газета «Центр Азии»

Четверг, 10 октября 2024 г.

 

архив | о газете | награды редакции | подписка | письмо в редакцию

RSS-потокна главную страницу > 2010 >ЦА №23 >От трубача до генерала

«Союз журналистов Тувы» - региональное отделение Общероссийской общественной организации «Союз журналистов России»

Самые популярные материалы

Ссылки

электронный журнал "Новые исследования Тувы"

https://evakuatormogilev.by услуги эвакуатора в могилеве.

От трубача до генерала

Люди Центра Азии ЦА №23 (11 — 16 июня 2010)

(Окончание. Начало в № 22 от 4 июня)

Штабные пирожки

От трубача до генерала– А в чем заключались обязанности дежурного сигналиста при штабе?

– Сигналист дежурил в штабе от подъема до отбоя. Он на трубе строго по распорядку играл сигналы: «подъем», «на физзарядку», «на занятия», «отбой», начало и конец каждого часа занятий, начало завтрака, обеда, ужина.

Нам нравилось в штабе дежурить, потому что в обед офицерам штаба давали пирожки. И нам, сигналистам, тоже.

А потом Израилевич добился, чтобы всем воспитанникам из оркестра давали пирожки – такой перекус между завтраком и обедом. Завтрак был в восемь часов, а обед – только в четыре. Такой большой перерыв, и подросткам, почти детям, было особенно тяжело, все время есть хотелось. Вот Израилевич, а он о нас все время заботился, и выхлопотал музыкантам дополнительное питание.

Дежурили сигналистами посменно. Раз в неделю я дежурил в штабе. Поэтому штабные дела нам были известны.

В начале в 1944 года из Советского Союза прибыли Севен и Сувак. Сувак был в чине майора, Севен – в чине старшего лейтенанта. Через некоторое время Севену присвоили звание подполковника и назначили командующим армией, а Сувака – на должность военного министра.

После вхождения Тувы в СССР армия была преобразована в седьмой отдельный кавалерийский полк. Командиром полка был назначен Семен Хунаевич Севен. Начальником штаба – Николай Яжикович Лопсан.

Особенности тувинской армии

– Были в тувинской армии свои особенности?

– Да, конечно. Например, все офицеры Тувинской народно-революционной армии хорошо владели шашкой и прекрасно держались на лошадях.

Помню, Сувак не как обычно рубил лозу: не сверху вниз, а снизу вверх, и прутья разлетались. Тока ему говорил: ты руби, как все. Офицеры часто перед ним показывали свое искусство.

На берегу Енисея – на поляне близ военного городка – проводились конные, спортивные соревнования. Тока был на них частым гостем. Товарищтай, министр МВД – тоже, он с двумя пистолетами все ходил.

Физическая подготовка в армии была очень хорошая. Физкультурные занятия – два часа ежедневно: гимнастика, кросс. Зимой – лыжи.

Когда в 1946 году, уже после расформирования полка, нас отправили в Иркутск, там среди военнослужащих пошла молва: акробаты приехали. Объясняли: никакие мы не акробаты, это у нас в армии так спорт был развит – на турниках тренировались, сложные упражнения делали.

Однажды во время физкультурных занятий на брусьях у меня что-то в мышцах на груди как бы раздвоилось. Делал подъем махом и прямо осел на землю от боли. Меня ребята подняли, с трудом дошел до скамейки.

А надо было идти на стрельбище, сигналы подавать: отбой, открыть огонь и тому подобное. Красный, я его до сих пор уважаю, говорит мне:

От трубача до генералаТоварищ Иванков, идите на стрельбище.

– Да не могу я, товарищ младший лейтенант, помру.

– Если умрете, я перед партией и правительством за вас отвечу. Идите!

Вот так тогда ставился вопрос.

Но, оказалось, в условиях войны такой обученности недостаточно. Например, тувинцы не умели ползать. Но отличались заметной смелостью и пренебрежением к смерти.

