26 февраля в Туве произошло второе за два месяца сильное землетрясение. В отличие от первого крупного подземного толчка 27 декабря 2011 года, когда удар стихии застал жителей в своих домах ночью – в 23 часа 21 минуту, новые толчки встревожили население днем – в 14 часов 17 минут.

Как мы пережили второе землетрясение, какие уроки извлекли? Своими ощущениями, впечатлениями, личными выводами жители поделились с «Ценром Азии» в ходе проведенного опроса.

Светлана ТУЛУШ, сотрудник Национального музея Республики Тыва, аспирантка:

– 26 февраля во время землетрясения в Кызыле я находилась в краеведческом отделе Национальной библиотеки имени Пушкина – занималась. Вдруг из-под земли пошел сильный гул, начал трястись пол. Нас было больше десяти человек, все замерли. Потом одна читательница вскрикнула: «Авай – мама»! Все без слов поняли, что это землетрясение.

Люди спешно стали выбегать из зала, и я, поддавшись панике, побежала вслед за ними. Библиотекари быстро оделись и смешались с толпой.

Промелькнула мысль: здание старое, нахожусь на втором этаже, а вниз ведет только одна очень крутая лестница и узкие двери – а вдруг не успею выбежать?

В узком коридоре меня крепко ударила по голове и чуть не сбила с ног резко открывшаяся дверь. Продвигалась в толпе, хотела бежать быстро, но не получалось, было много людей. По лестнице шли очень аккуратно, на первом этаже стояла толпа, там люди начали успокаиваться, ведь выход уже близко. Ненадолго выключился свет, это встревожило, но гардеробщица работала, люди одевались, хотя сначала некоторые хотели выскочить на улицу без верхней одежды, и организованно выходили на улицу.

Когда уже оделась, вспомнила, что отдала паспорт в залог за книгу, пришлось вместе с библиотекарем подниматься на второй этаж.

Села в машину и решила ехать за сыном в детский сад, но не смогла завести ее. Хотела спросить у мужа, в чем дело, но не дозвонилась до него, связи Мегафон не было. Оказалось, что заблокировался руль, минут пятнадцать дергала его и кое-как завела машину. Прибежала в садик, забрала сына.

По сравнению с первым землетрясением нервничала больше. Первое было ночью, неожиданным, но рядом был муж и ребенок. 26 февраля не знала, где они, что происходит в садике, до мужа не дозвонилась. Больше переживаний испытала не по поводу землетрясения, а от тревоги: что с ними?

После первого толчка в декабре собрала необходимые вещи – на всякий случай. На следующий день, успокоившись, открываю сумку и вижу, что ничего толком не собрала: положила только штаны и две теплые кофточки сына.

Чтобы знать, как действовать в таких ситуациях, в Интернете сделала поисковый запрос: землетрясение. Посмотрела, что надо делать, какие бывают виды землетрясений, какие могут быть последствия. Но это не очень помогло. Судя по тому, как я испугалась и растерялась во второй раз, землетрясение – это не то, к чему можно привыкнуть, от чего можно убежать, спрятаться, обмануть или перехитрить – перед природными катаклизмами человек бессилен.

После этих событий больше начинаешь особенно ценить жизнь, свою семью. Прежде, видя по телевизору, что где-то случаются природные катаклизмы, думала: «Ну, до нас это точно не дойдет». Жизнь показала обратное: надо быть готовым ко всему.

Галина САЛЧАК, кухработница, жительница села Сарыг-Сеп:

– Я лежала на кровати, в дом зашла сестра, внучка гуляла на улице. Вдруг кровать зашевелилась, затряслась стенка, стало ясно это – землетрясение. Сразу, не одеваясь, выскочила во двор. Мой старый домик шатался, шел гул, тряслась земля.

Через три минуты толчки прекратились, мы вернулись в дом. Оказалось, что пол просел и держался только на двух боковых подпорках. Подпорки пола рассыпались еще после первого землетрясения, мы с сестрой заменили их обычными досками. Как и в первый раз, печка покрылась трещинами. Но тогда их было мало, а сейчас почти вся. Снова замазали ее глиной.

В первое землетрясение в декабре было страшнее, была ночь, отключился свет, треснула межкомнатная перегородка. В панике пыталась одеться, споткнулась о кресло и упала, повредила ногу. Сестра проснулась, внучка начала плакать, и тут появился свет. Мы быстро оделись и стояли у дома на морозе полтора часа. Звонили сыновья и сестра, все ждали повторного толчка.

