РУССКИЙ ТЮРК

(Окончание. Начало в №47)

– …Вот этот, 1993 год, год столетия расшифровки древнетюркской орхоно-енисейской письменности,и стал новойточкой отсчёта моей жизни.

СТЕПИ С ДРЕВНИМИ КУРГАНАМИ ВДРУГ ЗАГОВОРИЛИ

– В этом же, юбилейном для древнетюркской письменности, 1993 году в московском издательстве «Раритет» вышел сборник «Поэзия древних тюрков VI-XII веков» – в поэтических переводах Анатолия Преловского. Русскому читателю впервые была предоставлена возможность познакомиться с древней поэзией тюркских народов.В самом конце книги выражена благодарность Ю.Н. Забелину – «за инициативу и помощь в издании». Как явствует из этой надписи, без вас, Юрий Николаевич,здесь дело не обошлось?

– Первые поэтические переводы каменныхтекстов я впервые прочитал в 1992 году – в абаканской гостинице, из-за плеча автора, отстукивающего дивные строки на пишущей машинке. И был потрясён и очарован.

Хакасские степи, по которым я столько раз проезжал, с их древними курганами и каменными плитами вдруг заговорили. И как заговорили!

Эль Ынанчы, ты знай, я верным был,

Пусть благоденствует наш славный хан!

Пусть здравствует мой род и мой народ!

Врагов моих не счесть, а я ушёл…

Или вот ещё.

Потомок барсов, на земле людей

Я доблестью своей не насладился.

Когда стрелял, то был героем я,

Когда приобретал, был сильным я.

С собою не возьмёшь ведь всё своё:

Упитанных коней и всех людей…

Обычаи, заветы, чем я жил,

Пусть не исчезнут с гибелью моей…

Нас сильный отдалил – о горе нам!

Ушёл наш барс шестидесяти лет.

Зовите ланей плакать и рыдать:

Он разлучился с нами,– горе нам!

Печалься, мой народ: громя врагов,

Я умер – горе! – но погиб в бою.

Я тяготы – большой верблюжий вьюк

На братьев, чтоб несли, переложил.

Анатолий Преловский – известный московский поэт, лауреат Государственной премии,урождённыйсибиряк, ведущий переводчик поэзии малых и больших коренных народов Сибири, сделал этот перевод на основе научной реконструкции Ии Стеблевой, доктора филологических наук, тюрколога с музыкальным образованием. Почувствовав ритмику в каменных текстах, Ия Васильевна доказала в своей всемирно известной диссертации, что определённые древнетюркские тексты есть совершенная поэзия. Более того, поэтические принципы этой поэзии прослеживаются во всех современных литературах тюркского мира!

Переводы Анатолия Васильевича меня таквосхитили, что я стал пробивать издание книги «Поэзия древних тюрков». А чтобы люди лучше смогли понять эту книгу, сделал заказ Игорю Кызласову, нашему знаменитому потомственному хакасскомуучёному, на книгу по истории открытия и расшифровки древнетюркской письменности «Древняя письменность саяно-алтайских тюрков», что он и сделал очень быстро. Книга вышла уже в 1994 году и до сих пор пользуется большой популярностью.

– Как же вам в эти непростые для российской культуры и науки годы удалось найти средства для издания этихкниг?

– Есть у нас в Хакасии известный государственный и общественный деятель Галина Трошкина. В то время она занимала пост заместителя председателя Совета министров республики. Именно она, убеждённая в важности и значимости этогопроекта, энергично помогла нашему Бюро заполучить беспроцентный долгосрочный заём в министерстве финансов и спонсорскую помощь артели старателей «Сибирь» – на издание «Поэзии древних тюрков».

А книгу Кызласова удалось издать благодаря существовавшей тогда партии Шахрая, которая называлась партией Российского Единства и Согласия. Будучи делегатом съезда, я былизбран членом политсовета этой партии.

Я, кстати, четырежды встречался, серьёзно беседовал с заместителем Шахрая – Александром Котенковым, которому всё время говорил, что нужно разрабатывать политическую доктрину партии по национальным вопросам. Он отвечал, что у них ещё нет идеигосударственного устройства России, программы еёвозрождения, а я тут про национальную идею толкую. Увы, упартии были дивныелозунги, но очень слабые корни, потому она так быстро и увяла.