Из добровольцев я многих знал. Они благоволили к музыкантам, все, особенно офицеры, старались с нами общаться.

Тувинских офицеров, которые на фронт ушли, я всех знал. Особенно – капитана Тулуша Кечил-оола, Сата Бурзекея. Другого Сата – однофамильца – тоже хорошо помню.

Была и еще сложность: некоторые офицеры слабо владели русским языком. Например, у Кечил-оола в кавалерийском эскадроне комиссаром был Монгуш Байыскылан, он вообще русским языком не владел. Не мог освоить русский язык, хотя был патриотически настроен и на фронте хорошо работал с бойцами, был орденом награжден.

И после войны, когда я с ним встречался, он все равно по-русски не разговаривал. Я с ним пытался говорить на русском, а он ничего не мог мне ответить, а когда я на тувинский язык переходил, он оживлялся, общался.

Поэтому офицеры Тувинской народно-революционной армии после вступления ее в Красную Армию и не смогли сделать военной карьеры, были уволены в запас: надо было обязательно хорошо знать русский язык.

В тувинской армии была очень высокая дисциплина. Один из ее важнейших принципов: два военнослужащих при одинаковых званиях никогда не могли быть в равном статусе. Обязательно один должен быть старшим и ответственным за второго. Два солдата никогда не могли быть равноправными.

Например, солдат первого года службы по сравнению со служащим второй год уже подчиненный. Если одному бойцу двадцать лет, а другому двадцать один, то старший по возрасту и является более высоким по статусу.

Может быть, этот традиционный порядок и держал на высоком уровне дисциплину.

Была еще особенность: когда нам нужно было в увольнительную, обращались к сержанту: «Эжим сержант, хоорайже шолээлерим чошпээренер» – «Товарищ сержант, разрешите отбыть на увольнение в город». И он разрешает – устно, только говорит: в одиннадцать вечера возвращайся.

А когда вошли в состав СССР, стали вводить письменные увольнительные, а без увольнительных записок задерживали и – на гауптвахту.

Как-то меня даже во время перерыва игры оркестра задержали, мы тогда в саду играли. Во время перерыва я отлучился на минутку: свидание у меня было с девушкой. А патрульные заметили, что я без головного убора – без пилотки – и забрали в комендатуру, никаких объяснений не слушали.

В комендатуре меня два или три часа строевым шагом гоняли. А потом всех задержанных военнослужащих стали стричь. Некоторые сопротивлялись, но их скручивали и стригли.

У меня тоже небольшая прическа была – не по форме. Очередь до меня дошла. Стали спрашивать, где служу. Отвечаю: воспитанник, из оркестра.

«Что же ты не сказал раньше?» «Так я говорил, не слушали». И меня отпустили.

Ложка гречки

– А чем кормили в тувинской армии?

– Постоянно в полку была команда охотников, которые добывали то марала, а то и медведя. Поэтому были и мясо, и суп. Плюс каша. И все были довольны.

А после присоединения к Красной Армии была введена тыловая норма. И прислали к нам такого здорового повара, могучего, но с писклявым голосом, и он стал варить гречневую кашу.

А раньше гречки у нас не было, в основном, каши были из проса. И он из гречки сварил невкусную кашу, хотя был на гражданке шеф-поваром какого-то московского ресторана. И вот бойцы народно-революционной армии возмутились: невкусно, мол.

А он своим писклявым голосом:

– Да я вам могу сварить такую кашу – пальчики проглотите. Только ее будет очень мало.

– Хамаан – хорошо, пусть мало, лишь бы вкусно, – согласились все.

И вот он действительно сварил такую кашу – в одном бачке, и всем в полку досталось по ложке. Каждому бойцу – по ложке. Вкусно, но очень мало.

И бойцы наутро:

– Ладно, пусть будет как раньше.