В 4 часа уехала на работу на кухню, сестру с внучкой отправила к другой сестре, и они до утра ездили на машине по полю.

Толчки продолжаются до сих пор, чувствую, как вечером и ночью трясет, а днем не замечаю. С первого землетрясения боюсь спать, плохо себя чувствую, болит сердце, давление скачет. Опасаюсь, что от еще одного сильного толчка мой дом рухнет. В администрацию за помощью не обращалась, потому что односельчане жаловались, что это бесполезно, некоторые заявления вообще потерялись. Ко мне с проверкой не приходили. Кто получает помощь, я не знаю.

Николай ГОЛОДИН, старший участковый полиции:

– Подземные толчки застали меня дома, пришел на обед. Живу в двухквартирном доме в дальнем Каа-Хеме, рядом были жена, ребенок, теща, дед.

Послышался гул, начала трястись мебель, посуда, холодильник и люстра закачались. Сразу все поняли, что началось землетрясение. В комнатах мы выключили все электроприборы, чтобы, не дай Бог, не было пожара, ведь дом – деревянный. Поскольку в нашем районе часто бывают перепады напряжения, мы заранее договорились: каждый из домочадцев выключает все в том помещении, где находится.

Быстро оделись, помогли одеться деду, и вышли во двор, постояли минут пять и зашли обратно. Опасался, что старая кирпичная печь развалится, но она выдержала, лишь небольшие трещинки появились.

Вернулся на работу, в 15 часов 20 минут в УВД состоялся сбор, сотрудникам дали команду: распределиться по объектам, где будут эвакопункты. Мне, сотрудникам ПДН и ОБЭП досталась школа №11 Кызыла, мы поехали туда. Начальник эвакопункта доложила, что в школе можно переночевать, есть матрасы, начали организовывать питание.

Народ в эвакопункт не шел, паники не было. Пришла только одна женщина, сказала, что живет одна на втором этаже старого деревянного дома и боится оставаться там. Ее разместили в специальном помещении, она там читала книгу.

Дежурили в школе до девяти часов вечера, постоянно докладывали об обстановке начальству. Ночью тоже ездил в школу, проверял. Но кроме той женщины больше никто не приходил, а она осталась ночевать в школе.

В момент первого землетрясения было боязно, непривычно, во второй раз было спокойнее. Удары стихии научили меня не паниковать, стараться успокоить других.

А тревожный чемоданчик, как у сотрудника полиции, у меня всегда стоит дома наготове. В нем – полотенце, бритва, мыло, зубная паста, щетка, фонарик, запасные батарейки, карта Тувы, ручка, блокнот, карандаш, офицерская линейка, компас, кружка, ложка, продукты питания на три дня – консервы, хлеб, сахар, чай. Паспорта членов семьи, документы на дом храню на видном месте, чтобы всегда были под рукой.

Евгения ДОБРЯКОВА, по образованию психолог, временно безработная:

– Я шла по улице Кочетова в сторону Дома быта и ничего не почувствовала. Тут мне на номер МТС позвонила мама: «Землетрясение, выйди из квартиры!» Ответила, что нахожусь не дома, а на улице. Но, она была в панике, много раз повторила «выходи» и совершенно не слышала меня.

Видела панические действия людей: они быстро выходили из Дома Быта, некоторые торопливо лезли в маршрутки. Все держали в руках мобильные телефоны и пытались звонить. Я только вечером уже дома, а живу в районе Башни на пятом этаже, несколько раз ощутила маленькие недолгие толчки. Заметила это по дрожанию кресел и люстр.

Читала много выражений тревожных ощущений, страха по поводу пережитых землетрясений на страничках социальных сетей, считаю, что люди слишком всего боятся.

Поняла, что безопаснее жить в частном доме, чем в многоэтажном. 27 декабря был такой случай: моя подруга живет в Южном микрорайоне на девятом этаже, там так сильно трясло, что падали люди, мебель. Она с двумя детьми – шесть месяцев и пять лет – спускалась по лестнице на улицу.

Люди бежали вниз, расталкивая друг друга. Один мужчина так толкнул подругу, что она чуть не упала с грудным ребенком на руках. Он побежал дальше, а она была в шоке. Ведь как мужчина он мог помочь ей, взяв одного ребенка на руки, а он проявил такую грубость.

Андрей ЛИСТКОВ, директор Голевской горнорудной компании:

– Я находился в клубе села Тоора-Хем, где шла встреча представителей промышленных компаний, правительства Республики Тыва с оленеводами. Зал был набит, люди даже стояли в проходах.

