О НАШЕЙ И НЕНАШЕЙ ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТИ

«Иногда становится страшно думать, что исчезают в России интеллигенты –люди с совестливой душой. Но приглядишься и видишь: нет, живы они».

Эти слова минусинского батюшки – отца Сергия – прозвучали 15 августа вСпасском соборе во время панихиды. Панихиды по директоруминусинского музея – ВладимируКовалёву,которуювот уже пять лет подряд, в день его смерти, служат в соборе. И приходят на них не только родные ушедшего из жизни в 1999 годудиректора музея, но и музейные работники, интеллигенция города. А потом едут с батюшкой на кладбище – к могиле своего директора, а потом проводят в музейном залевечер памяти…

Так же трепетно чтят здесь память и самого первого директора музея – Николая Мартьянова, основавшего его в 1877 году. И тем самым не просто создавшего уникальную музейную «жемчужину Сибири», но и заложившего начало той самой интеллигентности, культуры,которую и по сей день ощущаешь в Минусинске – нашем ближайшем красноярском соседе.

Особенно ощутимо это в старой части города – зелёной, чистой, со ставенками-воротцами деревянных домов ещё прежней, купеческой застройки. И в центре всего, на главной Соборной площади – Спасский собор. А рядом с ним – музей. Душа города – в соборе. Сердце его – в музее.

СМинусинскиммузеемимени Сафьянова я знакома уже не первый год. И всегда, посещая проводимые им встречи, вечера и даже самые настоящие декабрьские балы – с мазурками и полонезами, удивляюсь тому, какой это живой музей. Вся культурная, общественная жизнь города вращается вокруг его сердца – краеведческого музея имени Мартьянова.

Так было и в девятнадцатом веке, когда приехавший в город в 1874 году провизор Николай Михайлович Мартьянов увлёк идеей создания музея не только местную интеллигенцию, но и купцов, промышленников. И содержали музей за свой счёт минусинцы – пожертвованиями, и несли в него редкости, коллекции, и строили всем миром. Всех заразил своей энергией неутомимый провизор, желавший, как истинный интеллигент, не просто сидеть в аптеке и тихо-мирно зарабатывать на хлеб насущный и пропитание семьи. Желавший сделать что-то значимое и важное для общества – его просвещения, образования.Тридцать лет он отдал музею, превратив его в «жемчужину Сибири». Заштатный городок, место политссылки, стал прославленным, вплоть до Парижа, культурным центром.

Так было и в двадцатом веке, когда директором стал «второй Мартьянов» – геолог Владимир Алексеевич Ковалёв, отдавший ему 28 лет жизни. Удивительные слова говорили на вечере памяти об этом человеке, с которым, увы, мне не довелось познакомиться при жизни (рассказ о нём Татьяны Верещагиной сохранился во втором томе книги «Люди Центра Азии»). Светлый человек, к которому тянулись люди, шли «на огонёк», чтобы поговорить обо всём – литературе, музыке, истории, просто о жизни. Глубокий человек со своим видением жизни. Наставник. Учитель. Личность.

Так продолжается и сейчас – в двадцать первом веке. Людмила Николаевна Ермолаева, заменившая на посту директора своего учителя, продолжает держать эту высокую планку духовности. Теперь к ней тянутся люди, вокруг неё крутится жизнь и бесконечные культурные мероприятия музея: мартьяновские чтения, поэтические и музыкальные встречи и вечера, балы для взрослых и молодёжи,детские новогодние ёлки, общегородские праздники, которые немыслимы без участия музея и его директора. Везде директор – главная заводила и участник, даже в роли новогоднейБабы Яги выступает с блеском. А в начале августа и вовсе альпинисткой сделалась:поднялась на высоту 2349 метров – на вершину в Западном Саяне, которой 30 лет назад было дано имя Николая Мартьянова.

Три директора, чья жизнь – не в накоплении собственных богатств материальных, а в служении культуре, истории.Три интеллигента – тех самых людей «с совестливой душой», о которых и говорил в своей проповеди отец Сергий. Такие люди и создают тот уровень интеллигентности, без которого любой город – всего лишь ряд строений со скопищем потребителей.

Интеллигентность заразительна? Наверное, так. В Мартьяновскоммузее ею заражены все. Удивительно доброжелательны сотрудники. Сюда душевно приятно заходить в гости.

Кажется, даже уборщицы здесь какие-то одухотворённые, не такие, как везде. И чудесным образом распространяется эта бацилла интеллигентности на всех, кто приходит в этот удивительный музей. Распространяется на весь город.

Вот бы и нам, в Кызыле, такой рассадник интеллигентности завести. Остро необходим он нам. Уровень-то общей культуры города всё ниже и ниже опускается.

Увы, у нас в Кызыле нет такого центра интеллигентности.Даже к юбилейным торжествам, как ни подгоняет правительство строителей,не удаётся запланированодостроить новое здание музея в центре города.

Купол-то уже блестит – для отвода-ослепленияглаз поджидаемым на юбилей вип-персонам, стены белеют, а внутри и вокруг – ещё поле непаханое. Без денег-то строить затруднительно. И без общественной поддержки. Почему-то не воспринимают горожане это строительство как факт будущего окультуривания и духовности города.

