостно смеялись, разглядывая свои искаженные отражения, всегда разные.

Кровати аккуратно застелены, папа сам идеально заправлял их, учил этому и нас, и детей в пришкольном интернате. Белые-белые простыни, белые-белые наволочки на подушках. Каждую неделю, в выходной, папа стирал их. Хорошенько натерев белье хозяйственным мылом, он кипятил его в большом чугунке, кипевшем на нашей печке. И обязательно гладил – железным утюгом, в который клал горячие угольки.

О том, что существуют другие утюги – электрические – я понятия не имела, потому что сначала электричества в селе не было. Оно появилось в Хайыракане только в 1957 году.

Электролампы загорались лишь с наступлением темноты, и мы очень радовались, потому что до этого зимними вечерами сидели при керосиновой лампе. Папа читал или писал – готовился к урокам. Сестра Анис делала домашние задания – она пошла в школу на год раньше положенного – в шесть лет: так хотела учиться, что уговорила отца, а потом они вместе убедили директора школы, и он в виде исключения принял ее, шестилетнюю.

Я же разглядывала картинки в детской книжке и чувствовала себя полностью счастливой. В печке гудит огонь, в доме – тепло и уютно, и самое главное – рядом он, мой любимый папа-мама.

Своих дочек никому не отдам

Растапливая утром и вечером печку, папа разговаривал с огнем, словно бы делился с ним своими делами и заботами.

А забот у него хватало. Весь день – в школе, потом – в интернате при школе, ведь он был не только учителем, но и воспитателем для детей чабанов, живущих далеко от села – на стоянках, и вынужденных определять ребятишек в школьный интернат, чтобы они могли спокойно учиться.

Хорошо, что школа и интернат были недалеко от дома. Папа прибежит, проверит, все ли у нас нормально, и – назад. Теперь я понимаю, как нелегко ему было с двумя дочками на руках, пока мы не подросли и не стали его помощницами, научившись готовить, стирать, гладить, шить, белить стены квартиры. Всему этому научил нас отец.

И никогда у папы даже мысли не возникало определить нас, даже временно, ни в детский дом, ни в интернат. Родственницы предлагали по тувинскому обычаю взять нас в свои семьи на воспитание, уговаривали: «Как мужчина управится с двумя маленькими девочками? Им же нужна женская забота».

Но папа категорически – раз и навсегда – отказался: «Своих дочек никому не отдам. Анис и Чечек воспитаю сам. Справлюсь!»

И он справлялся. Да так, что приходившие к нам учителя, ученики, соседи удивлялись порядку, царящему в маленькой квартирке, в которой хозяйничал мужчина.

Много лет спустя, когда папы уже не было в живых, учительница Эртине Ондар вспоминала: чистота, в которой Обус Маннай-оолович содержал постельное белье, была примером для сельских хозяек, у которых простыни не были столь идеальны, а порой их и вовсе не было. Некоторые в селе посмеивались над причудами учителя, который варит на печке белье, но он на это внимания не обращал.

Белые панамы

Папа внимательно следил за тем, чтобы мы были аккуратно одеты. Летом он наряжал нас в цветные платьица с рукавами, как крылья бабочек.

А нашей визитной карточкой были белые панамки – головной убор, непривычный для села. Панамки всегда чистые: папа постирает их, затем обязательно накрахмалит и только потом оденет на наши головы.

На печке зимой и летом стоял десятилитровый чугунок с теплой водой, чтобы всегда можно было помыться. Папа учил: зайдя с улицы в дом, первым делом надо вымыть руки.

Купал он нас, маленьких, в большом тазу. Чаще всего летом приходилось отмывать меня.

В шестидесятых годах в Дзун-Хемчикском районе, в трех километрах от села Хайыракан, росли самые настоящие арбузы. Их выращивание организовал директор колхоза с украинской фамилией Ревонюк. В те годы и в Хайыракане, и в Чадане работало много приезжих специалистов из самых разных уголков Советского Союза, Степан Павлович Ревонюк был из их числа.