Во время выступления Шолбана Валерьевича Кара-оола сильно и неожиданно тряхнуло. Я перепугался, люди тоже: приподнялись, затем сели. Премьер сказал, что во время землетрясения надо встать к стене, так безопаснее. Я, и те, кто был рядом со стенами, встали к ним, но там было мало места. Несколько человек у входа выскочили на улицу.

Потом успокоился, взял себя в руки и позвонил жене в Кызыл, связь оператора МТС работала. Когда выяснил, что у нее все нормально, совсем успокоился. Через 10 минут Кара-оол пригласил всех присутствующих на фестиваль «Кочующая Тоджа», посвященный девяностолетию Тоджинского района, и мы вышли на улицу.

Поскольку я по жизни оптимист, у меня осталось легкое, радостное воспоминание о пережитом приключении. Понял, что здание обогатительной фабрики и другие корпуса компании надо строить с сейсмоустойчивостью не менее девяти баллов.

Сабина СОБИРОВА, ученица 5 «в» класса школы №1:

– Я сидела дома с семилетним братиком и двухлетней сестренкой. Вдруг в квартире, а мы живем на пятом этаже панельного дома, задрожал шкаф и телевизор, затрясся пол.

Сильно испугалась, потому что была одна, без взрослых. Но я уже знала, что всем надо сразу уходить из квартиры, поэтому первым делом крикнула братику, чтобы он быстро надел куртку и выбегал на улицу. Сама побежала к сестренке, одела ее: сапоги, шуба, шапка. Накинула на себя куртку, сунула ноги в сапоги, взяла сестренку на руки и пошла к выходу.

Тут как раз подошел дядя, потом мама, тетя, бабушка. Мы вышли на улицу, сели в машину и поехали на правый берег к бабушке – в частный дом.

Урок для меня – надо быть всегда наготове и не паниковать, что бы не случилось. И не надо говорить заранее, что землетрясения не будет.

Евдокия ЧЫДЫМ, специалист архива:

– Я была в районе центральной почты в учреждении на втором этаже. Женщина, с которой я разговаривала, обратила внимание, что зашатались цветы на стене, тогда и я почувствовала, как немного шатаюсь. Она сказала: это землетрясение.

Мы вышли из отдела, люди собирались, одевались без суеты, спокойно выходили из здания. Встали рядом у здания, разговаривали, некоторые смеялись, все звонили детям, родственникам. У меня номер Мегафона, не могла дозвониться сыну, чтобы узнать, что с внуками. Через 15 минут связь появилась, выяснила, что внуки стоят на улице с матерью. И я успокоилась, через полчаса зашла обратно в то же здание.

А во время первого землетрясения я проснулась, потому что шатались двери, раздавались странные звуки, подумала – хулиганы безобразничают. Наша квартира на четвертом этаже в районе Башни. Вышла на лестничную площадку, соседка сказала, что случилось землетрясение. Вышли с мужем на улицу и позвонили детям, рядом стоящие соседи пытались дозвониться до МЧС, но безрезультатно. Женщины выходили с дамскими сумками, по их примеру сходила в квартиру и взяла документы.

Сейчас мы живем, как и жили, по принципу: «Чему быть, того не миновать».

Санди ОНДАР, хореограф:

– 26 февраля я переобувался в методическом кабинете на третьем этаже начальной школы лицея №15. Как раз закончился первый урок второй смены, была перемена. Вдруг заскрипели двери, послышались посторонние шумы. Понял, что это землетрясение. Стало страшно, ведь вокруг были дети. Я и коллега-хореограф Любовь Александровна Сюктерек быстро вышли из кабинета. К нам подбежали девочки из четвертого класса с испуганными лицами, одна из них плакала.

Мы собрали всех детей, которые были рядом, в том числе и первоклассников, которые поднимались с учителем по лестнице, и поставили в дверной проем. Туда же встали учительница, техничка. 12 человек вплотную друг к другу стояли в проеме до окончания колебаний. Хорошо, что здание начальной школы новое, и дверные проемы в нем достаточно широкие. Мы с Любовью Александровной стояли рядом с детьми в коридоре, так как места в проеме уже не было.

Когда толчки затихли, спустились вниз и вышли на спортивную площадку перед школой. Там уже, построив классы, стояли и ждали родителей другие учителя. Каждый учитель и ребенок пытался кому-то позвонить. Родители моментально разобрали детей. Я позвонил своим дочерям и забрал одну из хореографической школы, а вторая уже была дома.