Показухой считают и политическим актом, так же, как и храм новый строящийся: не по духовной инициативе верующих заложен он был, а по плану ведения предвыборной кампании 2002 года Главы правительства Тувы – для демонстрации широты религиозных взглядов. Смешные пиарщики, и за что им только деньги платили? Ведь демонстрация эта без лупы, невооружённым глазом видна была.

И в этом, считаю – самая главная причина того, почемуне удаётся привлечь жертвователей на новый храм: люди не хотят участвовать в том, что имнавязали организаторы предвыборной кампании. Соборы не для побед в выборах закладываются, не для политического капитала строятся.

Раз православный храмстроится «по инициативе Главы правительства», пусть Шериг-оол Дизижикович и раскошеливается вместе с поддерживающим его Пугачёвым. А мы в эти игры не играем. Нам и в старой уютной церкви хорошо. Вот такая получилась общественная оценка. Грустно,но факт.

Храм, конечно, всё равно возведут – Сергей Сафрин, взявшийся, как подрядчик,строительство вести, человек упёртый, из принципа достроит.Имузей из старого в новое здание когда-нибудь всё же переедет, хоть и не очень верят горожане,что это произойдётв ближайшем будущем: насмотрелись уже строек века, вернее, двух веков –«международный» наш аэропорт тому пример наглядный.

Только возвести музейные стены–ещё не самое главное. Их ещё жизнью наполнить надо, той самой интеллигентностью, без которой мертвы будут эти стены. А вот это потруднее будет. В Минусинске это уже в крови, в исторической цепочке: Мартьянов – Ковалёв – Ермолаева. В поколениях, воспитанных в музее и вокруг музея.

У нас этого опыта нет. Может, стоитсъездить, приобщиться? Попытаться заразиться и потом заразить других? Не так уж далеко от нас Минусинск:всего пять – шесть часов езды. Только ни разу на открытых для всех музейщиков Сибири мероприятиях мартьяновского музея, на которых была я за последние три года, не видела я среди участников из всех регионов наших, кызыльских, музейных сотрудников. А жаль.

 Знаете, чем меня ужесовершенно сразил в августе Минусинск? Танцами для пожилых людей. Молодые называют их «бабушкиной дискотекой».

Каждое летнее воскресенье и осенью – пока не похолодает –у фонтана в районе торгового центра по вечерам играет муниципальный симфонический оркестр. В полном составе, с дирижёром. Дирижёр время от времени уважительно спрашивает: «Что ещё вы хотите услышать?» Танцыбесплатные– это минусинская мэрия так позаботилась о своих стариках.Впрочем, никакие это не старики: нарядные, красивые, весёлые, они так отплясывают вальсы, танго, фокстроты, что завидно становится. Вся площадь – в танцующих парах. А молодые на лавочках сидят: завидуют, надо полагать, сами-то так не умеют. Культурно так на старших смотрят. Не хулиганят. И милиции никакой не видно вокруг.

Вы подобную картину у нас в Кызыле представляете? У нас– у фонтана? Вот и я не представляю. Орущую дискотеку к большому празднику, с усиленным милицейским нарядом и пивом разливанным – это мы можем. А вот для пожилых…Чтобы вальсы, да ещё под настоящий оркестр…

А ведь это так красиво. И для молодых – урок хороший.Это тоже –уровень интеллигентности города, проявляющийся в заботе о своих пожилых людях, отдавших городу столько здоровья и сил. Да они после этих танцев с таким зарядом бодрости и здоровья уходят! И это тоже – сохранение культуры. Музыкальной. Танцевальной. Культуры общения,в конце концов. Которой так не хватает нашему Кызылу.

На танцах техвстретила я и наших земляков, переехавших в Минусинск уже на пенсии. В том числе и Зою Михайловну Афанаскину, ветерана педагогики, руководившую в Кызыле клубом «Кому за 60». Уже кызыльскую диаспору наших пенсионеров можно создавать сегодня в Минусинске – тенденция переезда пожилых людей в этот город уже наметилась. Непросто переехать в таком возрасте, когда вся жизнь прошла в Кызыле. Но ведь уезжают. Срываются и едут. И не жалеют: хоть на старости лет в красивом, культурном месте пожить.

Это понятно, когда уезжают молодые – они ищут себя, ищут новое, не видя в Кызыле перспектив для себя. Молодым свойственно искать. Но когда уезжают старики, которым даже психологически трудно разорвать все связи, разорить тщательно свитое за жизнь гнездо…Это уже тревожно. Тревожно для Кызыла, вкотором людине хотят доживать свой век.

И ещё тревожнее:люди не хотят даже после смерти оставаться в Кызыле,лежать на здешнем кладбище. И просят, умирая, родных: «Похороните меня в Минусинске». Как попросил наш ветеран сцены, замечательный актёр и лучший Дед Мороз Тувы, интеллигент трудной судьбы Георгий Захарович Черников.

И я понимаю Георгия Захаровича. Я бы тоже не хотела лежать на нашем кызыльском кладбище. Неухожено там. Неуютно. И это тоже – уровень нашей культуры и интеллигентности. Последний уровень.

Фото автора, Анатолия Чумарина и Людмилы Порошиной.