Арбузы Ревонюка были такие сладкие, сочные и большие – не поднимешь. Лакомились ими всем селом. Ели арбузы и колхозные свиньи. Свиньи – огромные, наевшись арбузов, они спали рядом с ними. Я с подружкой Ниной Барахтаевой любила ходить к свинкам в гости. Мы брали консервную банку и играли в доярок, пытаясь доить хрюшек. А потом почесывали их железным прутиком. Свиньям это нравилось, они довольно похрюкивали.

Домой из этого арбузного свиного рая возвращалась грязной, как хрюшка. И папа не кричал, не сердился, а брал тазик и дочиста отмывал меня.

А когда мне исполнилось девять лет, он сказал: «Ты уже большая, пора стать самостоятельной». И отправил в общественную баню.

Папа был очень чистоплотным. Шторы на окнах он открывал и закрывал чистым прутиком, тщательно очищенным от коры. Объяснял: «Даже если человек постоянно моет руки, все равно они выделяют жир, который может оставить следы на чистой шторе».

К чистоте он приучал и своих воспитанников. Мальчишки, жившие в пришкольном интернате, рассказывали, что когда башкы – учитель вел их в баню, то следил, чтобы они мылись очень тщательно. При этом педагогично превращал процесс мытья в веселую игру: все выстраивались в цепочку и по команде учителя начинали изо всех сил тереть спины друг друга.

Знакомство с большим миром

На все руки был наш папа-мама. Он хорошо готовил, особенно любил овощной винегрет и мясное блюдо с красивым названием – бефстроганов. Он рассказывал, что эти блюда ел студентом в Ленинграде, и они ему показались тогда такими вкусными, что специально изучил рецепты приготовления.

С продуктами в магазинах в то время было небогато, и за ними надо было ходить из Хайыракана в Чадан. Если хлеба в магазине не было, папа жарил тувинские лепешки. Он рыбачил, из хариуса варил уху. Делал всевозможные салаты, русскую окрошку.

У нас был свой огород, и он никогда не пустовал: картофель, огурцы, помидоры, морковь, редиска, лук. А еще – для красоты – папа сажал перед домом цветы. Он ухаживал и за школьным огородом, чтобы у детей из интерната были свежие овощи.

Суп он всегда варил в большом котле, чтобы хватило всем, кто придет в наш дом. А дом всегда был полон людьми, к нам приходили и ученики, и взрослые односельчане, ведь папа был не только учителем, но и общественным агитатором, пропагандистом, выполнял многочисленные профсоюзные поручения.

Конфеты были для нас тогда редким лакомством, папа покупал их по праздникам. И обязательно делил поровну между дочками и их друзьями. Малыши даже специально караулили учителя: если он идет по деревне с конфетами, то обязательно угостит всех встреченных по дороге ребятишек. Если же видел ребенка в разорванной одежде, то звал в дом и сам чинил порванное.

Главным богатством нашего дома были книги: и взрослые, и детские. Папа читал нам стихи Агнии Барто, Самуила Маршака. Выписывал для нас детские журналы «Веселые картинки», «Мурзилка», газету «Пионерская правда».

Разговаривал он с нами и на русском, и на тувинском одновременно. «Нельзя малышек учить сразу двум языкам, они запутаются», – говорили знакомые, но папа делал по-своему и оказался прав. Мы нисколько не запутались, свободно общались и с нашими русскими, и с тувинскими соседями. Летом, когда папа как агитатор ехал на чабанские стоянки, он обязательно брал нас с собой, чтобы знали, как живут труженики-чабаны и уважали их труд.

Украшением нашей маленькой квартирки была висящая на стене географическая карта. Папа специально повесил ее, чтобы мы с малых лет знакомились с большим миром. А когда мы подросли, стал показывать нам этот большой мир: возил в Абакан, Новосибирск, Томск, Свердловск, Москву.

Отправлялись мы в путешествие и без папы: к Черному морю, в международный пионерский лагерь «Артек». Об этом сказочном лагере мечтали все дети того времени. В советское время путевки в «Артек» – совершенно бесплатные – выдавались только тем, кто особо отличился в пионерской работе, спорте, учебе. Папа очень гордился тем, что дочки побывали в «Артеке»: Анис – в 1962 году, Чечек – в 1965 году.