Но всё равно они насздорово поддержали в материальном плане, профинансировав издание «Древней письменности саяно-алтайских тюрков».

В РУССКОМ ГОРОДЕ – ТЮРКСКИЙ ПРАЗДНИК

– Юрий Николаевич, а как возникла идея проведения Дней тюркской письменности и культуры, объединивших научную, творческую интеллигенцию не только Хакасии, но и соседних регионов России?

– В 1994 году в Абакане прошла конференция, посвящённая поэзии древних тюрков. Продолжилась она в Минусинском краеведческом музее. Вот тогда и родилась идея ежегодного проведения Дней тюркской письменности и культуры, причём, не просто в масштабе одного или нескольких соседних регионов, а в масштабе всей России. В эту группу вошли учёные, писатели, деятели культуры. Из Хакасии – директор Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории, доктор исторических наук Валентина Тугужекова, директор института тюркологии Хакасского госуниверситета, Заслуженный работник культуры РСФСР Степан Ултургашев. Из Тувы –кандидат филологических наук, ныне заместитель министра культуры республикиЗоя Самдан, из Горного Алтая – писатель, фронтовик, доктор исторических наук Сергей Каташ.

Идея получила одобрение и на общероссийском уровне: в 1995 году, в Москве, на конференции тюркологов под председательством академика Эдзяма Тенишева. Очень энергично поддержали нас участники конференции из Татарии, Башкирии. Мы даже формулу праздника предложили, я её выдвинул, и меня поддержали: фестиваль-симпозиум, включающий не только интеллектуальную часть, нои культурно-развлекательную, основанную на традициях и фольклоре тюркских народов.

И день был выбран – предпоследнее воскресенье сентября, близкое к 22 сентября – дню осеннего равноденствия. Это, по тюркской традиции, самое лучшее время для проведения праздника. Это День благодарения природе, что щедро подготовила людям свои плоды: и шерсть, и орехи, и пополнение стад, табунов. Это время благодарения богине Умай,добрым духам, которыес конца сентября до весны как бы уходят на покой.

– Однако добиться того, чтобы День тюркской письменности и культуры, подобно 24 мая – Дню славянской письменности и культуры, был объявлен в России официальнымпраздником,до сих пор не удалось.

–В 1995 году мы были уже близки к этому. Но… помешала война в Чечне.

Это не простой процесс – появление такого нового праздника в масштабах всей России.Хотя, я думаю, такой общероссийский праздник всё равно будет, рано или поздно, ведьтюрки – второй этнос в России после славян. И, по моему твёрдому убеждению, общероссийский праздник тюркской письменности и культуры послужил бы ещё одной доброй вязью духовности, культурного взаимообогащения и взаимопонимания, объединениянародов нашего многонационального Отечества.

Впрочем, мы и не стали ждать официального утверждения и разрешения. Уже в 1996 году, создав неформальное содружество «Национальная память», первыми в России провели в Хакасии, в городе Саяногорске,Дни тюркской письменности и культуры. И с тех пор этот праздник проводится там каждый год.

Помнится, поначалу тувинская интеллигенция, приглашённая на эти празднованияв Саяногорск, дажепоражалась:русский город проводит тюркский праздник!А всё дело в том, что на месте города, на левом берегу Енисея, в прошлом (прим. ред.: до 1975 года) был посёлок Означенное, а напротив – на правом берегу – пограничный казачий острог. Полное имя посёлка – Царём Означенный, что соответствует Указу Петра Первого, повелевшего построить на берегу Енисея пограничный острог. Здесь издревне проходил прямой водный путь, караванная дорогав Центральную Азию. Здесь встречали гостей с товарами, сторожили недругов.

И вот, на холмике, у обочины этого пути в 1768 году экспедиция академика Палласа и его коллеги академика Спасского обнаружила камнеписную стелу с хорошо сохранившимся древнетюркским текстом. Это стелу спустя сто лет – в 1880 году – перевёз в Минусинский музей его основатель – Николай Мартьянов. Там она находится и поныне, вместе с другими каменными страницами тюркской культуры, обнаруженными в Хакасии и Туве.

