ЖИЗНЬ СРЕДИ КНИГ

«Библиографы – это носильщики, перетаскивающие камни к месту стройки, рудокопы, копающие землю, чтобы отыскать в ее грудах зернышки золота».

Эти слова из девятнадцатого века литературного критика и публициста Николая Добролюбова в полной мере можно отнести к живущей в двадцать первом веке Зое Монгуш.

Зоя Мытпыылаевна, заведующая научной библиотекой Тувинского института гуманитарных исследований, кандидат педагогических наук, талантливейший библиограф Тувы всю свою жизнь посвятила раз и навсегда выбранному делу – профессии библиотекаря. 41 год она живет среди книг.

ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР

– Зоя Мытпыылаевна, вы не жалеете о том, что вся ваша жизнь прошла «в тиши библиотек»?

– Нет, не жалею. Наоборот, считаю, что сделала правильный выбор. Вся моя профессиональная биография, вся жизнь связана с книгами, с библиотекой – с 1966 года.

Всегда с великим удовольствием сос-тавляла карточки для каталогов, к которым в первую очередь обращаются читатели, переступив порог библиотек. Обрабатывала, описывала, выдавала, расставляла по полкам бесчисленное количество книг.

И по мере своих сил и возможностей старалась донести до читателей свои неуклюжие, простые записи о книгах из фондов тех библиотек, в которых приходилось работать.

Знаете, с годами, с возрастом начинаешь понимать, что не человек выбирает судьбу, а она выбирает человека. Особенно остро это осознаешь, когда теряешь самых дорогих и близких твоему сердцу людей, расстаешься навсегда с теми, с кем жил, учился, работал.

Жизнь так коротка, как молния, как спичка – вспыхнула и погасла. Зачем нам для такой драгоценной короткой жизни, предназначенной для благих деяний, ненависть, зависть, пьянство, гнев, алчность, вражда, чужие жены или мужья?

Никогда не было интереса к деньгам, сплетням, наживе. Постоянно чувствовала тягу к книгам, особенно к тем, в которых освещались события давно минувших лет.

Сколько мудрости, знаний, добра и света накоплено за много веков в этих томах, выстроившихся на библиотечных полках. А библиотекари – посредники между этой мудростью веков и читателями. Выполняя эту миссию, они приносят огромную пользу людям. Если, конечно, по-настоящему преданы своей профессии.

Жизнь среди книг дала возможность встречаться и общаться с добрыми, простыми и мудрыми людьми. Помогая выбирать книги, научилась у них многому хорошему. Прежде всего – доброму отношению к окружающим.

Одновременно училась и строгости, нетерпимости к тем, кто вырывает страницы из книг, газет, журналов или подолгу задерживает нужные для других читателей издания.

Люди ведь разные: одни приносят свои книги в дар библиотеке, а другие, наоборот, пытаются присвоить библиотечные – порой, в единственном экземпляре – книги, не подозревая, что тем самым вредят не только другим, но и, в первую очередь, самим себе.

ОСОБЫЙ УЧИТЕЛЬ

– А кто привил вам такую любовь к книгам? Наверное, у вас был хороший учитель?

– Не просто хороший, а особый учитель. Это Агриппина Константиновна Конгарова, педагог с большой буквы. Очень добрая и мудрая, почитаемая всеми своими учениками.

Она преподавала русский язык и литературу и была с 9 по 11 классы нашим классным руководителем в школе № 2 города Кызыла.

На долю моего поколения выпала реформа в системе народного образования: сначала нужно было пройти обучение в подготовительном классе, поэтому мы и заканчивали не 10, а 11 классов. Потом эту систему отменили, и в 1966 году, когда заканчивали обучение, мы были последними одиннадцатиклассниками.

Из 14 школ города тогда была одна национальная – вторая, а число городских детей, желающих учиться в национальной школе, с каждым годом становилось все меньше. И тогда, с 1963 года, из всех районов республики стали собирать способных учеников. Мы жили в интернате при школе.

Агриппина Константиновна была у нас не только классным руководителем, но и воспитателем. Хорошо помню как зимой, укутанная в серый шерстяной платок, приходила она в школу-интернат в шесть утра, а уходила очень-очень поздно, после того как мы все ляжем спать. Только позже мы узнали, что она шла на работу пешком – с одного конца города в другой.