Папа тоже был награжден бесплатным путешествием – за отличную профессиональную и общественную работу. Летом 1967 года он вместе с передовиками из разных уголков страны на трехпалубном теплоходе «Александр Матросов» отправился из Красноярска вниз по Енисею – до острова Диксон и обратно. Енисейский круиз произвел на него огромное впечатление, папа рассказывал, как много нового увидел и узнал, с какими интересными людьми познакомился.

Отправляется за пределы ТАР в СССР, в Ленинград

Педагог должен быть примером во всем, считал отец и был безукоризнен в одежде: в отглаженном костюме, чистой рубашке, начищенных ботинках – всегда.

Подтянутый, с иголочки, шел он по Хайыракану, и казалось, что это не сельский учитель двигается по размытой дождями деревенской улице, а большой ученый шествует по Невскому проспекту Ленинграда. Его любимого Ленинграда, который постоянно жил в рассказах, привычках отца и так много значил в его жизни, начавшейся так далеко от города на Неве – в чабанской юрте.

Обус Маннай-оолович Монгуш появился на свет 13 сентября 1913 года в местечке Алаш нынешнего Барун-Хемчикского района Тувы. Его мама родила двенадцать детей, он был третьим по старшинству. С детства отличался любознательностью, тягой ко всему новому, интересному.

Мальчик, тянущийся к знаниям, был в числе первых выпускников первого в Кызыле национального класса, открывшегося в 1927 году специально для того, чтобы обучать способных тувинских ребятишек, горящих желанием учиться. Этот класс стал основой для нынешней школы № 2.

В классе детей учили и тувинскому, и русскому языкам. Обус очень старался, успешное освоение русского языка дало ему возможность продолжить учебу: его отправили получать образование за границу – в Ленинград.

Интересный исторический документ – один из сохранившихся заграничных паспортов, выданный ему в 1934 году. Паспорт – на тувинском и русском языках. В нем сказано:

«Предъявитель сего гражданин Тувинской Аратской Республики Обус отправляется за пределы ТАР в СССР, в Ленинград, в удостоверение чего и для свободного выезда, проживания за границей и обратного въезда в ТАР дан сей паспорт с приложением печати. Настоящий паспорт действителен для проживания вне пределов ТАР в течение одного года со дня переезда границы. Выдан 24 августа 1934 г. в городе Кызыле».

А ниже: «Семейное положение – холост. Приметы: рост средний, глаза темно-карие, нос обыкновенный, волосы черные». Графа «особые приметы» пуста.

В то время у граждан Тувинской Аратской Республики не было имен, отчеств и фамилий, они появились только в результате всеобщей паспортизации после вхождения в 1944 году Тувинской Народной Республики в состав СССР – на правах Тувинской автономной области в составе России. Поэтому и в загранпаспорте стоит лишь имя – Обус.

В Ленинграде Обус окончил четырехгодичное педагогическое отделение специально созданных при Центральном Исполнительном Комитете СССР курсов для национальных меньшинств Советского Востока. На этих курсах учились студенты самых разных национальностей из республик Советского Союза и из-за границы.

В 1936 году он получил диплом, специальность – учитель истории и географии, и вернулся из Ленинграда в Кызыл. 1 августа 1936 года был принят на работу в Кызыльский учебный комбинат имени Ленина, преобразованный в 1944 году в школу №2. До 15 сентября 1944 года преподавал там, а затем его перевели в Тес-Хемский район. Там он работал учителем истории, географии и биологии в Самагалтайской семилетней школе, но недолго: только один учебный год.

В августе 1945 года его переводят в Дзун-Хемчикский район, и с тех пор вся жизнь учителя связана с воспитанием дзунхемчикских ребятишек. В трудовой книжке – две записи: 1 августа 1945 года он приступил к работе в школе города Чадана, оттуда 3 августа 1955 года переведен в Хайыраканскую семилетнюю школу – учителем истории, географии и биологии в пятых, шестых и седьмых классах. В последствии школа стала восьмилетней. В ней он проработал 22 года.