Так что всё вполне логично и исторически обосновано, и вот уже восемь лет как Саяногорск – центр праздника тюркской культуры. В сентябре нынешнего 2004 года именно с него началось и празднование, уже на основании Закона Республики Хакасии, Дней тюркской письменности и культуры, завершившихся в школе села Московское, где прошли литературные чтения в честь поэта-земляка Анатолия Каштымова.

– Значит, спустя десять лет после начала этой общественной работы,вам всё же удалось доказать государственную значимость и необходимость такого праздника?

– Удалось. Обращение наших соратников –хакасских и тувинских деятелей науки и культуры, направленное в парламенты и правительства Хакасии и Тувы, нашло понимание в Верховном Совете Республики Хакасия, который 22 июня 2004 года единогласно проголосовал за закон о Дне тюркской письменности и культуры. 28 июня Председательправительства Хакасии Алексей Лебедь подписал закон. Так что отныне, уже согласно Закону, третье воскресенье сентября в Хакасии – республиканский национальный праздник – День тюркской письменности и культуры.

– Международная общественность уже оценила этот большойобъединяющий культурный шаг небольшой российской республики?

–Как мне рассказали, в румынском городе Констанца, на конгрессе молодёжных тюркских организаций сообщение о новом хакасском законе вызвало великий восторг и одновременно удивление: почему же большие тюркские государства не додумались до такой простой истины, которую поняли в Республике Хакасия?Такая же реакция была и в Баку, на заседании всемирной организации «Тюрксой».

– Теперь, когда удалось достичь так многого,можно немного и передохнуть?

– Никак нельзя. У нас большие планы. Нашу культурную экспедицию давно ждут в Якутии, планируем, если всё сложится успешно, и большой походв Монголию, к первоистокам орхонской письменности, к тем местам, благодаря которым и осуществилась сто с лишним лет тому назад расшифровка древних тюркских рун.

– Ещё одна экспедиция? Юрий Николаевич,но ведь силы не безграничны. Да и средства... Любые экспедиции, даже самые маленькие, а, тем более, такие масштабные, как ваши – по Туве, Алтаю, Монголии, с привлечением учёных, артистов, музейных работников, с встречами, концертами, лекциями во всех встречающихся на пути городах, посёлках, сёлах, даже на чабанских стоянках,требуют финансирования. Где вы находитеденьги для своих грандиозных проектов?

– Если есть желание сделать что-то важное и нужное, то деньги всегда найдутся. Как и люди, готовые тебя поддержать. Нам, например, никогда не отказывало правительство Хакасии, правда, они выделяливсегда лишь малую часть необходимых средств. Остальное, как правило, давали спонсоры. Например, самая масштабная Саяно-Алтайская экспедиция через западную Туву в Горный Алтайобошлась в сто тысяч рублей. Часть средств мы получили от правительства республики, львиную долюдал Фонд Сороса и наши друзья – спонсоры, в том числе участники экспедиции – немецкие этнографы.

Это ещё одна из особенностей нашей работы, наших экспедиций – в них участвуют люди самых разных национальностей и самых разных профессий. Путешествия к истокам древнетюрской культуры становятся объединяющим началом длявсех, кто примыкает к нам. Люди узнают друг друга, в непростых путешествиях по горным и степным дорогампомогают и поддерживают друг друга, знакомятся с традициями и образом жизни хакасов, тувинцев, алтайцев, монголов. И, в свою очередь, знакомят их со своей культурой. И просто приобретают новых надёжных друзей.

Вот так, я думаю, теперь уже надолго и по-настоящему, ожили древнетюркские каменные письмена…

КОРЗИНА С ЕЛОВЫМИ ШИШКАМИ – ДЛЯ ДВОИХ

– Чтобы увлечь, организовать такую массу народа огромная энергия требуется. Где же, если не секрет, тот источник, в котором вы черпаете свою энергию?

–Моё самое любимое место в Абакане – скверик, по которому я каждое утро иду на работу, а вечером возвращаюсь домой. Я никогда там не пройду просто так, а иду и разговариваю с деревьями, сцветами, иногда притрагиваюсь к нимласково рукой, и они мне отвечают тем же – я это чувствую. А в самом конце сквера у меня есть заветная лиственница, с ней мы большиедрузья.Я там всегда останавливаюсь, и мы беседуем.

Не знаю, даёт ли мне это энергию, но спокойствие и умиротворенность, даже послекаких-тобольших неприятностей, я там обретаю.

