АЯС СОЯН: ЗНАМЕНИТОСТЬ ПОНЕВОЛЕ.

ЧТО СТОИТ ЗА ИСТОРИЕЙ "МАЛЬЧИКА С ЧАБАНСКОЙ СТОЯНКИ"

В феврале Туву облетела шокирующая новость. Ребенок, взятый под опеку в 1999 году жительницей Кызыла, в течение семи лет фактически находился на положении раба, При наличии всех органов, отвечающих за соблюдение прав детей и подростков. освободиться от такой «опеки» Аяс Соян смог только сейчас, уже 19-летним, написав письмо председателю правительства Тувы. Прокуратура возбудила уголовное дело против опекунов по статье 165 УК РФ «Ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего».

Из справки прокуратуры РТ

«В прокуратуру Республики Тыва 26 января 2007 года от министра труда и социальной политики Конгар А.Т. поступило обращение о том, что оставшегося в несовершеннолетнем возрасте без попечения родителей и содержавшегося в государственном учреждении Сояна Аяса Олеговича незаконно удерживают на чабанской стоянке в Овюрском районе Республике Тыва.

До учреждения попечительства несовершеннолетний Соян А.О., 1987 года рождения, обучался в Дерзиг-Аксынской вспомогательной школе-интернате для детей, оставшихся без попечения родителей.

На основании постановления администрации г. Кызыла от 27 сентября 1999 года №1353 Настыкова Ирина Кызыл-ооловна была назначена попечителем над несовершеннолетним Сояном А.О., в связи с ее заявлением.

В соответствии со ст. 36 ГК РФ опекуны и попечители несовершеннолетних граждан обязаны проживать совместно со своими подопечными. Однако, после учреждения попечительства над несовершеннолетним Сояном А.О., Настыкова И.К. в 1999 году самовольно отвезла 12-летнего Сояна А.О. на чабанскую стоянку своих родителей Куулар К.С. и Куулар Н.С. в местечко Мургустуг, которое находится в 6 км от села Хандагайты Овюрского района. После этого Настыкова И.К. сообщала в органы опеки и попечительства недостоверные сведения о выполнении своих опекунских обязанностей и получила государственное пособие на содержание опекаемого в период с 1 октября 1999 года по 1 декабря 2004 года в сумме 92700 рублей.

Затем, на основании заявления Настыковой И.К. от 20 ноября 2004 года ее попечительство над несовершеннолетним Соян А.О. было прекращено в связи с тем, что он выбыл на постоянное место жительства в Овюрский район.

21 марта 2005 года над несовершеннолетним Соян А.О. было учреждено попечительство Куулар Н.С., 1941 года рождения, матерью бывшего опекуна Настыковой И.К.

С 1999 года Соян А. О. не обучался, проживал в избушке на чабанской стоянке без каких-либо условий для проживания, надлежащим образом не обеспечивался одеждой и питанием…

Доводы Настыковой И.К., ее родителей Куулар Н.С. и Куулар К.С., все отрицающих и утверждающих, что написать письмо Аяса подговорили непорядочные люди, опровергаются показаниями Ооржак Б.-К.С, Сат С.Х., Тувекей И.Х. и других. Сам опрошенный заявитель Соян А.О. подтвердил показания соседей-чабанов и дал аналогичные пояснения.

Таким образом, установлено, что в действиях Настыковой Ирины Кызыл-ооловны и Куулар Нанзатпаа Содунамовны, не исполнявших обязанности по воспитанию несовершеннолетнего Сояна А.О., усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 156 УК РФ».

Аяс неожиданно для себя стал достопримечательностью, за которой гоняются не только местные журналисты.

В СМИ появляются почти детективные истории – то о его похищении из приюта «Поддержка», то о том, что его приглашают на запись ток-шоу Андрея Малахова «Пусть говорят», где экспертом собралась выступать сенатор от Тувы Людмила Нарусова, то о том, что Аяса прячут от журналистов. За всеми этими новостями не видно самого Аяса – что он думает о происходящем, чем живет 19-летний молодой человек. Не видно и самой проблемы: как могло случиться, что ребенок, отданный под опеку, фактически выпал из поля зрения государства на долгие семь лет? И где он сейчас?

Мы нашли его в селе Усть-Элегест Кызылского кожууна 14 марта. Щупленький, в новеньком джинсовой курточке и черных брюках паренек робко заглянул в кабинет Риммы Ооржак – директора Республиканской специальной (коррекционной) школы-интерната для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей: «Экии, башкы, вы меня звали?»

С явной неохотой прошел, сел на краешек дивана и опустил глаза в пол. Первое впечатление – человек, видевший от жизни мало хорошего. Узнав, что я журналист, он погрустнел еще больше и сказал, что не хочет, чтобы его тревожили и писали о нем неправду. Уговорить паренька ответить на пару вопросов удалось только после того, как он внимательно прочел первый вариант подготовленного о нем материала. После этого он, наконец, улыбнулся и спросил, как меня зовут. «Лиза», – представилась ему я. «Соян Аяс Олегович» – как на допросе отрапортовал он.

После всего, что пережил, Аяс стал осторожным и на каждое предложение сразу не соглашается – отвечает, что сначала подумает.

Говорит, что из приюта «Поддержка» в Кызыле никто его не похищал. Там ему было хорошо, только скучновато – молодежи мало, заняться нечем. Тем более, что главное желание – учиться – не могло там исполниться. Вот его и перевезли сюда. А здесь, в Усть-Элегестинской школе, учителя разработали для него специальную программу обучения. Говорят, что все теперь зависит от его способностей и желания (кстати, директор школы-интерната Римма Ооржак особо отмечает трудолюбие Аяса). Читать и писать он умеет, а поскольку главный предмет в этой школе не математика и не русский язык, а трудовое обучение, уже подумывает о профессии столяра. Или шофера – определиться еще есть время.

О прошлом Аяс вспоминать не хочет – следователю из прокуратуры он рассказал уже всю свою жизнь по годам и по минутам и не один раз. Подтвердил, на чабанскую стоянку ни разу не приезжали ни Настыкова, ни инспектора из отдела опеки и попечительства.

Рассказал, что все эти годы хотел вырваться из рук «опекунов», но его не отпускали даже в поселок, который находится совсем недалеко от стоянки, не говоря уж о поездке в Кызыл. Письмо председателю правительства Тувы он предал через соседей-чабанов, которые жалели и подкармливали бесправного работника. Чабаны просто опустили письмо в почтовый ящик, и оно благополучно дошло до адресата.

Еще Аяс говорит, что нашел место, в котором ему хорошо и спокойно. Единственное желание – чтобы журналисты больше не приезжали. И он не хочет никуда уезжать, тем более, не хочет, чтобы его показали по телевидению. Категорически отказался даже от фото для этого материала.

Сказал, что после этого в него пальцем будут тыкать, да еще смеяться, что семь лет его кормили одним хлебом да лепешками. А он из Тувы уезжать не собирается. А сейчас ждет результатов медицинского обследования и даже думает о службе в армии.

Директор школы-интерната Римма Ооржак и инспектор Алевтина Салчак рассказали, что некоторое время Аяс жил не в интернате, а семье местных учителей, у которых ему очень нравилось. Но их дом начали буквально осаждать журналисты, с новой семьей пришлось расстаться.

Самое главное, как отмечают дети из школы-интерната, учителя и директор: Аяс постоянно повторяет фразу «Я – одинокий».

«Семья приносит полноту жизни, семья приносит счастье. Семья в жизни нашего общества является большим делом, имеющим государственное значение». Эти громкие слова я прочла на стенде в Отделе опеки и попечительства комитета по образованию в Кызыле.

Аясу Сояну, теперь уже известному на всю республику «мальчику с чабанской стоянки», родная семья не принесла счастья: мать была лишена родительских прав. Приемная семья тоже не принесла ничего хорошего.

Кто виноват в том, что вместо счастливого ребенка, имеющего самое дорогое – семью, его превратили в раба на чабанской стоянке? Как Ирина Настыкова сумела обвести вокруг пальцы органы опеки и попечительства? Ответ на эти вопросы я пыталась получить в течение нескольких дней, еще до встречи с Аясом Сояном.

В отделе опеки и попечительства комитета по образованию мэрии г. Кызыла поговорила с начальником Юрием Ондаром, представившись матерью, желающей взять под опеку ребенка. Чиновник вежливо и обстоятельно объяснил, какие для этого требуются документы, какие на меня возлагаются обязанности.

Интересуюсь, бывали ли случаи, когда опекуны не выполняли своих обязанностей или же вовсе издевались над беззащитными детьми. Не моргнув глазом, Юрий Анатольевич отвечает, что за последние 10 лет не было ни одного подобного случая. Жилищные условия, моральное и физическое состояние каждого опекаемого ребенка проверяются инспекторами не менее двух раз в год.

Показываю свое удостоверение. «А-а-а… вы насчет Аяса Сояна... Отдел опеки и попечительства не причем, потому что ребенок был вывезен в Овюрский район, и дальнейшие проверки должны были проводить районные инспектора».

В отделе реабилитации и защиты прав детей Министерства образования РТ, где я также пыталась выяснить, как осуществляется надзор детьми-сиротами и детьми, оставшимися без попечения родителей, каким образом защищаются их права, ничего добиться не удалось.

Мои вопросы оказались «неконкретными» и меня попросили не мешать работать. На столе сотрудницы отдела лежал еженедельник «Плюс Информ», открытый на странице с материалом об Аясе Сояне «Он стал рабом в 12 лет». Указав на материал, спрашиваю у начальника отдела Маргариты Удумбара, как могло случиться, что его права нарушались в течение семи лет. Слышу в ответ: «Он – совершеннолетний, взрослый человек, такие вопросы не к нам, мы детьми занимаемся».

Только в социальном центре «Поддержка» оказались «причем».

По словам директора Баазынчапа Чижита, для Аяса здесь была разработана программа реабилитации, моральной и физической.

После проведенных медицинских обследований выяснилось, что у парня порок сердца. За его здоровье собирались серьезно взяться. Но не успели.

Сотрудники Министерства образования забрали Аяса, чтобы отвезти его на обучение в коррекционную школу-интернат поселка Усть-Элегест.

Судя по данным, указанным в приложении к постановлению Правительства РТ от 2 февраля 2007 года №170, на начало 2007 года 749 детей, лишенных родительского попечения, живут в семьях опекунов. Разумеется, в разных кожуунах и городах республики. Сказать, повторится или нет история Аяса Сояна, и не повторяется ли она уже в каком-то уголке республики, сложно.

Сам Аяс считает, что он единственный, кому так не повезло с опекунами. Хорошо, если он прав, и все другие дети, живущие в опекунских семьях, окружены настоящей родительской заботой и вниманием, а их права надежно защищены. А если нет?