Было правило: прежде чем войти на обед в столовую, надо было обязательно несколько раз прыгнуть через гимнастического коня. Не смог – команда: «База катап! Еще раз!» И прыгали.

И еще деталь: время на прием пищи было ограниченно, особенно в обед. Входили строем, выходили строем. И все торопились есть быстро, а горячее все, обжигает.

Время вышло, и командир взвода Красный – он нас водил в столовую – командует: «Встать, выйти!» Успел – не успел, все равно – выходи.

Шоома сказал: станешь большим военным

– А генерала Шоома вы помните?

От трубача до генералаОчень хорошо помню. Первая встреча была на дороге. Военный лагерь у нас был за Кызылом, недалеко от правительственных дач. Мы пешком туда ходили из увольнения, а идти далеко. Вот как-то раз иду из города в лагерь. Уже где-то половина одиннадцатого – темно.

Обгоняет меня машина – «ГАЗ-АА», груженая. Останавливается, и из кабины выходит Шоома. «Не опоздаешь?» – спрашивает. И посадил меня в кузов, а там вещи, которые он на дачу вез. И Валя Шоома сидит, дочь его, моя ровесница. Кудри – вот такие!

Подвез он меня и спрашивает: «Как – вовремя?» «Нормально», – отвечаю.

И, видимо, с этого случая он меня заметил и запомнил.

Другой раз мы Алексея Бадаева, председателя Президиума Верховного Совета РСФСР встречали на аэродроме. Оркестр был в составе почетного караула. Самолета с важным гостем что-то долго не было, и Шоома подошел ко мне и предложил покатать на машине вокруг аэродрома.

Я удивился: «Вы сами водите машину?» Он подтвердил: да, сам. И покатал меня на машине.

Когда уже Шоома был уволен с поста военного министра, но с сохранением права ношения военной формы, он стал начальником транспортной организации. Он для нас, русских воспитанников, делал информацию о Великой Отечественной войне, о положении на фронтах. Тогда в последний раз я видел его в форме генеральской.

Небольшой группой воспитанников мы вошли в его маленький кабинет, на стене висела карта, на ней он флажками отмечал продвижение фронта. Шомаа еще не было, а на вешалке висела его шинель, и мы поочередно стали ее примерять.

Когда очередь дошла до меня, заходит Шоома и говорит: «Улуг шериг кижи болур сен» – «Большим военным станешь».

Как в воду глядел.

Бывший военный министр Тувинской Народной Республики генерал-майор Гессен Данилович Шоома в моем представлении был замечательным человеком, патриотом своей Родины. Он был первым тувинским генералом. Это уже значительно позже Салчак Тока стал генерал-лейтенантом.

Долгий путь в генералы

– Шоома оказался провидцем: вы действительно стали большим военным – генералом. Ваш путь к этому званию?

– Он был долгим. В оркестре прослужил до начала 1946 года, в последние полтора года – уже красноармейцем. До 1944 года Тувинская народно-революционная армия была самостоятельной, а когда 11 октября 1944 года Тувинская Народная Республика вошла в состав СССР, ее армия вошла в состав Красной Армии.

И нОт трубача до генералаас всех – на присягу. Приняли мы присягу, кому исполнилось и кому не исполнилось 17 лет, и стали красноармейцами.

А мы в сорок втором году начали служить, а в сорок четвертом должны были уже перейти на сверхсрочную службу: жить вне казармы – дома, а только приезжать на службу. И мы к тому времени уже чувствовали себя почти сверхсрочниками. Но когда стали частью Красной Армии, эта льгота пропала.

После окончания войны для нас, музыкантов, служба в Туве стала более тяжелой и менее профессиональной. Над нами такого опекуна, как Израилевич, уже не было. Нас стали, помимо музыкального обеспечения, как обычных солдат посылать в караул, на охрану объектов.

Даже учиться не могли. Но всякими правдами-неправдами нам удалось устроиться в вечернюю школу. Я в 1945-1946 годах ходил в вечернюю школу.