27 декабря было по-другому, меня разбудила супруга, я паниковал, так как не знал, что делать. Звонил родственникам, они ночевали у нас в частном доме, вместе переживали, ждали сообщений по телевизору. 26 февраля я уже знал, как надо действовать. После первого землетрясения в Яндексе набрал поисковый запрос «Первые действия в период землетрясения», все прочитал, в том числе, комментарии очевидцев. Дети тоже знали, что делать, что меня удивило. Они сами шли к дверному проему, мы все делали молча.

Тревожит, что землетрясения повлияли на младшую дочь, ей три года. Как услышит шум – плачет, дважды по ночам звала нас на улицу. Может это мы, взрослые, испугали ее неправильными действиями: резкими словами, торопливым одеванием? Думаю, правильнее маленьким детям представлять такие ситуации, как игру.

Арияна ДОНГАК, бухгалтер:

– Я находилась в женской консультации по улице Чульдума, 42. Разделась, пошла по коридору и увидела, как сидящих беременных женщин стало качать из стороны в сторону. Догадалась, что это землетрясение.

Вышла заведующая и громко сказала «Быстро всем на улицу!» Женщины встали и без верхней одежды побежали к выходу. Врачи и медсестры вышли из кабинетов, выводили пациентов. В узком коридоре у выхода произошло столпотворение, было тесно, беременные с трудом протискивались вперед.

Я выбежала без верхней одежды и шапки на улицу, стала звонить мужу, сестре, но не смогла дозвониться, связь Мегафон не работала. Замерзла и через пять минут вернулась за одеждой. Пошла на прием, кабинет закрыт. Спросила, будут ли работать, мне ответили: ждем приказа. Через 15 минут за мной приехал муж, он знал, где я нахожусь. Мы пообедали в кафе у магазина «Детский мир». Когда вернулись в консультацию, мне сообщили, что приема не будет. Как и в первый раз, не стали возвращаться в свою квартиру в многоэтажном доме. Ночевали у сестры в частном доме в районе Востока.

Сейчас лежу в роддоме, после землетрясений, вероятно, из-за волнений, сразу родили больше десяти женщин.

В моей жизни ничего не изменилось, так как ничего не разрушилось, просто толчки. Не верю, что будут разрушения.

Любовь БОСЕНКО, ветеран ГТРК «Тыва»:

– Уже за день до сильного толчка 26 февраля плохо себя чувствовала, болела голова и сердце, усилилась одышка, те же симптомы были у соседок. Видимо, пожилые и больные люди являются живыми барометрами. Все эти дни чувствую, как подрагивает кровать подо мной, земля дышит.

Живу одна на четвертом этаже в кирпичном доме у Национального музея. Могу передвигаться только с помощью специальной коляски. Когда подо мной ходуном заходила кровать, упала с тумбочки лампа, закачались на подоконнике цветы и люстра, открылись дверцы шкафа, затрещали оконные проемы – стало страшно, испытала шок, растерянность. Поняла, что это землетрясение.

Тут же мне позвонил на домашний телефон внук, спросил как я. Ответила, что от страха не знаю, куда деваться. Он обещал приехать. Встала с кровати, собрала паспорт, трудовую книжку, деньги, кое-какие теплые вещи. Подошла к входной двери, открыла ее и стояла в проеме. Видела, как соседи бежали вниз, укутав грудных детей в одеяла.

Когда колебания прекратились, посмотрела в окно: люди стояли у домов. Через пять минут после толчков приехал внук и настоял, чтобы поехала с ним в каменный дом на Комсомольской. Там была и в первый раз, толчки там ощущались гораздо меньше.

27 февраля мне позвонила племянница из Тандинского района и сказала, что весь райцентр – село Бай-Хаак – на ногах, идут слухи, что будет мощный толчок. В это же время прошла информация по ГТРК «Тыва»: не верить слухам, не поддаваться панике и оставаться на своих местах. Поэтому я успокоила племянницу, просила не паниковать.

Слухов много. Внук у меня – программист, рассказывал, что в Интернете много информации, чуть ли не о предстоящем апокалипсисе. Судя по реакции моих соседок, на слабонервных слухи эти действуют болезненно. Таким людям нужна помощь психологов.

И еще один вывод сделала из произошедшего. Ждала руку помощи от соседей, надеялась, что кто-то подойдет, поинтересуется, что со мной, успокоит – это ведь самое простое правило для неравнодушных людей. Но поняла: в такой остановке люди сосредотачиваются только на себе и своих близких, не думая о живущих рядом.