Выражение лица нашей учительницы всегда было ясное, на нем никогда не было раздражения, скуки. Она не произнесла ни одного оскорбительного слова в адрес своих учеников. Ко всем нам у нее было какое-то особое, нежное отношение.

Какие были прекрасные уроки литературы, темы сочинений, встречи с писателями, артистами! Впервые ставшее моим любимым стихотворение «Хорлуу-кадай» я услышала в исполнении замечательной актрисы Тувинского музыкально-драматического театра, детской писательницы Марьям Рамазановой на ее встрече с нашим классом, организованной Агриппиной Константиновной.

Быть ученицей такого педагога – большая честь. Если бы Агриппина Константиновна дожила до наших дней, я бы не просто поклонилась ей до земли, а десять раз распростерлась бы перед ней на земле – за все то, что она сделала для нас.

И после окончания школы наша учительница оставалась для нас главным советчиком и другом, главным организатором наших встреч выпускников.

Позже, когда не стало Агриппины Константиновны, наши встречи организовывала наша Лиза – Елизавета Ооржак. Комсорг класса, с длинными, до колен, толстыми косами, она всегда была у нас заводилой. Мы до сих пор зовем ее «наш комиссар», охотно выполняя ее поручения, поддерживая любые начинания.

Нам удалось сохранить нашу школьную дружбу и, надеюсь, навсегда.

С середины восьмидесятых годов круглые юбилейные даты окончания школы мы отмечали у нас дома, в дальнем Каа-Хеме. Там росли кусты облепихи, черемухи, яблони, сливы, ранетки, малины и смородины, выращенные моим супругом Василием Дакпаевичем. Цвела сирень. Весной весь сад становился белым…

Мы прожили с мужем 33 года. Оба из села Ийме, он из рода Монгушей, а я из Ондаров. Василий Дакпаевич работал учителем в Кок-Тейской средней школе.

Его не стало через семь лет после ухода из этой жизни нашего единственного и любимого сына Айдыса. Мне тяжело говорить об этом…

Верными и надежными оказались друзья Айдыса. Одноклассники со школы №2 и сокурсники с исторического факультета Тувинского государственного университета. Они все эти годы всегда были с нами и в радости, и в беде.

Теперь они кандидаты наук, известные журналисты, сотрудники солидных учреждений, творческие личности, очень целе-устремленные, умные, сострадательные молодые люди.

БУСИНКИ В ОЖЕРЕЛЬЕ

– Видела ваше имя в книге бывшего ректора Восточно-Сибирского государственного института культуры Ивана Сергеевича Никифорова «Гордость академии», которая вышла в свет в 2005 году, в Улан-Удэ.

– Да, я училась в Восточно-Сибирском государственном институте культуры, теперь это академия, в 1975-1980 годах. Училась заочно, стараясь получить высшее образование без отрыва от работы, чтобы дать младшим сестрам и братьям возможность учиться очно.

До поступления во ВСГИК окончила Канский библиотечный техникум. Работала в Ийменской сельской и Дзун-Хемчикской районной библиотеках. Позже – в течение десяти лет – в отделе национальной и краеведческой литературы республиканской библиотеки имени Пушкина.

Мы постоянно организовывали встречи читателей с творческой интеллигенцией Тувы. Александр Даржай, Лидия Иргит, Антон Калзан, Монгуш Кенин-Лопсан, Светлана Козлова, Черлиг-оол Куулар, Екатерина Танова, Мария Хадаханэ и многие другие писатели, поэты, журналисты были самыми активными читателями и помощниками в нашей работе. Дарили свои книги, принимали участие в вечерах поэзии, встречах памяти ушедших из жизни писателей.

Мы вкладывали в работу всю душу. С грустью вспоминаю ушедших из жизни коллег-библиотекарей, по-настоящему преданных своей профессии: Анчыму Салчаковну Калга-оол, Светлану Чалбаевну Шимит, Нину Самдановну Дамдын, Тамару Николаевну Никитину.

