«МНЕ НРАВИТСЯ ПОЛУЧАТЬ ВЕСТОЧКИ С РОДИНЫ»

Он живёт и работает в Хатанге (это районный центр в Таймырском автономном округе). Штурман-полярник. Растит сына и считает, что к жизни и к людям всегда надо относится серьёзно. Может быть потому, что совсем ребёнком остался круглым сиротой. Их семья жила в Бояровке Каа-Хемского кожууна. Отец, Пар Домбраевич Пар-оол, был чабаном. Анатолий - пятый ребёнок в семье, поздний. Мама умерла, когда он учился в 1 классе. Домом стал интернат.

– Школу я закончил в 1986 году, поступил в Московский топографический политехникум по специальности штурман-аэрофотосъемщик. Через полгода в армию ушел, отслужил два года в Забайкалье, есть там такой город Борзя, в окружении сопок. Дослужился до старшины роты. Уволился и снова на учебу.

Выпустился штурманом-аэрофотосъемщиком на самолет Ан-30. Мы фотографируем, фотогрометристы по нашим съемкам создают карты. Это интересно. Моя работа – при съемке строго выдерживать заданный маршрут. Правда, строго по специальности не попал. Пришлось пройти переподготовку, направили меня в Хатангу. Там самолет – главное, а чаще – единственное средство передвижения.

Раньше в поселке тысяч 15 человек жило, сейчас – около пяти тысяч. Геологи живут, золотодобытчики – золотишко немного моют. В Хатанге, в основном, народ приезжий, в поселках, что вокруг райцентра – местные: долгане, нганасане, эвенки. Оленями занимаются – там и одомашненные есть, и дикие, рыбу ловят, сдают. Зимой по тундре кочуют бригадами. Живут в чумах.

Климат там – порезче будет, чем в Туве. За 12 лет работы я испытал и минус 60, и плюс 32. Вот такие перепады. Кстати, плюс 30 – не самая комфортная для тех мест температура. Влажно там очень.

Поселок наш, как и Кызыл, на берегу реки стоит. Река Хатанга, вокруг много озер.

– Север – как раз то место, куда «только самолетом можно долететь». Вас, наверное, меньше других коснулись сложности последних десяти лет: сокращение персонала, рейсов, отсутствие средств на горючее, ремонт.

– Раньше в нашем авиапредприятии работало примерно 500 человек, нынче прошла реорганизация. Диспетчеры ушли – отдельно теперь, «самолетчики» – отдельно, вертолетчики – тоже. Я сейчас работаю в авиакомпании «Заполярье».

Лет 12 назад, когда я пришел, летали и в Москву, и в Ленинград, и в Красноярск, и полярников обслуживали. Работы было очень много. Потом – рейсов становилось все меньше и меньше. На предприятии стали думать, как выжить. Доставка туристов на Северный полюс – один из выходов. Когда эта работа началась, я получил допуск на вертолет «Ми-8». Вылетаем в район полюса, ищем плащадку – льдинку хорошую. Она должна быть определенной толщины, примерно полтора метра. Там строится полоса километра полтора длиной. Все проверяем, потом первый технический рейс прибывает – самолет «Ан-74». Затем начинаем принимать пассажиров.

– И, что много желающих?

– Нынче было много рейсов из Москвы, со Шпицбергена. Большинство туристов, прилетающих на Северный полюс, конечно, иностранцы, причем обеспеченные. Дорогое это удовольствие получается. Сейчас и россияне «новорусские» появляются.

Иногда прилетают прямо на ледовый аэродром, иногда – в Хатангу сначала. Тундру посмотрят, музей мамонта у нас есть – туда сходят. С ледового аэродрома на полюс вертолетами доставляем. Некоторые за 100 километров до полюса просят высадить, кто-то за 20, кто-то – за пять километров. Дальше идут на лыжах до полюса. Мы их оттуда забираем.

Есть и компании разные рекламные, которые приезжают делать рекламу товаров. Парашютисты прыгали на Северный полюс. Даже свадьбы там играют – есть такие экстремалы, сам видел. Нынче с этой целью немцы приезжали – со свидетелями, близкими друзьями. Даже нудисты были, бегали там разрисованные.