Мои сверстники уже оканчивали школу, а я только в шестой класс пошел. Правда, проходил в него всего неделю, и меня сразу в седьмой класс перевели, потому что был выше шестиклассников по уровню знаний. У нас в музыкальном взводе была хорошая политическая подготовка. И я много читал. Надо отдать должное и нашему товарищу Гоше Голубцову – он был старше и обучал музыкантов математике, физике – сверх плана занятий. А политзанятия у нас главный врач ТНРА капитан Серекей проводил.

В начале 1946 года полк расформировали. Как-то быстро все произошло, не очень понятно, нам никто ничего не объяснял.

Неделю мы в казарме ждали машин. Машины пришли ночью, в феврале 1946 года. И повезли нас в Абакан – всех, и тувинцев, и русских.

Потом часть полка осела в Красноярске, а часть – в Иркутске. Я попал в ту группу, которая оказалась в Иркутске. Там нас, пятерых музыкантов, определили в оркестр.

А осенью отправили в Комсомольск-на-Амуре, там закончил курсы шоферов, а в 1947 году направили во Владивосток – в автомобильный батальон, который обеспечивал грузами пароходы, доставляющие грузы военным гарнизонам на Курилах, Сахалине, Камчатке.

На транспортной машине занимался этим развозом, а потом, в 1948 году, меня отправили шофером на Сахалин – в зенитную дивизию.

А я к 1949 году прослужил уже семь лет: с 1942 года служил, у меня в красноармейской книжке это было записано.

Я тогда уже начал свои права осознавать, прихожу к начальству: «Уважаемые, есть приказ Сталина, кто семь лет прослужил, того демобилизовывать. А я уже больше семи лет служу, вот – посчитайте».

Начальство в замешательстве: действительно, вот документы. И тогда мне предложили пойти на курсы лейтенантов зенитной артиллерии. А я понятия не имел об артиллерии, отказывался. Начали уговаривать, агитировать. Пришлось пойти.

И в течение года из меня сделали профессионального артиллериста, лейтенанта.

Служил на Сахалине в артиллерийской дивизии, а в 1956 году перевелся в Одесский округ, командовал там батареей.

СЕКРЕТНЫЕ СИСТЕМЫ

– Как дальше развивалась ваша карьера?

– В 1958 году поступил в Артиллерийскую командную академию, в Ленинграде. После академии получил назначение командиром зенитного ракетного дивизиона. Потом был старшим офицером управления седьмой танковой армии в Борисове.

В это время танковая армия проводила испытания автоматизированного комплекса «Воздух-1М». Это такие совсекретные были системы, что даже меня, ответственного за испытания, по специальному допуску впускали.

В ту пору министр обороны Гречко ввел омоложение личного состава. При равных возможностях офицеров младшего по возрасту выдвигали по службе, а старшего – задерживали или увольняли. И о моей кандидатуре был отзыв – старый. Вот здесь-то и сказалась мне прибавка двух лет к истинному возрасту при зачислении в тувинскую армию в 1942 году. Кстати, мне до сих пор не удалось восстановить истинную дату рождения. Такова сила бюрократизма.

В газете «Красная звезда» прочитал, что объявлен конкурс на должность преподавателя противовоздушной обороны Военной академии имени Фрунзе.

Пошел на собеседование, прошел его успешно. На меня отправили запрос в штаб армии. А из штаба – отказ: у нас самих грамотных офицеров не хватает. ПарОт трубача до генералаадоксальная ситуация: с одной стороны – по службе не выдвигают, поскольку омоложение состава, а с другой – в преподаватели не отпускают.

Мне посоветовали: а ты в адъюнктуру подай. Я срочно сдал кандидатский экзамен в двухгодичную адъюнктуру, но личное дело опять не передают.