А ещё всю жизнь мне помогает совет деда, казачьего сотника АндреяИвановича Забелина. Он говорил: «Юра, если ты хочешь добиться успеха, то всегда всё, что тебе надо сделать, записывай планом-картой на бумагу». Я так и делаю. Беру лист бумаги,расчерчиваю несколько колонок и записываю, что нужно сделать сейчас, что в будущем, а ещё несколько колонок в центре отвожу тем, кто мне будет помогать. План-карта действует безотказно!

Ну, а самое главное, у меня есть замечательная Валентина Григорьевна, с которой мы вот уже восемь лет вместе. И сын Олег,он идет своим путём, но всегда и во всём помогает мне, участвует в наших экспедициях.Это два главных моих источника.

– Вам можно по-хорошему позавидовать: прожив каждый свою непростую жизнь, вы, такая красивая пара, на склоне лет сумели найти друг друга и жить полной счастливой жизнью, которой могут позавидовать и молодые. Как вам это удалосьВалентина Григорьевна?

– До встречи с Юрой я несколько лет после потери мужа была одна. Казалось, что уже всё – впереди нет ничего.Мне ничего и не хотелось: не хотелось следить за своей внешностью, ни наряжаться, ни куда-то ходить. Я на своей личной жизни поставила крест. И вдруг меня приглашают на вечер нашего хакасского поэтаНатальи Ахпашевой.

Мне очень не хотелось идти, но было просто неудобно, ведь Наташа – моя ученица. И я пошла. А после вечера всех пригласили на вечеринку в Союз писателей. Сославшись на недомогание, я отказалась и ушла домой. Спустя какое-то время раздаётся телефонный звонок, и мояподруга, которая тоже была на этом вечере, говорит: «Можно мы к тебе зайдем?Хочетсяпоговорить, кое-чтообсудить».

Зашла целая компания, и среди прочих был Юрий Николаевич. Подруга отозвала меня в сторону и шепнула: «Ты присмотрись к Забелину, очень даже интересный человек и весьма положительный».

Я тогда как-то не очень вняла её совету, но помню, что мы много говорили о литературе, о Шолохове, и Юрий Николаевич стал мнепосле этой встречи иногда звонить. По телефону мы тоже, в основном, обменивалисьвпечатлением о прочитанном, говорили о своих литературных пристрастиях. Однажды он мне начал говорить о Паустовском, о том, что он очень любит его рассказ «Корзина с еловыми шишками».

А я этот рассказ чуть ли не весь знала наизусть и тут же стала читать его по памяти.

Юрий Николаевич: Я прямо обалдел. Этобыл кульминационный момент в наших отношениях: я испытал такой восторг, такой подъём чувств оттого, что кто-то ещё может так трепетно любить то, что люблю я.

Меня сразу же, с первой встречи, обаяла вся атмосфера Валюшиного дома. Настоящая квартира педагога-словесника, преподавателя русского языка и литературы. Что-то такое почти аристократическое: то, что мне нравилось в московских домахмоих друзей, то, что щедро присутствовало в доме моих родителей. Я всегда инстинктивно стремился к этому, но нашёл только здесь. С первого раза мне здесь было хорошо и уютно.А «Корзина с еловыми шишками» просто добила меня, и я стал более решительным.

– В чем же эта решительность проявилась?

Валентина Григорьевна: Однажды он позвонил и попросил сварить щи. Щи я доверила варить своей дочери Наташе, которой Юрий Николаевич очень нравился. Она меня уже несколько раз спрашивала: не пора ли намсделать решительный шаг? И вот вечерому нас собралась компания: дочь с сыном Максимом, моя подруга Людмила и Юрий Николаевич.

Юрий Николаевич так старался нас всех обаять, был таким милым и смешным всвоем старании, что это невозможно забыть. Он и стихи читал, и анекдоты какие-то рассказывал, и мясорубку демонстрировал – подарок мне принес! И так много говорил, что наш четырехлетний Максим мне шепнул: «Бабуля, ну что попало болтает!». Мытеперь смеемся, когда всё это вспоминаем.

Юрий Николаевич: И вот после этого замечательного домашнего вечеравернулся я в свою почти элитную однокомнатную квартиру на девятом этаже. Тихо, пусто… Сижу и думаю: « А что я, дурак что ли, один здесь жить?» И пошёл обратно.