Записи об увольнении в трудовой книжки нет, потому что Обус Маннай-оолович Монгуш не увольнялся и не уходил на пенсию. 4 декабря 1977 года, в воскресенье, он, как всегда, приготовился к занятиям, а 5 декабря впервые не пришел на свой урок: ночью сердце учителя остановилось. Он ушел из жизни в 64 года, до самого конца оставаясь педагогом.

Не сбиться с верной дороги

За годы работы стольким ученикам отдал он тепло своего сердца, отцовскую заботу! Он не просто проводил уроки, а еще и беспокоился о каждом, приучая мальчишек и подростков, прибывших на учебу с чабанских стоянок, к новому образу жизни и внушая им: знания – главное богатство.

Эти ученики, ставшие основой тувинской интеллигенции, начинали свой путь к знаниям с помощью своего учителя Обуса Маннай-ооловича Монгуша, помогавшего им не сбиться с верной дороги.

Доктор исторических наук Юрий Лудужапович Аранчын, много лет возглавлявший Тувинский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории, вспоминал:

«Очень благодарен своему башкы: если бы не Обус Маннай-оолович Монгуш, я бы даже школу не окончил. Через месяц после приезда из Самагалтая в Кызыл так затосковал по дому, что решил убежать. От Кызыла до Самагалтая – 166 километров, но я был уверен, что дойду и не замерзну, ведь у меня был теплый тувинский тон – халат. Утром мы с другом втихаря убежали, а вечером на дороге нас догнал наш учитель и привез обратно в школу. Долго беседовал с нами, объясняя, как это важно – получить знания. Мне было очень стыдно, после этого случая стал учиться хорошо».

Юрий Аранчын стал учиться не просто хорошо, а очень хорошо. Школу № 2 в 1947 году он окончил с серебряной медалью, а в 1952 году – с отличием – восточный факультет Ленинградского университета.

Старший брат Аранчына – Заслуженный работник Тувинской АССР Николай Лудужапович Кунчун – рассказывал:

«На уроках Обуса Маннай-ооловича мы сидели, затаив дыхание. Его рассказы завораживали. Слушал учителя, и мне казалось, что он, когда учился в Ленинграде, лично встречался с Петром Первым: пил с ним чай и беседовал».

О том, что башкы-учитель помог и ему не свернуть с верного пути, рассказал на встрече в честь восьмидесятипятилетия со дня рождения Обуса Маннай-оолович Монгуша, которая проходила в 1998 году в республиканском музее имени Шестидесяти богатырей, судья и прокурор Шагдыр Седий-оолович Куулар:

«Привезли меня в Чадан – в школу. Не понравилось мне там сначала, очень тяготила оторванность от привычной жизни. Целый день сидишь в классе, воздуха не хватает, все это не мое – тетради, ручка, в интернате – непривычная кровать, на которой никак не могу заснуть. Хотелось вернуться в родную юрту, пасти своих баранов, смотреть в широкую степь, пить воду из Хемчика.

Решил вместе с другом убежать. Сорок пять километров прошли, добрались к вечеру. Смотрим: людей около юрты нет. Наверно, думаем, сели пить чай. Радостные, заходим в юрту и глазам своим не верим: сидит в ней наш башкы Обус Маннай-оолович Монгуш и разговаривает с моими отцом и матерью. Отец строго на меня посмотрел, сказал: «Переночуете, а завтра вернетесь в школу». Но учитель возразил: «Пусть ребята покушают и сразу собираются в путь». Нам обоим так стыдно было, больше мы никогда не убегали».

А вот воспоминания, которыми поделился в 2013 году доктор исторических наук Монгуш Борахович Кенин-Лопсан:

«Мне уже восемьдесят восемь лет, но я до сих пор помню и уважаю своего учителя Обуса Маннай-ооловича Монгуша, который стал преподавать нам историю и географию в 1945 году, когда я учился в школе в Чадане.

