ЕЁ НАЗЫВАЛИ ТУВИНСКОЙ РУСЛАНОВОЙ

ЕЁ НАЗЫВАЛИ ТУВИНСКОЙ РУСЛАНОВОЙ

І Среди незаслуженно забытых имён прошлого столетия есть одно удивительное, достойное пристального внимания не только историков и документалистов, но и всех, кому небезразличны судьбы человеческие, кто находит в прошлом приметы сегодняшнего дня. Пелагея Ефремовна Фунтикова. Сегодня ещё живы люди, которые могут подтвердить истинность и масштабность её жизни (22 октября 2002 года исполнилось 110 лет со дня её рождения).

Родилась она в селе Казанцево Минусинского уезда. С семи лет пришлось нянчиться с маленькими детьми по найму в людях. Детство перешло в не менее трудную и трудовую юность. В одном четырнадцатилетней девочке повезло. Её взяли прислугой в семью потомков декабристов Волконских и Шмит в город Минусинск. Многому научилась она от своих господ. Семьи были интеллигентными, высококультурными.

Однако надо было определяться в своей жизни. Предложил ей руку и сердце молодой приказчик Усинского купца Вавилина Давид Петрович Фунтиков. А её сердце только этого и ждало. Не испугали предстоящие трудности: ни переезд в загадочный Урянхайский край, ни полное отсутствие в сумоне русского населения, ни то обстоятельство, что её будущий муж должен был постоянно уезжать от неё. Он закупал по всему Урянхай-скому краю скот для Вавилина, а в августе гнал его в Иркутск через тайгу и южный Чедыр. Там сдавал живым весом, чем добывал прибыль своему хозяину. Молодые влюблённые соединили свои судьбы в 1915 году в сумоне Чаа-Холь (Чахуль, так называли его русские) Урянхайского края.

І Давид Петрович Фунтиков был человеком незаурядным. Среди многих его достоинств была и способность к языкам. Быстро и в совершенстве освоил тувинский и монгольский языки, что позволило ему заняться опасным, но интересным и прибыльным делом: гонял скот из Тувы в Монголию.

Пелагея оставалась одна среди друзей-тувинцев, когда её муж отправлялся в далёкий путь с очередной отарой овец.

Была попытка изменить жизнь: поехали на Минусинский прииск мыть золото, но успеха не имели. Родившийся там первенец умер от дизентерии. Вернулись в Туву на старое место. В 1919 году родился у них сын Пётр, а в 1922 году, когда родилась у супругов дочь Екатерина, они уже были в Кызыле. Здесь же потом появились на свет Мария и Виктор.

В Кызыле Фунтиковы купили полуземлянку с хорошим участком земли. Хотели со временем построить дом. Мечта оказалась несбыточной, хотя работали супруги всегда много. Давид Петрович нашёл себе место рабочего в Тувинском центральном кооперативе. Затем работал на строительстве дороги Кызыл – Минусинск и других объектов, а в дальнейшем – бухгалтером в респотребсоюзе. Пригодилось и знание тувинского языка. Хуралы, многие общественные мероприятия обслуживались переводчиком Фунтиковым. Давид Петрович был известным лицом в Кызыле.

Пелагея Ефремовна вошла в жизнь столицы Тувы как великая труженица. Вначале к ним на постой определили четырёх солдат Красной Армии, которых нужно было кормить. Она пишет в своём дневнике: «Я выпекала каждый день 16 булок, а когда переехало начальство (Правительство ТНР), нас (женщин) собрали и выбрали делегаток, и я… с головой ушла в общественную работу».

І Уже в 1927-м году по инициативе Пелагеи Ефремовны Фунтиковой в Кызыле появилась женская организация, которую вскоре стала возглавлять москвичка Погодина.

Её членов называли делегатками: Петерникова, Кочетова, Зайцева…. Работы было много. Активно благоустраивали город, озеленяли улицы. Агитировали местное население переходить с кочевого на осёдлый образ жизни. В Кызыле в те годы, в основном, жили русские. Тувинское правительство поощряло заселение города местным населением, а делегатки должны были приобщить его к городским условиям. Учили тувинских женщин быть хозяйками в деревянных домах, показывали новый образ жизни, преимущество и красоту европейской одежды.

