Фраза,
вынесенная в заголовок, взята из авторской песни Геннадия Доржу о родном
городе. Туран – удивительное место, которое в своем имени несет отзвук великих
времен и народов. Чего стоит только леоновское «Звон имен – Туран, Иран...».
Этот отзвук мне
слышится и тогда, когда, участвуя в разного рода музейных конференциях и
фестивалях, я слышу имя Туран в одном ряду с Киевом и Ашхабадом, Парижем и
Москвой, Санкт-Петербургом и Варшавой. Ничего удивительного и, тем более,
шокирующего в этом нет. Слово «Туран» настолько древнее и включает в себя
столько понятий и смыслов, что энергетика его во много раз сильней энергетики
названий многих других городов и весей.
Может быть, еще и поэтому в 1937 году
поселок Туранский, имеющий полторы улицы и несколько проулков, сбегающих к
речке Туран, был переименован в город Туран. Ну, а другой, более зримой
причиной, было наличие библиотеки, школы в две ступени, радио, почты с
телефоном и телеграфом, промкомбината с пошивочной мастерской и другими
службами быта, которые были растащены в начале девяностых годов и без которых
мы живем сегодня, больницы, электростанции, дома культуры.
Нынешний Туран, насчитывающий более пяти
тысяч жителей, пошел от заимки-фактории минусинского купца Георгия Павловича
Сафьянова, основанной им в этих местах в 1879 году, а потом эта местность
приглянулась усинским староверам, которые стали пахать землю, а получив хороший
урожай, построились домами. Было это в 1885 году, который и считается годом
основания селения Туран. А вообще-то люди здесь жили с незапамятных времен. Об
этом свидетельствуют памятники древности – стоянка человека эпохи неолита,
обнаруженная археологом Теплоуховым еще в 1929 году, многочисленные курганы
разных времен, тянувшиеся по берегу Турана, исследованные этим же ученым,
оросительные каналы, которыми пользовались люди времен кыргызского каганата.
Эти-то каналы или канавы, как их принято здесь называть, да богатые, столетиями
никем не паханые земли и привлекли усинцев, основавших современный Туран. А
вслед за усинцами потянулись на новые богатые земли смельчаки со всех концов
России.
Смельчаки-чудаки
Смельчаки, потому что надо было
насмелиться бросить все и идти годами на новое место жительства без путей, без
дорог, теряя родных и близких, но веря, что впереди ждет земля обетованная. Эти
люди были трудолюбивы и выносливы, но, наверняка, каждый со своей чудинкой. И
эта чудинка потом прорастала в их потомках. Я знала одного такого «чудака» –
Николая Ильича Доронина, который в шестьдесят четыре года начал писать свои
замечательные рассказы о земляках-туранцах, красавице маме, братьях и сестрах.
Но самые великолепные рассказы его
посвящены отцу, или, как он говорил, тяте – Илье Галактионовичу Доронину,
большущему чудаку, который умел работать и умел прикладывать копеечку к
копеечке, при этом на голову вместо шапки мог надеть отрезанный от шубы рукав,
а на ноги – разноцветные валенки: один белый, другой черный... И все его
нажитые огромным трудом деньги постоянно кто-то реквизировал: то революция, то
новый курс валюты. Когда же пришла пора коллективизации, он двое суток не
слезал с печи, обдумывая: что лучше? Отдать все, что было нажито потом и
кровью, в колхоз или вслед за младшим братом Спиридоном копать Беломорканал?
Решил, что колхоз все же лучше. Говорят, что потом не жалел о своем выборе. А
брат Спиридон, сосланный на строительство Беломорканала за то, что имел им
самим спроектированную и за два года сооруженную мельницу, на которой он денно
и нощно работал, вернулся оттуда с орденом – за доблестный труд.
О Спиридоне Доронине и нашем городе у
Николая Ильича есть очень интересный рассказ, который я привожу с небольшим
сокращением.
А Поповский переулокпревратился в
Советский
Рассказ Николая Доронина
Начало 1937 года, года юбилейного. Стране
Советов скоро 20 лет исполнится. Во всех городах необъятной нашей страны есть
улицы и проспекты, площади,названные новыми именами, а на площадях памятники и
могилы красным партизанам, красноармейцам и тем, кто сложил свои головы за
Советскую власть.
Нет у нас пока ничего этого. Красные и
белые, как и надлежало в те времена, на одном кладбище похороненные, и рядом их
могилы были. Не ведали тогда еще, кого будут чтить по окраске потомки.