Валентина Григорьевна:Звонок, я открываю дверь – Юра. Он никогда неприходил, как все люди приходят. Обязательно что-нибудь выдумает: тона одной ноге стоит, то присядет, то ботинок снимет. А тут: «А что, я чокнутый,что ли?» Ну вот, уже восемь лет вместе.

– Вам легко быть вместе? Когда прожита целая жизнь, людям нелегко создать новую семью, притереться друг к другу.

Валентина Григорьевна: У каждого из нас есть свои недостатки, которые, если на них зацикливаться, будут мешать.Но мы стараемся отбрасыватьвсе негативное, не сосредотачиваться на этом, ведь в жизни есть столько хорошего. Дай Бог, на это хорошее успеть потратить оставшееся время.

Самое главное, что мы не утратили своей свободы – Юра очень редко придерживается какого-то порядка, и я спокойно отношусь к этому. Он – человек порыва:может пойти погулять, но вернуться уже из бани. Просто проходил мимо и захотел зайти, попариться. Я только ворчу, что в баню нужно ходить с полотенцем и чистым бельём.

А если я где-то задерживаюсь у подруг, он только радуется, что у меня естьтакая возможность общения. Никогда не будет ворчать, если я не приготовлю по какой-то причине обед, хотя это и бывает чрезвычайно редко, я слишком правильная жена.

ЛЮДИ СТОЯЛИ В ОЧЕРЕДИ, ЧТОБЫ ОТДАТЬ ЕМУ СВОЮ КРОВЬ

– Вам никто и ничто не мешало жить все эти годы?Неиспытывался ваш союз на прочность?

– Ещёкак испытывался. Второй год у нас был просто жуткий. Юра ведь почти умирал. Мы прожили вместе где-то года полтора и вдруг…Я как сейчас вижу события того злополучного вечера.

У нас был в гостях Юрин сын – Олег,с которым у меня всегда были и есть самые родственныевзаимоотношения. После ужина пошли его проводить, он сфотографировал насна аллее парка в лучах заходящего солнца. Домой идти не хотелось, и мы решили погулять. Вдруг Юра говорит: «Мне плохо». Дошли до дома, открылось кровотечение…

В больнице ему стало ещё хуже. Собрали консилиум, и врачи поставили страшный диагноз. Когда мне сказали, явоздух вдохнула, а выдохнуть никак не могла… Один из врачей, который когда-то лечил меня, подошёл и сказал, что это, возможно, ошибка,нужно переехать в онкологию, чтобы там сделать все необходимые анализы и уже тогда делать какие-то выводы.

По дорогев онкологию проезжали мимо Юриной лиственницы, и я заметила, как он на нее смотрит – как будто прощается. Это было страшно. Позднее он мне сказал, что вовсе тогда ни о чём плохом не думал, а просто разговаривал с ней, как всегда, только на расстоянии. А потом дела наши пошли на поправку, все анализы показали, что тут совсем другое заболевание, с которым мы через некоторое время успешно справились.

Знаете, ещё когда Юра находился в городской больнице, он потерял много крови. И тогда Галина Кужакова, председатель Союза писателей Хакасии, сделала объявление по республиканскому радио: «Срочно нужна кровь Забелину!». Откликнулось столько людей, что на станции переливания крови образовалась огромная очередь. Пришли знакомые и даже совсем незнакомые люди, русские, хакасы – все готовы были отдать ему свою кровь.

* * *

Люди выстраиваются в очередь, чтобы отдать ему свою кровь… Наверное, именно в такие минуты и проверяется смысл и значимость человеческой жизни, тех дел, что успелсвершить человек …

Юрий Николаевич Забелин успел многое. И многое ещё хочет успеть, потому что не привык останавливаться на полпути. Такой уж неуёмный он, Забелин, потомок рязанских хлебопашцев и забайкальских казаков.

Русский хакас. Русский тюрк. Человек, открытый для мира. И человекмира.

Татьяна ВЕРЕЩАГИНА,

Надежда АНТУФЬЕВА

Фото из архива Ю. Забелина

Рисунки из книги И. Кызласова «Древняя письменность

саяно-алтайских тюрков» и

сборника «Поэзия древних

тюрков VI-ХII веков».