І Тогда же начинает организовываться и творческая жизнь Кызыла в виде самодеятельности в рамках Клуба советских граждан – прибывших в Туву специалистов из Советского Союза.

Вначале Пелагея Ефремовна была среди них рядовой самодеятельной актрисой. Но надо былокому-то брать на себя самую разнообразную организационную работу. На Пелагею Фунтикову упала значительная часть этого невидного и тяжёлого труда. На протяжении более двадцати лет она была организатором, участником и часто руководителем многих культурных общественных мероприятий Кызыла.

В разные годы в драмкружке при клубе советских граждан участвовали: Александр Пальмбах (профессор, один из создателей тувинской письменности), Вера Ладанова (директор Дома культуры), Виктор Пуговкин, Владимир Черкашин, Полина Крылова, Александр Севастьянов, Лидия Плюснина (учителя), работники банка и посольства – советские граждане, приглашённые в ТНР: Раиса Строкова, Михаил и Семён Сиротины, Павел Кирдеев, Пётр Мартынов, Иван Терёхин, Кирилов, Крюгер, Георгий Попов, Григорий Яновский, Горшков, Рощин, Чирков, Могилёва, Иван Савватеев, Александра Декапольская, Зинаида Маркова, Емельян Марков, Викентий Красовский, Александр Китаев, Марченко, Григорий Лейкин… и неизменный конферансье – художник Василий Дёмин. Суфлёром была Клавдия Губанова.

Среди обширного репертуара драмкружка – «На дне» М. Горького, «Любовь Яровая», «Платон Кречет» А. Корнейчука, «Сёстры» А. Чехова, «Женитьба Бальзаминова» и «Лес» А. Островского, постановка о хирурге Пирогове… Хорош был спектакль «Васса Железнова» М. Горького в постановке педагога П. Крыловой. Особенно была убедительна Пелагея Ефремовна Фунтикова в роли Вассы Железновой. Высокая, красивая, с грудным голосом, казалось, она рождена для этой роли.

І В 1932 году в Клубе совет-ских граждан состоялась премьера оперы украинского композитора Лысенко «Наталка-Полтавка». Инициаторами и создателями этой удивительной постановки были Пелагея Фунтикова и музыкант Василий Безъязыков. Зрительный зал всегда был полон. Слушатели горячо встречали артистов.

Конечно, всё давалось великим трудом. Декорации, костюмы, свет, сцена – всё, что необходимо для спектакля – проходило через руки энтузиастов. Ведь всё делалось исключительно трудом и подвижничеством русской интеллигенции тех лет. Чтобы на сцене был достоверный реквизит, Пелагея Ефремовна ходила по правительственным квартирам и кабинетам и собирала для спектаклей всё необходимое: столы, стулья, диваны, кресла. Никто не смел отказать для такого дела. Пелагея Ефремовна и Давид Петрович вдвоём погружали и везли на лошади самую настоящую мебель. Так оформляли сцену. Кстати, костюмы для спектаклей тоже часто шила сама…

А сколько ездили артисты-любители со своими концертами, спектаклями в годы войны! В Туран, Балгазын, Марачёвку, Успенку... Как-то приехали с концертом в село Балгазын. Там деревенские женщины подзадорили Пелагею Ефремовну: «Поёшь-то ты хорошо, поди, и пляшешь, а вот как снопы вяжешь?» И рано поутру она вместе с ними вышла на колхозное поле и столько навязала снопов – всех опередила! Сама и перевясла делала.До полудня работала наравне со своими зрителями, а вечером – опять концерт.

Пелагея Ефремовна организовала первый хор светского профессионального репертуара.

В нём в разное время пели до тридцати – сорока певцов-хористов: Физа Ширнина, Татьяна и Мария Анцуповы, Варвара и Валентина Петровы, Анна Путинцева, Леликова, Александра Суслопарова, Галкина, Лидия Серадзе, Конгарова, Вера Ладанова, Раиса Строкова, Ольга Петракова, Евдокия Яковлевна Юневич, Василий Лысков, Кочкин, Маркел Осердцов…. Руководить хором она приглашала учителей, которые преподавали уроки пения, например, Юдиф Рафаиловну Решес или работника облоно Александра Васильевича Галилова.

