ВЕРИЛИ, ЧТО ВСЕ ПРЕОДОЛЕЕМ

О том, что Мария Ивановна Чараш-оол – одна из наших педагогов- ветеранов – в детстве оказалась на оккупированной фашистами территории, пережила все ужасы войны, я узнала случайно. И очень волновалась, когда шла к ней, чтобы записать рассказ о военном детстве. Но страх и волнение сразу рассеялись. Передо мной была женщина, которая сразу расположила к себе. Её глаза выражали любовь и доброту. Разговор наш завязался сам по себе. И вот что я узнала...

* Родилась и жила я в Орловской области, в деревне Бараново Мценского района. Местность там очень красивая: кругом сады, леса, луга...

Ясно и безоблачно начиналось мое детство. Я была единственным ребенком в семье, жадно училась, радостно бегала в школу со сшитой матерью холщовой сумкой. Была очень впечатлительна. Любила свои широкие поля, березняк. Было все интересно. Мечтала о поездке в город – большой, шумный, неведомый. И все это разом оборвалось, потому что пришла война. Отец ушел воевать.

* Через нашу деревню проходил фронт. Очень хорошо помню, как ворвались фашисты. Они кричали на незнакомом нам языке. Разместились в каждой избе по шесть человек. Хозяева ютились, где попало: в сараях, садах, а ночью – на русской печке. Утром, просыпаясь, немцы кричали: «Матка, яйки, млеко!». Мама со слезами отдавала все, оставляя меня голодной, потому что, если не отдашь, возьмут сами. Все забрали: и корову, и свиней, и даже куриц постреляли.

* Мне тогда было десять лет, но я помню, как фашисты относились к местному населению. Помню, как повесили председателя колхоза и его жену. Две недели висели тела этих людей на веревках, потом ночью кто-то (партизаны, наверное) снял их и закопал в снег до весны...

Однажды собрали всю деревню, под автоматами пригнали к глубокому оврагу, поставили всех на колени и, видимо, хотели убивать, но раздумали. Со смехом ушли. Но каково было нам! Некоторые падали без сознания. Вот так-то с нами обращались «освободители».

* Отступая, фашисты угоняли население за многие километры от родных мест. Не миновала эта учесть и жителей нашей деревни. Женщины с малыми детьми на руках, ребятишки постарше, старики шли, не зная куда. Были среди них и мы с мамой.

Было так страшно, что даже наше семейное горе (мы уже знали, что отец погиб на фронте) растворилось, затерялось в этой всеобщей боли и тоске людей, покидающих родное место. По дороге фашисты расстреливали немощных стариков и грудных детей вместе с матерями – тех, кто уже не мог идти.

Над дорогой, по которой мы шли, была пыль и гарь, трудно было понять: день или ночь. Жизнь была далеко, а смерть шла рядом.

Пригнали нас в деревню Никулино Голохвастовского сельского Совета Орловской области. Разместили по домам. Есть было нечего не только нам, но и хозяевам этих домов. Питались гнилой картошкой, конским щавелем, крапивой, лебедой.

* В начале августа 1943 года Красная Армия освободила нас. Сколько радости и надежды на будущую жизнь было у нас! Описать это невозможно... Мы вернулись на пепелище своей деревни. Помню, как в наспех вырытой землянке открылась школа. Значит, было для кого ее открывать! Два года мы не брали в руки карандаши, ручки. Измученные голодом, изболевшиеся, мальчишки и девчонки со взрослыми лицами шли на уроки.

* Мы учились и верили, что все преодолеем, что будут построены и дома, лучше прежних изб, и просторная школа. Я тоже училась, старалась. Очень хотелось порадовать маму своими успехами. Мама была больная, иссохшая, пожелтевшая. Я училась хорошо: школа, уроки словно пробуждали меня к жизни.

Помню, как светлело лицо матери, когда приходили в землянку люди и приносили радостные слова: «Твою опять на родительском собрании хвалили. Лучше всех, говорят, учительницей будет».

* Мама умерла. И осталась я совсем одна. «Теперь волей-неволей бросит она школу», – говорили соседи. Меня, конечно, приняла тетка, но у нее – своя семья, свои заботы.

* Но я все-таки закончила семилетку. Потом, в 1951 году, закончила педагогическое училище в Мценске. До сих пор удивляюсь, где еще, в какой другой стране могло случиться такое: чудом уцелевшая, голодная девчонка стала учительницей, добилась того, о чем мечтала в светлом довоенном детстве!

Не только знания, но и хлеб по «усиленной» детской карточке, и одежду по ордерам мне давала Родина, сама истощенная войной. И этот долг всей жизнью своей, всем своим трудом я оплачивала.

Получив направление, приехала в Туву, в неведомый степной Эрзин, который полюбила и запомнила на всю жизнь так же, как и всех своих учеников.

Очень скоро я подружилась с молодым тувинским журналистом. Поженились, фамилию Красова я сменила на фамилию Чараш-оол. Через четыре года мы переехали с семьей в Кызыл. У нас уже был маленький Олеженька. Всего три сына у меня: Олег, Валерий, Юрий.

Со свекровью-тувинкой я прожила вместе 22 года. С любимым человеком – со своим мужем Алексеем Иргитовичем Чараш-оолом прожила в любви и согласии 41 год. До сих пор не могу смириться с его уходом из жизни.

Проработала в школах Тувы 52 года. Россия оценила мою работу. Я награждена значком «Отличник народного образования», мне присвоено звание Заслуженного учителя школы РСФСР. В Туве живу уже давно и не мыслю без нее своей жизни.