Это был особенный человек, великий педагог того времени. Интеллигентный, образованный, он привез в наш кожуун из Ленинграда европейский стиль. Дома у него все блестело, а самое главное – было много книг. Учитель хорошо говорил и на родном тувинском, и на русском языках, и нас приучал к двуязычью: тему сначала объяснял на русском, а потом переводил на тувинский.

Обус Маннай-оолович был для нас образцом: он не употреблял спиртного, не курил. Мы тогда были уже взрослыми молодыми людьми и тайком покуривали, находя брошенные окурки папирос. Однажды учитель застал нас за этим занятием и долго рассказывал о вреде курения для здоровья. Эта лекция произвела такое сильное впечатление, что я больше никогда не прикасался ни к папиросам, ни к сигаретам».

Оживающая история

«В 1945 году, когда я учился в пятом «А» классе, в Чадан приехал новый учитель, он стал нашим классным руководителем. Обус Маннай-оолович привез к нам европейскую культуру. Даже внешне отличался от других: всегда носил костюм, галстук, – вспоминал в 1998 году на вечере памяти Обуса Маннай-ооловича Монгуша преподаватель физики Кызыльского педагогического института, автор книги рассказов по астрономии «Шелк невытканный» Монге Сотпаевич Сат. – А как он вел уроки! Мы восхищались его русским языком.

История древнего мира в его рассказах звучала, как сказка, и мы просили продолжать и продолжать. После уроков приходили к учителю домой, а его дом всегда был открыт для учеников, и снова слушали, слушали, не замечая, как проходил вечер.

Географическую карту знал, как дом родной. Даже не глядя на нее, указкой показывал города, обводил очертания материков, океанов, морей. Если нам было непонятно какое-нибудь слово, он сразу переводил его на тувинский язык, например, материк – дип. А как увлеченно он рассказывал о путешественниках, первооткрывателях!

Когда мы учились в чаданской школе, наш преподаватель женился. Его супруга – Бадымаа Сат – уроженка села Хондергей. Она – двоюродная сестра Владимира Оскал-оола, первого тувинского артиста цирка, эквилибриста и жонглера, ставшего Народным артистом СССР.

Как я жалел своего дорогого учителя, когда его супруга ушла из жизни совсем молодой, и он остался с двумя маленькими детьми. Он один вырастил дочерей, поставил на ноги, и это – подлинный героизм отца-молодца. Такой уж он был – Обус Маннай-оолович Монгуш – настоящий учитель и настоящий отец».

27 апреля 2013 года, когда ученики и родные Обуса Монгуша отмечали в музее Чадана столетие со дня его рождения, о значении учителя в своей жизни рассказала выпускница Хайыраканской восьмилетней школы, учитель истории чаданской средней школы № 1 Светлана Хокуй-ооловна Куулар:

«В том, что я выбрала профессию педагога, именно учителя истории, заслуга Обуса Маннай-ооловича Монгуша – моего любимого преподавателя в Хайыраканской школе. Он увлек меня этим предметом. Когда рассказывал о восстании рабов под руководством Спартака, мне казалось, что знаменитый гладиатор оживает, что он здесь – в классе.

Столетняя война, Первая мировая, Вторая мировая – учитель говорил о них так, как будто сам это пережил, а мы переживали все эти битвы вместе с ним. Он знал множество песен, и даже пел по теме урока песни Великой Отечественной войны. На его уроках никто не шумел, не баловался, слушали, замерев и открыв рты.

А как он удивлял меня в сельском клубе! Какой бы новый фильм ни привезли, учитель уже знает его содержание и перед началом сеанса обязательно расскажет на тувинском, о чем будет кино, чтобы поняли те сельчане, кто не очень хорошо знал русский язык.

В школьные годы я поражалась: откуда он все знает, как энциклопедия? Потом только узнала секрет: наш учитель был еще и общественным киноагитатором, ему из Кызыла специально заранее присылали тексты с содержанием фильмов».

Не просто учитель

Воспоминания учеников отца разных лет очень дороги для меня, старательно собирала их, ведь это важно и для истории, и для его внуков и правнуков, которые вправе гордиться таким дедом и прадедом.