Но времена меняются. Сменила и наша
деревня свою вывеску, и стал городом наш Туран в две улицы. Большая улица никак
не называлась, а та, которая поменьше – Монголка. На Большой улице по нечетной
стороне стоял последний номер – 141, а по четной и того меньше. На Монголке
лепилось с полста избушек и несколько домов. А переулков было много – Пашинин,
Петеримов, Ноговицын, Хомутов, Пермяков, Туров и еще, еще... А вот самый
большой переулок назывался Поповский. С одной его стороны стояла церковь
Святого Иннокентия, а по другую сторону – крестовый дом батюшки с резными
ставнями, кружевным карнизом и парадным крыльцом. На фронтоне год – 1912. С
парадного крыльца выходил когда-то батюшка к прихожанам под звон колоколов. И
церковь заколотили, и батюшку выгнали из церковного дома. Купил он себе избушку
на улице Монголка, в нее и перебрался. Большую улицу назвали Тока, Монголку –
Дружбой, а Поповский переулок превратился в Советский.
В сухую погоду толстым слоем пыли была
покрыта улица Тока, а в ненастье грязью. Ни травинки, ни былинки не росло на
ней, все было съедено и вытоптано многочисленным скотом. Не было палисадников,
лишь несколько тополей росло возле школы и церкви. Вязла скотинка в оградах и
дворах, качалась улица Дружба на зыбком болоте летом, пучило и коробило ее
зимой. Зимой посредине улиц пролегала санная дорога, унавоженная конским
пометом. А снег по сторонам лежал пушистый и белый. И не было черного дыма в
небе, и собаки бегали чистые и все было не так...
А в городе был уже комитет советских
граждан. Председателем его был Петр Власов. Не ладилось как-то у Петра со своим
хозяйством, не мог он распорядиться собой, чтобы вылезти из бедности. Одних
ребятишек было много, остального не хватало.
А став Петром Прохоровичем, выправился.
Продал он свою избушку на улице Тока и перебрался в большой казенный дом на той
же улице, поближе к центру. И стал мужиков-единоличников на путь истинный
направлять. Умел он им указания твердые давать, нормы спрашивать. Доклады к
годовщине Октября в клубе сам читал и был орденом награжден.
Был в нашем городе пустырь между улиц,
который и стал площадью. На площади трибуна. В Первомай и Октябрьскую
поднимались на нее правители нашего города и хошуна. Только не было в городе
памятника Красным партизаном. Но всему свое время. Умирает красный партизан
Федор Безызвестных. Умирает добровольно. И решили похоронить его на площади с
салютом из трехлинеек.
Теперь дело за памятником. Столичный
архитектор нарисовал эскиз. Легко ему нарисовать, а кто делать будет? Ломали
головы: кто? Тут вспомнили о Спиридоне Доронине – мастеровой мужик! Он сможет!
За то, что мельницу построил за два года себе, дали пять лет. За то, что
Беломор строил пять лет для народа – орден дали. Ему ли не справиться с
памятником!
И воздвиг бывший «кулак» красному
партизану Федору памятник. Со ступенями внизу, с пятиконечной звездой и точеным
шпилем наверху. Двадцать лет простоял пятиметровый, окрашенный в красный цвет,
деревянный памятник. К сорокалетию Октября, уже строители с кавказских гор, за
хорошую цену, из бетона соорудили новый памятник, до сих пор он стоит.
Колхоз-миллионер
А колхоз, в который вступил тятя Николая
Ильича Доронина – Илья Галактионович – назвали «Красным пахарем». И до сих пор
он есть в Туране. Все хозяйства в районе порушились, а «Красный пахарь»,
видать, на крепкой закваске был замешан, живет и развивается. Сейчас это самое
крупное производство в Туране, где работает более пятисот человек, которые не
только производят сельхозпродукцию, но и сами перерабатывают и продают ее,
минуя посредников.
Валерий Николаевич Гончаров, его
нынешний директор, нередко встречается с бывшим в течение тридцати с лишним лет
председателем колхоза, Героем труда, Петром Васильевичем Астафьевым, который в
курсе дел и нынешнего директора, и своего любимого детища, которому он отдал
свою жизнь.
Во времена Петра Васильевича «Красный
пахарь» был лучшим хозяйством не только в республике, но и во всей Российской
Федерации, его имя золотыми буквами было выбито на доске Почета, на
Сельскохозяйственной выставке в Москве. Еще в 1953 году он стал
колхозом-миллионером, а в 1967 за большие успехи в производстве
сельскохозяйственной продукции был награжден орденом Ленина, который сейчас
находится в туранском музее. А сколько простых колхозников – доярок, скотников,
табунщиков, чабанов было награждено этим и другими почетными орденами и
наградами – не сосчитать! Да и другие туранцы: работники МТС, учителя, врачи не
однажды удостаивались самых высоких наград нашей Родины.
Спасибо вам
Не был обойден наградами и сам наш
маленький городок-деревенька.
В 1978 и 1981 годах Совет Министров
РСФСР И ВЦСПС присудили городу Турану, победителю во Всероссийском
социалистическом соревновании за успешное выполнение плана экономического и
социального развития, переходящее Красное Знамя.
Действительно, в 70-80-е годы ХХ века
наш Туран рос и хорошел. Подросли деревья, посаженные в середине шестидесятых,
город стал зеленым и чистым, строилось много новых домов, появились новые улицы
и переулки – более сорока. Горсовет был даже в затруднении с наименованиями
новых улиц и обратился за помощью в музей. Так еще в восьмидесятые годы появилась
в Туране улица имени Сафьяновых, а теперь и музей носит это имя.
За то, что город наш оделся в зеленый
наряд, спасибо и низкий поклон председателю туранского горсовета 60-тых годов
Любови Федоровне Кучеренко и ее заместителю на общественных началах, начальнику
туранского узла связи, теперь уже покойному, Федору Прокопьевичу Птицыну. Это
они сумели организовать весь город на посадку саженцев самых разных деревьев и
кустарников. Откуда-то из питомников были завезены черемуха, ранетка, акация,
тополь, и даже клен. Кроме кленов, все прижилось, центральные улицы и теперь
утопали бы в зелени, если бы не свалившееся несчастье – уже второй год как наши
тополя облюбовали гусеницы сибирского шелкопряда, которому мало оказалось
тайги.
А чистота улиц, несмотря на проводимые
нынешней администрацией города субботники и воскресники, оставляет желать
лучшего. Никуда не денешься, наш город – деревня, где чуть ли не в каждом дворе
есть кормилица – буренка. Каждое утро и вечер прогоняемые по городским улицам
стада оставляют... удобрение, которое очень хорошо для огородов, но не для
дорог, по которым еще ходят и люди.
По улице Майской, где живу и я, тоже
ходят коровы, но, несмотря на это, в течение нескольких лет наша улица, по
крайней мере, там, где обычно я хожу, была идеально чистой. Жила там
удивительная женщина – Лиля Попцева, которая каждое утро с ведерком и совочком
ходила по этой улице и собирала удобрение в свой огород, а потом еще и
прометала улицу метелкой. А зимой той же метелкой она разметала снег на квартал
по одной улице и на квартал по другой – дом ее был угловой. Мне все время
хотелось зайти в администрацию и попросить как-то отметить ее труд. Но так и не
нашлось для этого времени, а теперь Лиля уехала в Красноярск, и улица наша
стала, как все – грязноватая. И пусть поздно, я обязана сказать: спасибо, Лиля.
Кстати, у Николая Ильича Доронина есть
очень трогательный рассказ про деда Лили, Терентия Попцева,
крестьянина-единоличника, которого ночью привели на допрос в НКВД и пристращали
посадить в каталажку за то, что он не сумел выполнить план поставок
государству. Пристращали, но отпустили домой, предварительно «вычистив» все его
закрома.
Терентий
Рассказ Николая Доронина
Пришел Терентий домой заполночь и долго
еще, до рассвета, думал: «Почему хотел жить посправнее, а не получилось?»
Ловок к работе, а ростом мал? Много
дочерей у него, а сын был один, и того на войне убили? Почему он всю жизнь сеял
и пахал, а эти здоровые мужики, перепоясанные в шлеи-ремни с наганами, сами не
пашут, не сеют, но могут все у него отобрать, вплоть до самой жизни?
Много еще было «почему?». До самого утра
задавал он их сам себе, а к утру не выдержало сердце, и ушел он в мир иной.
Беленковы
Сейчас в Туране, как в настоящем городе,
все жители хлеб покупают в магазинах. Чего-чего, а магазинов у нас стало много.
Много и пекарен разных – хлебозавод, пекарня райпо, краснопахарская пекарня,
еще из Уюка хлеб привозит пекарь-частник Жирнов.
А в прежние, далекие времена, когда еще
и колхозов не было, хлеб пекли каждый сам себе, в своей собственной печи, из
своего собственного зерна, которое сначала еще надо было размолоть. Благодатью
для туранцев стала мельница на Одже, сделанная саморучно умельцем-самоучкой
Спиридоном Дорониным, о котором я упоминала выше. За день, самое большее за
сутки можно было обернуться, чтобы смолоть муку для семьи. А до этого
приходилось ездить аж в Усинское. Уходила на дорогу и на стояние в очереди
неделя, а то и больше. Чем занять себя? Газет не было, телевизоров тоже. Вот
мужики и забавляли себя то сказками-байками, а то и просто чудили. Опять не
обойтись мне без рассказа Николая Доронина:
«В Усинское ходили артельно, собравшись
по три-четыре мужика, чтоб сподручнее было. Вот и на этот раз... Март месяц,
Великий пост. Дни и ночи ровные, а мороз еще поддает. Смотрят мужики, а их
напарник по санной стылой дороге за своим возом идет босиком:
– Ты что, Игнатий, с ума сошел?
– Пятки зачесались, вот я и решил
почесать их. Версты две босиком пройду, и успокоятся они.
– Ты, может, и все 70 верст пройдешь
так? – смеются мужики.
– А что? Если биться об заклад по спору,
за три четверти самогона, пройду!
Не Игната пожалели мужики, побоялись,
что проспорят. «Рысковый» он был мужик – Игнат Васильевич Беленков!»
Фамилия Беленковых – одна из самых
старейших в Туране, и сейчас немало Беленковых проживает в нашем городе. Мой
сосед по улице, Андрей Захарович Беленков – один из них. Когда-то слыл он одним
из самых лучших водителей туранской «Сельхозтехники», как сказали бы те мужики,
шофер был «рысковый». Много перевозил он за свою жизнь разных грузов, много
чего перевидал, но остался веселым, очень отзывчивым человеком. Лучше его
соседа не найти. И за коровой соседской присмотрит, и за ребенком, а уж шутник
еще тот. И к женскому полу неравнодушен, даже сейчас. А уж в молодые годы! Терялся
так, что во всесоюзный розыск объявляли. Вот где она, дедовская чудинка,
проросла! И как много потерял бы Туран, не будь таких людей, как «Люся», так
ласково прозывают Андрея Захаровича туранцы.
Сказки жизни
В годы моего детства ежедневным и
ежевечерним местом паломничества туранцев был кинотеатр «Мир». Билеты на все
сеансы – дневные детские и вечерние для взрослых – были нарасхват.
Сюда приходили не просто посмотреть
кино, но и себя показать и на других посмотреть. А потому и одеться старались
получше, и причесаться. Здесь влюблялись, здесь дружили, объяснялись в любви,
целовались...
Много о чем мог бы рассказать старый наш
кинотеатр «Мир». Но уже не расскажет. В годы так называемой «перестройки» стал
он невостребованным, хотя потом использовался детским спортивным клубом как
спортзал и мог бы служить еще долгие годы в этом качестве. Но тогдашняя местная
администрация под руководством Кара-оола Андреевича Маспык-оола предпочла
отдать это здание на разграбление, чем за бесплатно детям под спортзал. А теперь
то, что от него осталось, за бросовую цену продали. И вполне возможно, что за
неимением других видов культурного досуга скоро будем мы ходить слушать сказки,
как слушали их наши предки в рассказе неповторимого Николая Ильича Доронина:
«Деревенька наша около ста лет тому
назад была совсем маленькая. Богатых людей в ней почти не было, а бедные были.
Все были неграмотные, читать и писать не умели. И жил в нашей деревеньке из
всех бедных самый бедный – старик Пашинин. Летом он ловил удочкой рыбу, зимой
рассказывал сказки. И жил он на самом краю деревеньки.
В избушке его ждала старуха, которая
молча варила шарбу да пекла солодушки, хорошей муки у них не было. В стенах
избушки были прорезаны маленькие оконца, свет через которые проходил слабо.
Главное место в избушке занимала русская печь. Был стол из толстых досок, по
стенам широкие длинные лавки. Из переднего угла выглядывали закопченные лики
святых. Все было бедно и убого.
Но сюда тянуло любителей послушать
сказки. Мужики приходили, рассаживались по лавкам, дымили самосадом и слушали.
Мастер был старик рассказывать сказки, много их знал. Неделями мог рассказывать
одну сказку. Всю зиму рассказывал».
Нет теперь в Туране кинотеатра, нет
радио. А может быть и взаправду лучше, полезнее слушать сказочные истории мудрых
стариков, чем целыми вечерами просиживать у телевизоров?
Всегда на коне
Как всякий уважающий себя город, Туран
имеет почетных граждан, которые чем-то отличились за свою жизнь.
Это Петр Васильевич Астафьев, Герой
труда, бессменный в течение 33 лет председатель орденоносного колхоза «Красный
пахарь». Мария Васильевна Селина, много лет проработавшая в школах района, но
главное дело ее жизни – открытие туранского музея.
Геннадий Васильевич Доржу отличился тем,
что за многие годы накопил большуювидеоисторию Турана. Бессеребряник Михаил
Кан-ооловичДамчай, бывший руководитель районного масштаба, который, уйдя на
пенсию, остался без хорошей квартиры – случай редкий, если не единственный в
своем роде. Марк МырцынмаевичОюн – человек, которого в нашем городе никак не
заметить нельзя. Дом культуры, в котором он работает до сего дня, назван его
именем, его же имя носит премия для студентов Кызыльского училища искусств, он
– почетный гражданин города Турана, ветеран труда, Заслуженный работник
культуры Тувы. Это еще не весь список его званий и наград, которые можно
перечислять и перечислять. Но главное, что он в свои почти 70 лет молод и
всегда «на коне» – на сцене своего имени Дома культуры, на стадионе, в пути.
Детский клуб в память об отце
Есть в Туране и другие достопримечательности,
например, стадион имени Юрия Ивановича Шелехова, где уже несколько лет подряд
проводятся республиканские турниры по футболу на приз Шелехова.
Этот приз установил Дмитрий Иванович
Шелехов, сын бывшего туранского врача-стоматолога, теперь уже покойного, а
когда-то возглавлявшего туранскую футбольную команду «Автомобилист». Дмитрий
Шелехов также в память отца финансирует детский спортивный клуб в Туране,
содержит на свои деньги стадион, который недавно был обнесен очень дорогой
железной оградой.
По соседству со стадионом стоит еще одна
достопримечательность Турана: недавно построенный взамен разрушенного храм
Святого Иннокентия. Этот храм особенно любят кызыльчане, которые приезжают сюда
и детей крестить, и венчаться, и даже просто на службе постоять.
Есть в Туране и музей со своей
двадцатилетней историей, экспонаты которого с горящими глазами рассматривают
приезжие туристы, особенно иностранцы, и мимо которого годами ходят некоторые
местные жители, не удосуживаясь заглянуть хоть на минутку.
«Нет пророка в своем отечестве», –
сказано в Евангелии от Матфея. А еще говорят: «Все хорошо в меру». Поэтому,
хотя портрет моего города не вполне закончен, и, скорей всего, это не портрет,
а всего лишь штрихи к нему, я ставлю точку. Может быть, кто-то еще
допишет-дорисует.
Татьяна Верещагина
Фото
Владимира Савиных и из архивов
Туранского музея
(«Центр
Азии» № 4, 24 января 2003 года)
Фото:
2. Илья Галактионович Доронин – тятя Николая Ильича Доронина, один из первых
колхозников «Красного пахаря». Рубеж XIX-XX веков.
3. Николай Фунтиков
– комсомольский вожак туранской молодежи. 1923 год.
4.
Николай Ильич Доронин с женой Эмилией Ивановной у могилки Федоры Александровны
и Ильи Галактионовича Дорониных на туранском кладбище. 1960 год.
5.
Памятник Красным партизанам в Туране, выполненный в 1936 году Спиридоном
Дорониным.
6.
Туран восьмидесятых встречает гостей.
7.
Долгожитель Турана Терентий Петрович Горбунов, проживший более ста лет.
ПРОШЛО ВРЕМЯ...
В 2005
году, в издательстве города Абакана Татьяна Верещагина издала книгу «Туран». Ей
удалось выпустить ее только небольшим тиражом – 200 экземпляров. Зато по
содержанию книга очень насыщена: включила в себя множество фактов истории
города и его людей, которые с огромной любовью собирает и хранит директор туранского
музея – Татьяна Евгеньевна Верещагина.