А чаще всего ритуал один у туристов: прилетели, огляделись, определили координаты – у каждого с собой спутниковый приемник, флаг своей страны поставили. Выпили шампанское. Позвонили домой: «Я на Северном полюсе». Был как-то один банкир. Начертил круг радиусом 50 метров, хотел пробежать марафонскую дистанцию. Должен был шесть часов бегать. Пробегал три часа, погода стала ухудшаться, пришлось снимать его.

Конечно, бывают случаи, когда люди забывают, что с севером, особенно с Северным полюсом, шутить нельзя. Кто-то не дошел до условленного места, кто-то обморозился, кого-то мишка напугал. Приходится следить.

Однажды медведь к нашему лагерю ледовому пришел. Начал всех гонять, в палатки заглядывать. Кастрюлями от него защищались. Оружие в самолете оставили. Хорошо, кто-то успел сбегать за ним. Отбились.

– Какие интересные личности побывали на полюсе?

– Приезжал с Дубаи на Северный полюс шейх. Богатый очень человек. Говорили у нас, что у него 42 жены. Приезжал без них, правда. Под флагами наших стран мы с ним и сфотографировались. С Николаем Николаевичем Дроздовым, ведущим программы «В мире животных», в апреле прошлого года встретились на нашем ледовом аэродроме, в ста десяти километрах от Северного полюса. Он из Москвы прилетел. Мы – из Хатанги. Он все осматривал, обо всем, что вокруг, расспрашивал. Очень внимательный человек.

– Что особенного – прилететь и видеть только лед вокруг?

– Полюс – он разный. Сегодня прилетаешь – он один, завтра – другой: льдина «знакомая» уже задрейфовала километров на восемь-десять в сторону. Это ж не Южный полюс, где поставили знак и он стоит намертво, поэтому каждый раз, когда человек прилетает на Северный полюс – он прилетает на новое место.

– Анатолий, как возникла такая патриотическая идея – доставить флаг Республики Тыва на Северный полюс? Это было какое-то запланированное мероприятие?

– Ну, какое же это мероприятие? Я просто подумал: «Вожу на Северный полюс иностранцев, они флаги своих стран с собой привозят, устанавливают, потом дома, наверное, всем фотографии показывают, что над полюсом – флаг их государства. Чем моя маленькая родина хуже?» Флаг купил в Москве, а национальный костюм – здесь в Туве, во время отпуска. И весной прошлого года совершил «официальный выход на Северный полюс». Поставил флаг Тувы рядом с флагом России. Такое ощущение было, что сделал что-то очень важное.

Сейчас флаг у меня дома, вместе с российским флагом. Дрейфовать его не оставил. В праздник иногда разверну, как напоминание о Туве.

– Там нет никого больше из Тувы?

– Нас там четверо. С одним – Женей Крашенинниковым – мы даже вместе в одном экипаже работаем. Он бортмеханик. Раньше в Кызыле жил. Еще один – с Тоджи – Семен Семенович Ичин-Норбу. Очень хороший человек. Он там, на Севере, закончил зоотехнический техникум. Работал в районе зоотехником. Спортсмен. Входил в сборную нашего Таймырского автономного округа, ездил на соревнования. Я сначала с ним заочно познакомился. Приехал, слушаю радио окружное. Говорят: «В Мурманске прошел праздник Севера. Наш округ представляли: мастера спорта … Семен Ичин-Норбу из поселка Хета…» Я утром побежал спрашивать: «Есть такой?» Оказалось, что он занимается национальными «северными» видами спорта – прыжки через нарты. Он давно на Севере, лет 20. Жена у него из местных. Он сейчас физкультуру преподает в школе.

Третий мой земляк – Костя Ондар, он из Кызыл-Мажалыка. Живет в деревне, 280 километров от Хатанги, жена тоже из местных. С ним и его друзьями интересная произошла история. Они ехали по тундре втроем и заблудились. Двое пошли искать ближайшую оленеводческую бригаду. Он остался возле снегохода, сутки ждал, потом тоже пошел, заблудился. Потом, когда мы его в больнице навещали, говорил, что помнит, как ходил, снег ел только. За ним полярные волки ходили все время. Они, кстати, больше чем наши, здешние. Дней шесть прошло – залег. Его замело, одной рукой доступ воздуха обеспечивал, снег разгребал… Его уже искать перестали. Пурга стихла. Мальчики там бегали и увидели: рука торчит. Взрослых позвали. Оказалось, совсем недалеко от жилья был. Поставили чум рядом и холодной водой потихоньку отливали. Спасли. Потом вертолет вызвали. В больницу отвезли, правда, пальцы на руке не удалось отстоять, отморозил основательно. Он иногда приезжает в Хатангу, встречаемся.