И Обус Монгуш, который был убежден: «Знание – главное богатство», мог бы гордиться своим продолжением.

Старшая дочь Анис Обусовна, в замужестве Корнилова, получила два высших образования: окончила историко-филологический факультет Якутского государственного университета и факультет психологии Новосибирского государственного университета. Она – Заслуженный учитель Российской Федерации, преподаватель медицинской психологии в Республиканском медицинском колледже. Трое ее детей – Нюргун Антонович Ондар, Орлан Аркадьевич Корнилов, Анита Аркадьевна Васильева – врачи. Орлан и Анита – кандидаты медицинских наук.

Младшая дочь Чечек Обусовна, в замужестве Оюн, получила профессию бухгалтера, а ее дети – юридическое образование. Дочь Аяна Кадар-ооловна Куулар – преподаватель общественных наук в Республиканском медицинском колледже. Сын Аянчы Кадар-оолович Оюн – помощник судьи Верховного Суда Республики Тыва.

У всех внуков Обуса Монгуша уже свои дети: всего двенадцать правнуков. Старшая правнучка Айдаана – студентка Томского университета, Сардаана учится в Московской государственной академии ветеринарной медицины и биотехнологии имени Скрябина, Володя окончил в 2013 году лицей №15. Долума, Аюш, Долаан, Оргаадай – школьники. Артыш, Начын и Лера – дошкольники. Младшие правнуки – годовалые Доржу и Удумбора.

Порой меня спрашивают: почему ваш отец всю жизнь оставался простым сельским учителем? Не сделал карьеры, не стал начальником, ведь у него были все возможности для этого. Да, были, но он отказывался от всех предложений: не желал быть ни директором, ни чиновником. Он хотел всегда быть рядом с детьми.

Обус Маннай-оолович Монгуш был не просто учителем, а Настоящим Учителем и Отцом. И для нас, дочерей, и для своих многочисленных воспитанников.

.

Очерк Чечек Оюн в литературной редакции Надежды Антуфьевой об Обусе Монгуше «Заслуженный отец» войдет сорок пятым номером в пятый том книги «Люди Центра Азии», который продолжает формировать редакция газеты «Центр Азии». Пятый том планируется к изданию в 2014 году.

 

Фото:

 1. Обус Монгуш – ленинградский студент. Ленинград, весна 1936 года.

2. Мы не сироты: наш папа – наша мама. Чечек и Анис Монгуш дома у печки. Тувинская автономная область, Дзун-Хемчикский район, город Чадан, 1954 год.

3. Чечек Монгуш – в центре, в черной меховой шапочке – с чаданскими ребятишками. Тувинская автономная область, Дзун-Хемчикский район, село Чадан. Весна 1955 года.

4. Белые панамки – визитки Чечек и Анис, дочерей Обуса Монгуша. Тувинская автономная область, Дзун-Хемчикский район, село Хайыракан, Лето 1956 года.

5. Жители острова Диксон встречают теплоход «Александр Матросов» с гостями –

передовиками труда со всех концов Советского Союза. Тувинский учитель Обус Монгуш –

на первой палубе четвертый справа. Енисейский залив Карского моря. Лето 1967 года.

6. Учитель Обус Монгуш идет на работу. В руке – газета «Правда». Весна 1963 года. Тувинская АССР, Дзун-Хемчикский район, село Хайыракан.

7. Обус – выпускник историко-географического отделения четырехгодичных педагогических курсов для национальных меньшинств Советского Востока при Центральном Исполнительном Комитете СССР – у географической карты на государственном экзамене. Ленинград, 1936 год.

8. Учитель Обус Монгуш с младшей дочкой Чечек на руках у школьного интерната

в окружении своих учеников. Тувинская автономная область, Дзун-Хемчикский район,

город Чадан. Весна 1954 года.

9. Обус Монгуш, как всегда – в темном костюме и белой рубашке, с двоюродным братом покойной жены, первым тувинским артистом цирка Владимиром Оскал-оолом, и дочерями Чечек и Анис. Тувинская АССР, Кызыл, парк культуры и отдыха. Лето 1962 года.