Командармом седьмой танковой армии тогда был генерал-лейтенант Ахромеев. А он меня знал: когда он командовал учебной дивизией, я его дивизию проверял. Ахромеев вызывает своего порученца и говорит: отдай Иванкову личное дело, и пусть он сам везет его в Москву.

Это незаконно было, но, тем не менее, командующий принял такое решение. Я получил свое личное дело и поехал в Москву. Под новый 1969 год – приказ министра обороны: откомандировать в адъюнктуру. И я, как прибыл, так 18 лет и преподавал в Военной академия имени Фрунзе. Читал лекции в группе начальника Генштаба, меня привлекали для проверки Ленинградского, Одесского, Дальневосточного округов.

Пришлось поработать военным специалистом за рубежом – в Сирийской военной академии, за что был награжден сирийским золотым орденом из рук президента Хафеза Асада. Уволился в 1985 году.

Потом работал в Государственной библиотеке имени Ленина – заведующим сектором комплексных проблем управления и развития библиотеки, во Всесоюзном географическом обществе.

И вот уже 21 год, как избран президентом общественной организации – российской Народной академии. Работаю, используя свои знания и опыт.

Судьбы сынов полка

– Петр Федорович, а как сложилась ваша личная жизнь?

– Вот уже несколько лет у меня сложилась новая дружная семья.

Мой приемный внук Владимир учится в первом классе. Жена – Татьяна Андреевна – врач и мой заместитель по работе в академии. В последнее время несколько раз мою семью показывали по центральному телевидению, в программе «Доверие» на первом канале. А Татьяна Андреевна довольно часто участвует в передаче «Малахов плюс».

Моей гордостью является приемная дочь Ирина Ондар, приемная дочь не по документам, а по нашей многолетней жизненной привязанности и по настоящим родственным чувствам. Ира – дочь моего друга, известного тувинского ученого Хеймер-оола Опановича Ондара, трагически погибшего.

Она живет во Франции, работает балериной и хореографом, педагогом классического танца в двух крупнейших балетных компаниях Парижа.

– А как сложилась дальнейшая судьба остальных воспитанников музыкального взвода?

– С Гошей Голубцовым, который постарше нас был, ему потом уже звание сержанта присвоили, я в Москве встретился, он бухгалтером у нас в академии работал, очень умный мужик. К сожалению, уже ушел из жизни.

Из остальных воспитанников ТНРА за все прошедшие годы удалось встретиться только с Валентином Веденеевым, Буга Бады-Сагааном, Моге и Арбай-оолом. Наиболее известным оказался Буга – ныне Заслуженный артист Тувы Борис Филиппович Бады-Сагаан.

– Скажите, а сейчас вы помните что-то из того, чему учили вас в музыкальном взводе?

– Забыть ничего невозможно. Но играть я давно уже не пробовал. А вот амбушюр – вмятина от мундштука трубы у меня на губах сохранилась до сих пор.

 

Фото Виталия Шайфулина, Владимира Ермолаева – из архива Национального музея Республики Тыва, из личного архива Петра Иванкова.

Интервью с Петром Иванковым войдет в четвертый том книги «Люди Центра Азии», который готовит редакция газеты «Центр Азии».

Четвертый том книги судеб выйдет в свет в начале 2011 года.

Фото:

1, 2. Петр Иванков. Боец музыкального взвода Тувинской народно-революционной армии – Кызыл, 1944 год и генерал – Москва, 2010 год.

3. Комиссар добровольцев-кавалеристов

Монгуш Байыскылан. Фронтовая фотография.

4. В штабе тувинского полка. Слева направо: начальник штаба Николай Яжикович Лопсан, командир полка Семен Хунаевич Севен, замполит Александр Сюрюпович Эртне. 1944 год.

5. Петр Федорович Иванков с супругой Татьяной Андреевной и автором интервью

Виктором Яковлевичем Норбу, сыном музыканта оркестра Тувинской народно-революционной армии Якова Амирбитовича Норбу.