Первое занятие хора состоялось 15 октября 1939 года, но этому дню предшествовала большая организационная работа П.Е. Фунтиковой. Она же нашла и первого руководителя хора. Им стал педагог школы № 1 С.И. Шешуков. Аккомпанировал на баяне слепой музыкант Василий Сергеевич Безъязыков. Любила петь с ним дуэтом песни и старинные русские романсы («Она мечтала о балах» – старинный русский романс, «Не искушай меня без нужды» – М.И. Глинки). Коронным их номером были знаменитые русские народные песни «Лучинушка» и «Валенки».

Марьям Рамазанова, Заслуженная артистка Тувинской АССР, вспоминала: «Когда, объявляя номер, назвали Пелагею Фунтикову, вспыхнула овация. Она запела «Валенки, валенки – не подшиты, стареньки». Минут пять ей аплодировали. Еще несколько песен из репертуара Лидии Руслановой. Боже, как сочно, красиво, истинно по-народному звучали эти песни из уст Пелагеи Ефремовны! «А лаптищи-то на ём, ём...» - спела, и снова зал не отпускал её со сцены. Её называли «нашей тувинской Руслановой».

В республиканском краеведческом музее «Алдан-Маадыр» хранится грамота Центрального Комитета Профессионального Союза ТНР, выданная в 1943 году Пелагее Ефремовне Фунтиковой, организатору хора. В то время эта награда была весьма почётной. Грамоту, заработанную великим трудом и энтузиазмом, вручил сам Салчак Колбакхорекович Тока – генеральный секретарь ЦК Тувинской Народно-революционной партии.

В 30-е годы по инициативе Пелагеи Фунтиковой денежные сборы со спектаклей расходовались на детей погибших партизан: шили им одежду, покупали валенки. На эти же средства был построен первый в Кызыле детский садик: деревянное одноэтажное здание по улице Чульдума между улицами Щетинкина и Ленина.

І В 30-е годы многие взрослые были малограмотными или совсем неграмотными. Пелагея Ефремовна агитировала людей посещать вечернюю школу для взрослых и сама показывала в этом пример: усердно училась и окончила в 1939 году четвёртый класс вечерней школы при советской средней школе и успешно перешла в пятый.

Когда подросли её четверо детей и стали учениками, она стала членом родительского комитета и принимала участие во всех школьных делах. К каждому празднику на общественных началах делала она лозунги и транспаранты, с которыми школа шла на демонстрацию. Муж, Давид Петрович Фунтиков, вёл в школе кружок юннатов (конечно же, на общественных началах). В конце каждого года для учеников устраивался пир, для которого Пелагея Ефремовна пекла различное печенье.

На её плечах был и дом: уборка, стирка, воспитание детей, большой огород-сад с множеством красивейших цветов, корова. Пекла хлеб, сдобы. В магазине покупала только ткань, из которой шила всё необходимое. Правда, материально жили всегда скромно: на шесть едоков – один работник. Случалось, кроме хлеба нечем было подкрепиться. Но хлеб был всегда. Дочери Марии не удалось окончить десятилетку, нечем было заплатить за учёбу. Для этой цели была выкормлена свинья, но денег от её продажи хватило только на сборы в школу для Екатерины, которая перешла уже в десятый класс. Да, Екатерина выучилась, поступила в Кызылское педучилище, стала учительницей, гордостью семьи. Поработала в районных школах, потом открылся талант чертёжницы, стала ценным работником нескольких геологических экспедиций, там и замуж вышла. Судьба повела её в Красноярск, потом в Томск. О Туве скучала до конца своей жизни в 1995 году.

А Мария поступила в Кызыльский техникум, стала топографом. Работала тоже много, хорошо, ценили её как добросовестного и квалифицированного работника.

Старшенький, Петя, в школу убежал сам. Это было в 1925 году. Исполнилось ему уже 6 лет, а школа была близко. Придёт в класс и сидит. Пелагея уже знала, где искать сына, а он не сдаётся, уцепится за парту и не оторвать. Пришлось маме сдаться. Учился хорошо, но годы были такие, что кроме восьмилетки больше ничего не было. Работал всю свою жизнь снабженцем.

І Домик и усадьба Фунтиковых были привлекательным местом для кызыльчан. Захаживали туда все, кому не лень. Бывали и знаменитые гости, например – сам Салчак Калбакхорекович Тока.

Когда-то (в 20-е годы) Давид Петрович трудился вместе с молодым пареньком из Каа-Хема (это был Тока) в Тувинской центральной кооперации. Сдружились они, два молодых работника. Однажды Тока пришёл на работу в особенно приподнятом настроении: ему представлялась возможность учиться в Москве. Но скоро сомнения стали одолевать паренька: «Смогу ли? Выдержу ли учёбу далеко от дома? Нет, лучше не позориться, останусь-ка я в Кызыле!» На помощь пришёл Давид Петрович, уговорил Току, подбодрил, благословил на учёбу в Москве.

Прошли годы. Салчак Калбакхорекович Тока выучился, стал большим человеком в Туве, но друга не забыл, захаживал к Фунтиковым. Любил поговорить о жизни, о политике. Если погода позволяла, встречи проводили в садике среди цветов.

Раньше считалось, что в Кызыле ни овощи, ни цветы расти не будут. Но у Пелагеи Ефремовны был отличный огород, первый и долгое время единственный в Кызыле. Был и хороший садик с разнообразными цветами: георгины, астры, анютины глазки, гвоздики, резеда, портулак, лабелия, космея, маки, душистый горошек, душистый табак, петунья, флоксы и другие. Правда, этот рай стоил ей больших трудов. Из леса на лошади она привозила для клумб и грядок плодородную землю. Давид Петрович разводил сливы, яблони.

Летом рабочий день у Пелагеи Ефремовны начинался с четырёх часов утра. Она доила корову, отгоняла её в стадо и начинала поливать огород. Приходилось доставать вручную из колодца до трёхсот ведер воды. Вечером надо было опять поливать.

Все любили этот неказистенький домик, чистый, уютный, украшенный вышивками хозяйки. А Давид Петрович Фунтиков всегда был готов помочь и поддержать супругу. Не чурался никакой домашней работы.

Вспоминает дочь – Мария Фунтикова-Шалавина: «Когда папа работал бухгалтером в респотребсоюзе, у меня с ним был разговор, который мне очень запомнился. Я сказала папе, что на бухгалтерской работе много затрачивается времени вечерами (по опыту знакомых женщин, работавших бухгалтерами, которые всегда при отчётах сидели на работе по ночам), а папа ответил: «Надо весь год работать аккуратно и не придётся сидеть вечерами!». Папа был всегда и везде аккуратным. Дома весь инструмент у него был в порядке, в кладовке всё по полочкам, гвозди все по размеру в коробочках. А ночами он дома читал книги. Любил возиться в огороде, всё пытался вырастить в Кызыле крупные сорта яблок. Его так и называли: Мичурин. Он и шляпу носил такую же, как знаменитый ботаник.

Однажды его вызвал товарищ Тока и попросил разработать участок сквера в центре города (сейчас это сквер напротив Дома правительства). Первую разработку сквера, который находится с северной стороны музыкально-драматического театра, выполнил самолично Давид Петрович Фунтиков, сам рассадил деревья и цветы. Там же была выстроена теплица и в ней выращивали цветочную рассаду, которую потом высаживали в грунт».

Дети Фунтиковых помогали родителям, а также участвовали в самодеятельности. Сыновья Пётр и Виктор выполняли акробатические номера, а Екатерина и Мария – пели.

І Много потрудилась Пелагея Ефремовна и в годы войны, когда ей было уже за пятьдесят лет. Некоторое время она была штатным работником в Доме культуры, работала костюмершей, а на добровольных началах была культмассовиком и ездила с агитбригадами по всей Туве. Осенью 1942 года были в посёлке Балгазын. С ними ездили Мария Ивановна Тюшакова (Терехова), Пётр Тетюхин, лекции читал Александр Тимофеевич Севастьянов. Осенью 1943 года их бригада была в посёлке Марачёвке, в Туране, Уюке и других местах.

Большую работу вела она по агитации населения в оказании помощи фронтовикам. Собирали тёплые вещи, постельное бельё, рукавицы, полотенца – всё для фронта, всё для победы. Сама лично шила и посылала стежонки и рукавицы для армии.

Пелагея Ефремовна много читала, имела и свою домашнюю личную библиотеку (собирали вместе с Давидом Петровичем), не пропустила ни одного кинофильма. Она писала стихи, рассказы (которые никогда не печатала), составляла сценарии концертов и всех праздников, постоянно вела свой личный дневник, была талантливым фотографом…

ІБеда нагрянула внезапно. 1 мая 1954 года умер от инфаркта Давид Петрович. Конечно, дети уже вошли в самостоятельную жизнь. Все выучились, работали, обзавелись своими семьями. Но как же жить самой Пелагее?

Уже многое для неё отошло в прошлое. Вначале театр, потом сольное пение, да и хор остался там, позади. Куда-то потерялся былой энтузиазм, патриотизм, который вёл многие годы. Друзья и подруги рассеялись. Кто-то уехал, кто-то постепенно отошёл и растворился в людском море, а кто и умер. Всё вокруг сменилось. Вырос Кызыл, выросло новое поколение...

Но беда не приходит одна. Власти города решили снести её полуземлянку. После нескольких предупреждений последовало само дело. Приехал тракторист по поручению начальников, уже завалили соседний дом – Сиротиных. Теперь на очереди разорение её гнезда. Но Пелагея Ефремовна встала перед трактором: «Не пущу, вначале меня задави, а потом уж и до дома доберёшься…» Такая крайняя мера ненадолго отсрочила наступление чего-то непонятного и странного. Пришлось в срочном порядке прощаться с библиотекой, единственной ценностью семьи, нажитой совместной жизнью супругов. Скоро домик-полуземлянка – гнездо Фунтиковых – пошёл под снос. Жилплощадь городские власти Пелагее не представили, жить пришлось в семье сына.

Хотелось спасти хотя бы огород и сад, взлелеянные руками и политые потом многолетнего труда семьи. Ходила по инстанциям, молила о сохранении этого маленького живого чудо-островка среди кирпичных громад. Казалось, получилось. Огородили забором, постановили беречь. Но постановления часто имеют вес только на бумаге, а сад погибал без заботливых и любящих рук хозяина. Скоро он исчез без следа…

Страстно хотелось задержать хотя бы осколки прежней жизни. Хотелось оставаться весёлой, гостеприимной, душевной, влюблённой в жизнь. Отсрочить конец всеми силами. Удастся ли?

И вот подарок судьбы: сестра Евгения Ефремовна Гавлас пригласила в гости. Сколько лет они не виделись? К 1959 году обе уже состарились. Пелагея Ефремовна в свои 67 лет попадает в Чехословакию. Посмотрела иную жизнь, цивилизацию, во имя которой она так много работала всю свою жизнь в далёкой Туве.

І Последние свои 15 лет Пелагея Ефремовна жила у дочери Марии и зятя Александра в их однокомнатной квартире по улице Салчака Тока. Помогала дочери на её маленьком огороде и по дому. Из прежних увлечений осталось одно: кино. Чаще всего она ходила в кинотеатр «Пионер» («Отчугаш»). Постепенно терялись последние связи. Вспоминать прошлое не хотелось. Да и не с кем. Пришла старость.

Скончалась Пелагея Ефремовна тихо, никого не обременяя, от инфаркта, 23 июня 1974 года, четыре месяца не дожив до своего 82-летия.

Пелагея Ефремовна нежно любила детей и участвовала в жизни своих внуков: Вовы и Вити, внучек Наташии Ирины. Теперь есть и правнуки: Оля, Лена, Катя; Света и Таня Тарановы,Рома и Родя Фунтиковы, Дима и Анжелика Прохоровы.

К столетию со дня рождения Пелагеи Ефремовны Фунтиковой Марьям Рамазанова писала:

«Таких,как она, не то что, забывать – наоборот, вспоминать надо почаще. Помнить всегда,чтобы и последующие поколения знали: были у нас в Туве такие замечательные люди. Чтобы при взгляде на немногие сохранившиеся в музее и ублизких людей фотографии, может быть, и кому-нибудьизнынешних молодых, какмнекогда-то, захотелосьхоть немного быть похожими на нее». («Тувинская правда», 24 октября 1992 г.)

Зинаида КАЗАНЦЕВА,

г. Кызыл

Фото из архива музея

им. 60 богатырей и личного архива Марии Фунтиковой (Шалавиной).