С большой теплотой и нежностью вспоминаю дружный и милый коллектив дет-ской библиотеки имени Корнея Чуковского, где пришлось проработать три года. При поддержке директора Саадак Очур-ооловны Салчак посчастливилось организовать и открыть отдел тувинской детской и краеведческой литературы, составить и издать каталог тувинской детской литературы 1931 – 1991 годов, провести всего несколько встреч с писателями, в том числе с Марьям Алексеевной Рамазановой, которая стала последней ее встречей со своими маленькими читателями.

Работая в этих библиотеках, одновременно писала кандидатскую диссертацию «Библиография Тувы, как феномен национальной культуры» и книгу. Но их страницы, как бусинки в ожерелье: только начиная сплетаться, постоянно рассыпались.

И только в коллективе Тувинского института гуманитарных исследований, где начала работать в 1995 году, удалось защитить диссертацию, а через некоторое время и завершить книгу «Книжная культура Тувы в теоретико-историческом освещении». Она выйдет в московском издательстве «Пашков дом» в декабре этого года.

Я очень благодарна чуткому и внимательному руководителю Вячеславу Донгаковичу Март-оолу, коллективу ТИГИ, приютившему меня в самые тяжелые и трудные годы моей жизни и стараюсь сделать для них все, что в моих силах.

БЫТЬУЧЕНЫМ – ЗНАЧИТ ТРУДИТЬСЯ В ПОТЕ ЛИЦА

– Вы – кандидат педагогических наук, ученый. Что значит слово «ученый» в вашем понимании?

– Всегда считала и считаю себя простым библиотекарем. Чтобы оправдать святое и почетное звание «ученый», надо трудиться в поте лица.

В моем понимании и представлении ученые – это такие люди, как Григорий Потанин, Григорий Грумм-Гржимайло, Николай Катанов, Леонид Кызласов, Монгуш Кенин-Лопсан, Борис Татаринцев, Марина Монгуш, Доруг-оол Монгуш и многие другие преданные науке известные личности.

В каких тяжелых условиях приходилось работать супругам Потаниным – исследователям Центральной Азии и Сибири в конце девятнадцатого – начале двадцатого веков! Вынесенный Сенатом приговор к расстрелу за «намерение отделить Сибирь от России», замена приговора тюремным заключением, ссылка, трудные условия путешествия – ничто не сломило их.

Идеей гуманизма, уважением к истории и традиционной культуре народов Азии проникнуты капитальные труды, высказывания, многочисленные статьи Григория Николаевича Потанина, особенно «Очерки Северо-Западной Монголии» в четырех выпусках, откуда черпали и черпают ценные сведения о прошлом Тувы многие тувиноведы.

Создавая свой трехтомный, в нескольких выпусках фундаментальный труд «Западная Монголия и Урянхайский край» Григорий Ефимович Грумм-Гржимайло не один раз падал в обморок за столом.

Объем докторской диссертации Николая Федоровича Катанова «Опыт исследования урянхайского языка» – более 1600 страниц!

Отрадно, что в последние годы не только иностранцы, но и многие россияне стали интересоваться тувинским языком. Приходят в библиотеку, просят продать учебник тувинского языка, какое-нибудь методическое пособие по его изучению, тувинско-русский разговорник или тувинско-русский словарь. Именно тувинско-русский.

Но мы, к сожалению, не можем им в этом помочь, только показываем библиотечные экземпляры, потому что последнее издание «Тувинско-русский словарь» вышло в свет в 1968 году.

ИЙМЕ – МОИ КОРНИ

– Зоя Мытпыылаевна, а где ваши корни?

– Местность, где я родилась и провела детство, в прежние времена называлась Улаан-Бураа, что в переводе с монгольского означает Кызыл-Чыраа (Красная Таволга). Теперь это село Ийме Дзун-Хемчик-ского кожууна.

Папа Мытпыыла Содунамович Ондар был очень скромным, мягким, никогда не повышал голоса на нас. А мама Алажык Сусугбеевна, наоборот – строгая, боевая, общительная.

Она была отличной наездницей, в молодости любила приучать строптивых лошадей, до старости лет не слезала с коня. До сих пор у меня в ушах звучат строки ее любимой песни:

«Улуг шыктыг Улаан-Бураа,
Уруг шагдан чурттум чуве.
Узак-кезек чорук чоруур,
Ушта челер аъдым чуве.
Обширные луга Улаан-Бураа,
Родные с детства милые места.
Не устающий мчаться по степи
Скакун горячий – близкий друг в пути».

В восьмидесятые годы один из братьев, будучи уже женатым, начал кутить и кататься по степи на машине со своими дружками. Помню, как однажды мама верхом на коне догнала его машину и несколько раз ударила по ней кнутом. Да и брату тоже досталось за эту его праздную жизнь. Маме тогда было далеко за пятьдесят.

Семья у нас большая: пять сестер, три брата. Все получили образование. Майя после Иркутского финансово-кредитного техникума была заведующей отделением сбербанка Монгун-Тайгинского кожууна. К сожалению, она очень рано ушла из жизни – в 25 лет.

Младшая из сестер Чойганмаа – врач-педиатр в детском соматическом отделении республиканской больницы. Роза и Рая, закончив средние специальные учебные заведения, всю жизнь проработали в детском садике и торговле, теперь пенсионеры.

Мы, девочки, рождались друг за другом. А после нас мама родила троих сыновей подряд.

Сегодня брат Владимир живет в Москве. Окончил Ленинградский институт совет-ской торговли, затем Российскую академию внешней торговли, работает в Министерстве экономического развития и торговли. Борис и Ким – водители.

Родители зимовали в Сесеге (Цветистый), а летом жили на чайлаге – летней стоянке в местечке Херемечи, в тридцати километрах от Сесеге. Мама рассказывала: когда она была маленькой, степи Сесеге летом полностью покрывались разноцветными цветами. К сожалению, Сесеге сейчас в цветах не увидишь: в середине пятидесятых годов эта степь в числе других была распахана могучими тракторами.

Как только наступало время отпусков, мы ездили к родителям на чайлаг. Летом Херемечи становится похожим на чудный райский уголок. Там почти не бывает комаров и мух. Кругом цветы, ягоды, кедры, густая тайга и речка.

От чайлага до Ийме надо добираться через белые как снег песчаные холмы, настоящие барханы, у подножья которых растут осины, тувинцы иногда называют их шаманским деревом.

Дорога через песчаные холмы приводит к прозрачной и чистой речке Кум-Суу (вода земли). Горячие пески и целебные воды Кума лечат болезни суставов и кожи.

В десяти километах от Ийме в его северной части расположен лес, вдоль него течет река Хемчик. Осенью его берега от обилья боярышника, облепихи, берез, ив, тополей становятся ярко красными и золотисто-желтыми. Мальчишки села, да и взрослые тоже, любили рыбачить на Хемчике.

Кроме овец, коз, коров, коней, быков родители держали свиней, кур и надежных сторожевых собак.

Когда мама с папой были живы, нам жилось неплохо. Постоянно привозились мясо, топленое масло, сметана, варенье из различных ягод и даже деньги, вырученные от продажи шерсти, говядины, свинины.

После смерти родителей никто из нас не захотел остаться со скотом, и в этом мы крупно просчитались. Все у нас пошло кувырком. Ничего почти не осталось, часть стада была продана, часть угнана ворами.

Сможем или нет восстановить все утраченное, трудно сказать. Молодые люди сегодня чаще стали гоняться не за стадом, а за железом…

КАМЕННЫЕ ЛЮДИ ИЗ ДЕТСТВА

– Вы так красиво рассказали о родных местах. А какое самое яркое, запавшее в душу впечатление вашего детства?

– Каменные люди.

Помогая родителям пасти наших козлят и ягнят, мы, дети, часто натыкались на огромные каменные изваяния, которые нам казались живыми. Я их очень боялась.

Раньше на территории Ийме было несколько таких изваяний. В середине пятидесятых годов их куда-то увезли, теперь там остался один маленький «сторожевой» каменный человек без надписей.

В наших местах все связано с историей. В западной части Ийме по дороге в Чадан есть скала Хая-Бажы. На ней сохранились древние письмена, которые мне в детстве так хотелось разгадать.

Позднее узнала, что в конце девятнадцатого века по совету Александра Адрианова горный инженер Иннокентий Боголюбский впервые перерисовал их на отдельные листы.