На открытии выставки «Тувинская Народная Республика – все для общей Победы!»

в Центральном музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе. Москва, 4 мая 2010 года.

Беседовал Виктор НОРБУ

 (голосов: 8)
Опубликовано 12 июня 2010 г.
Просмотров: 7193
Версия для печати

Также в №23:

Также на эту тему:

Алфавитный указатель
пяти томов книги
«Люди Центра Азии»
Книга «Люди Центра Азии»Герои
VI тома книги
«Люди Центра Азии»
Людмила Костюкова Александр Марыспаq Татьяна Коновалова
Валентина Монгуш Мария Галацевич Хенче-Кара Монгуш
Владимир Митрохин Арыш-оол Балган Никита Филиппов
Лидия Иргит Татьяна Ондар Екатерина Кара-Донгак
Олег Намдараа Павел Стабров Айдысмаа Кошкендей
Галина Маспык-оол Александра Монгуш Николай Куулар
Галина Мунзук Зоя Докучиц Алексей Симонов
Юлия Хирбээ Демир-оол Хертек Каори Савада
Байыр Домбаанай Екатерина Дорофеева Светлана Ондар
Александр Салчак Владимир Ойдупаа Татьяна Калитко
Амина Нмадзуру Ангыр Хертек Илья Григорьев
Максим Захаров Эсфирь Медведева(Файвелис) Сергей Воробьев
Иван Родников Дарисю Данзурун Юрий Ильяшевич
Георгий Лукин Дырбак Кунзегеш Сылдыс Калынду
Георгий Абросимов Галина Бессмертных Огхенетега Бадавуси
Лазо Монгуш Василий Безъязыков Лариса Кенин-Лопсан
Надежда ГЛАЗКОВА Роза АБРАМОВА Леонид ЧАДАМБА
Лидия САРБАА  


Книга «Люди Центра Азии». Том VГерои
V тома книги
«Люди Центра Азии»
Вера Лапшакова Валентин Тока Петр Беркович
Хажитма Кашпык-оол Владимир Бузыкаев Роман Алдын-Херел
Николай Сизых Александр Шоюн Эльвира Лифанова
Дженни Чамыян Аяс Ангырбан и Ирина Чебенюк Павел Тихонов
Карл-Йохан Эрик Линден Обус Монгуш Константин Зорин
Михаил Оюн Марина Сотпа Дыдый Сотпа
Ефросинья Шошина Вячеслав Ондар Александр Инюткин
Августа Переляева Вячеслав и Шончалай Сояны Татьяна Верещагина
Арина Лопсан Надежда Байкара Софья Кара-оол
Алдар Тамдын Конгар-оол Ондар Айлана Иргит
Темир Салчак Елена Светличная Светлана Дёмкина
Валентина Ооржак Ролан Ооржак Алена Удод
Аяс Допай Зоя Донгак Севээн-оол и Рада Ооржак
Александр Куулар Пётр Самороков Маадыр Монгуш
Шолбан Куулар Аркадий Август-оол Михаил Худобец
Максим Мунзук Элизабет Гордон Адам Текеев
Сергей Сокольников Зоя Самдан Сайнхо Намчылак
Шамиль Курт-оглы Староверы Александр Мезенцев
Кара-Куске Чооду Ирина Панарина Дмитрий и Надежда Бутакова
Паю Аялга Пээмот  
 
  © 1999-2024 Copyright ООО Редакция газеты «Центр Азии».
Газета зарегистрирована в Средне-Сибирском межрегиональном территориальном управлении МПТР России.
Свидетельство о регистрации ПИ №16-0312
ООО Редакция газеты «Центр Азии».
667012 Россия, Республика Тыва, город Кызыл, ул. Красноармейская, д. 100. Дом печати, 4 этаж, офисы 17, 20
тел.: +7 (394-22) 2-10-08
http://www.centerasia.ru
Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru