ПОМНИ О БОЛИ

«Чернобыльская молитва». Кому-то может показаться, что тема эта за двадцать лет исчерпана полностью, что о Чернобыле новое написать невозможно. В том, что это не так, я убедилась с первых страниц книги. Эту исповедь человеческих судеб, из которых складывается неоднозначная история XX века, надо читать сердцем, потому что писалась она тоже сердцем.

Книга «Чернобыльская молитва. Хроника будущего» вышла в свет в 2006 году в издательстве «Время» (Москва). «Чернобыльская молитва» публикуется в новой авторской редакции, с добавлением нового текста, с восстановлением фрагментов, исключенных из прежних изданий по цензурным соображениям.

Автор – Светлана Алексиевич – известна читателям по книгам «У войны не женское лицо», «Цинковые мальчики», в которых трагедии времени предстают в рассказах очевидцев. Это созданный ею особый жанр – большая история в маленьких исповедях переживших и выживших…

Светлана Алексиевич удостоена Премии американского сообщества критиков (NATIONAL BOOK CRITICS CIRCLE (NBCC) за 2006 год. «Литературный Оскар» не предусматривает денежного эквивалента, но это – одна из самых престижных литературных наград США, присуждаемая по нескольким номинациям. Впервые за 50 лет он был вручен иностранному автору – за книгу «Чернобыльская молитва».

На переплете – туннель с покрытыми трещинами колоннами, в самом его конце, а может, наоборот, в начале – свет. То ли это тот хрестоматийный свет, который ждет в конце тоннеля. То ли отблеск огня, сопровождавшего взрыв, который 26 апреля 1986 года в один час 23 минуты 58 секунд потряс мир. Потряс масштабностью и губительностью разрушений.

На фотографии – немолодая женщина с внимательным и усталым взглядом. Это писатель Светлана Алексиевич. Свидетель Чернобыля – самого главного события XX века, навсегда впечатанного в историю катастроф человечества.

Против обыкновения вы не найдете в этой книге привычного поиска виновных в аварии, расследования причин и субъективной истерии автора, чего было много в книгах-скороспелках, которые одна за другой появлялись сразу после катастрофы. Отнюдь, Светлана Алексиевич сама обозначила, что «Чернобыльская молитва» книга не о Чернобыле, а о мире Чернобыля. О том, что мир вокруг нас и мир души человеческой после памятного взрыва уже не сможет вернуться в прежнее состояние и привычное бытие: «Взрыв прервал связь времен… трехмерный мир раздвинулся…»

Двадцать лет писалась и дописывалась книга. И двадцать лет как отравлены не только земля и вода, но и мир человека, для кого Чернобыль стал началом душевного ада. Те, которых мы стали называть чернобыльцами, умирали тогда, умирают и сегодня.

Они – главные герои произведения – торопятся рассказать о том, что видели, что чувствовали, когда рушился маленький мир каждого, как пытались научиться жить в обществе, где сразу стали кастой неприкасаемых, как сегодня живут с надломом в душе, раной в сердце и непреходящим ожиданием смерти. Это не может оставить равнодушным.

Они умирают, но успевают сказать свое слово в полифоническом романе-исповеди Светланы Алексиевич. И настолько обнажены и пронзительны эти истории, что невозможно не заболеть болью обоженных взрывом двадцатилетней давности людей, боль которая не знает конца, потому что множится в судьбах их детей и внуков. И страшно то, что неизвестно, сколько лет будет продолжаться ужас Чернобыля, мутируя в генной и человеческой памяти каждого соприкоснувшегося с ним.

Автор, отступая в тень, предоставляет белое полотно книжных страниц молодым и старым, коммунистам и беспартийным, ученым и крестьянам. То, что каждый герой книги раскрывает ей с предельной откровенностью долго хранимое в себе страдание, есть, несомненно, редкий талант сопереживания писательницы, художественный дар угадывания малейшего движения души человеческой.

Три главы – «Земля мертвых», «Венец творения», «Восхищение печалью» – объединили в себе множество монологов, названия которых говорят сами за себя: «Монолог одной деревни о том, как зовут души с неба, чтобы с ними поплакать и пообедать», «Монолог о том, как легко стать землей», «Монолог об уродце, которого все равно будут любить».

Одинокий человеческий голос в произведении начинается со слов Людмилы Игнатенко, жены погибшего пожарного Василия Игнатенко: «Я не знаю, о чем рассказывать… О смерти или о любви? Или это одно и то же…»

Это для того, кто был там, смерть и любовь может стать одним и тем же. Нам это трудно понять, потому что это не у нас, а там, где жена не может обнять любимого, потому что он – «радиоактивный объект с высокой плотностью заражения». Но, невзирая на все запреты, она с ним до конца и всегда со словами любви. Любит мужа, хоронит его, рожает от любимого ребенка, у которого нет жизни. Но ее одинокий человеческий голос так сильно рассказывает о любви, которая, как смерть, что это надолго западает в память, если не навсегда.

Из таких историй любви, жизни и смерти соткана хронология катастрофы. «Чернобыль дальше Освенцима и Колымы. Дальше Холокоста», – пишет автор.

Если война всегда ассоциируется с реальным врагом, которого ненавидишь и уничтожаешь, то Чернобыль – это война другой формации. Этот враг страшен, коварен, опасен, но невидим, неосязаем и безлик. Так человечество вступило с Чернобылем в новую эру техногенных катастроф.

Читать о боли, которая просится со страниц «Чернобыльской молитвы», особенно тяжело, когда рассказывают дети. Мальчик в больничной палате когда-то писал стихи. В пятом классе влюбился в девочку. А в седьмом открыл, что есть смерть. Его лучший друг повесился в пустом классе, когда все убежали на урок физкультуры. Врачи запретили ему бегать, прыгать. Он был лучшим футболистом школы. До… У мальчика в больнице было много друзей: «Для меня теперь небо живое, когда я на него смотрю…Они там…»

«Судьба – жизнь одного человека, история – жизнь нас всех», – пишет Светлана Алексиевич в своем произведении. Она хотела рассказать историю таким образом, чтобы не потерять из виду судьбу одного человека. И ей это удалось.

Загляните, в самое дно Чернобыльской трагедии, взгляните глазами тех, чьи судьбы оплавлены пламенем реактора, вслушайтесь в свое сердце после прочтения «Чернобыльской молитвы». Вам уже не будет так покойно и безопасно жить на такой, оказывается, маленькой планете Земля. Думаю – это нужно для того, чтобы отодвинутая временем трагедия не уносилась счастливым свойством памяти в забвение, а жила в нас, чтобы Чернобыль не стал будущим человечества.