В советское время изучением надписи на скале Хая-Бажы занимались воспитанники Сергея Ефимовича Малова, в том числе Зоя Борандааевна Чадамба.

Однажды, когда мы проезжали мимо Хая-Бажы, мама поведала, что до революции в долине у подножья скалы жил купец, которого тувинцы окрестных мест звали «Бай Максим» (Богатый Максим). Возможно, говорилось о Максиме Бякове, но это отдельная история, требующая уточнения.

Хорошо помню, как приезжие люди копали курган возле дома тети Семистээр, младшей сестры папы, а мы, дети, бегали смотреть на ржавые железные предметы, выставленные рядами на земле.

Это были копья, мечи, топоры и еще множество непонятных вещей. Позже часть этих предметов увидела в музее имени Алдан-Маадыр. Надпись под экспонатами «Найдено в Ийме» подтвердила: именно их я видела тогда – в далеком детстве.

Знаете, все эти детские впечатления и последующее узнавание и понимание, благодаря книгам, того, что так потрясало воображение в детстве, наводят на размышления.

Еще в середине сороковых годов 18 века финский исследователь урало-алтайского языка Матиас Кастрен во время своего путешествия по Сибири в своем письме в Финляндию сообщал:

«Сойоты преклоняют колени перед каменными изваяниями и считают их за божества … Их ламы доселе еще делают надписи на камнях».

Надписи на каменных плитах и скалах, железные копья, мечи, топоры. Одни соз-давали письмена, буквы, другие орудия. Кем были эти люди? Ученые, литераторы, защитники, захватчики?

До сих пор нет ответов на эти вопросы и, наверное, и не будет.

С каждым новым найденным предметом появляются новые версии, термины, книги. «Все меняется, чтобы все осталось по старому». В нашем маленьком Ийме жили до нас и будут жить после нас. Жить по-разному. Одни, словно животные в человеческом облике, будут вечно вредить другим, занимаясь воровством чужого скота и имущества, другие будут благородными, добрыми, трудолюбивыми, честными.

Своеобразное колесо времени, где нет начала и нет конца…

ТАМ, ГДЕ ХРАНИТСЯ ДУША

– Сейчас очень остро стоит вопрос о будущем нынешних библиотек. Некоторые считают, что они скоро отомрут, что Интернет, электронная информация вытеснит печатную книгу, и библиотеки просто исчезнут.

– Таковое не в коем случае не должно произойти! Да, в последние годы властными структурами недостаточно осознавалась роль библиотек в обществе. И профессия библиотекаря стала непрестижной, непопулярной.

Но сейчас положение изменилось в лучшую сторону. По инициативе Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Межрегиональным центром библиотечного сотрудничества в содружестве с Российским книжным союзом была разработана «Национальная программа поддержки и развития чтения», одобренная Правительством Российской Федерации.

С января 2007 года в стране идет бурное обсуждение этой программы, проводятся круглые столы, дискуссии, научно-практические конференции с представителями СМИ, издательств, творческих союзов, научных сообществ, вузов. Особенно активно выступает библиотечное сообщество.

До принятия этой программы шли горячие споры о том, сохранятся ли библиотеки в таком виде, в котором мы привыкли? Смогут ли электронные книги, газеты, журналы полностью заменить традиционные печатные издания? Каким будет будущее библиотек, их фонды, кадры, читатели?

Отрадно отметить, что в этой программе наряду с образовательным процессом, книжной индустрией, системой подготовки кадров большая роль отводится библиотекам. Библиотеки были, и будут существовать – с новыми электронными технологиями, доступом в Интернет, но сохраняя при этом традиционные печатные издания.

При этом считаю, очень важно сохранить бесплатный доступ к книжным фондам библиотек.

Библиотеки – одни из основных культурных центров любого государства. В них хранится история, культура. Хранится душа.

И если мы сумеем сохранить библиотеки, то сумеем сохранить и язык, и культуру, и нацию. А если не сумеем, то потеряем все.

Подписи к фото

1. Зоя Монгуш.
2. Библиотекари отдела национальной и краеведческой литературы республиканской библиотеки имени А. Пушника. Слева направо: Светлана Содунам, Анчымаа Калга-оол, Зоя Монгуш. 1981 год.