– Многие коренные жители Тувы не могут себе представить жизнь без всего к чему привыкли здесь.

– Баранины, конечно, не достать. Овец там нет. Коз, коров тоже. Огородов нет… Овощи все с материка. Цены, естественно, «северные». Буханка хлеба стоит 18 рублей. Зарплаты разные, конечно. Престиж профессий тоже. Вот кочегар у нас в поселке – это престижно, более 25 тысяч получает.

– А как с выходами на природу?

– Это у нас по-другому называется: выход в тундру на шашлыки. На рыбалку ходим. Там обязательно – уха на берегу Хатанги. Сиг в реке водится, муксун, чир, голец, щуки попадаются. Там же производства почти никого нет, в воду никаких отходов не сливают. Рыба здоровая, крупная. На «закидушку» можно ловить, на удочку. Налимы попадаются, но они настоящей рыбой не считаются. Хотя котлеты вкусные…

– Вот и добрались до «вкусного» вопроса: что там предпочитают видеть на столе?

– Блюдо номер один, конечно, строганина – мороженое мясо или, чаще, мороженая рыба, тонко нарезанные. Какой праздник – сначала строганина, потом – салаты. Из рыбы вообще очень много блюд делают, я раньше и не подозревал: и коптят ее, и валят. Есть такое блюдо – юкала, его очень любят. Это рыба, порезанная на квадратики и высушенная. Без специй. Ее иной раз вместо хлеба едят.

– Вам не хотелось поменять место жительства. Например, вернуться сюда?

– Я привык там. А сюда хорошо в гости приезжать. Хотя… после отпуска во сне говорю по-тувински.

На Севере – краски яркие. Зиму провожаем обычно 1 мая. Солнце восходит 6 мая – и заходит только в августе. Полярный день. С утра солнце с одной стороны, ночью – с другой. Быстро все расцветает. Я приехал туда весной, спать не мог первое время. В два часа ночи выходил на берег реки. А там – народ ходит, как днем. Даже пяти-шестилетние ребятишки рыбачат. Нас, говорят, отпустили до утра, мы днем спим… Со временем привыкаешь… Но в отпуск стараешься выехать куда-то. Зима там у нас довольно тяжелая. Без отпуска на материке морально тяжело ее переносить. В конце ноября солнце заходит и – все, нет его числа до 26 января, целых два месяца. Можно вечером уснуть и проснуться к обеду. С непривычки легко день с ночью перепутать. Темно же. Но жизнь не останавливается. Все как везде: взрослые на работу ходят, ребятишки – в школу. Все учреждения работают.

Не думал, что попаду на Крайний Север. Мне ведь предложили несколько мест при распределении: Норильск, Абакан, Игарка, Северо-Енисейск, Хатанга. Я сказал: «Пошлите меня в Хатангу». А сам и не представлял, что это за место. Еле нашел на карте. Но я не жалею, что сделал такой выбор. Работой там доволен, на «приколе» не стоим. Собственно говоря, мог бы уже на пенсию уйти. Но пока не собираюсь. Силы есть.

– Что там держит таких, как вы?

– Раньше многие, конечно, ездили на Север, чтобы заработать. Сейчас работы там меньше, цены все выше. Многие с Севера уезжают. Но есть люди, которые там уже по 30 лет отработали, каждый год собираются уехать и не решаются. Жить там, как я считаю, попроще, чем на материке. Может сосед постучать в дверь и сказать: «Я сегодня рыбачил, возьми вот рыбу». Килограммов пять. Спросишь, сколько должен за это – обижается. Спокойно, хулиганства такого нет, преступлений меньше совершается, раскрываемость, как наша милиция утверждает, стопроцентная.

Театра, бассейна нет – жаль. Но зато есть хорошие спортивные залы, много кружков, клубов по интересам.

– Ваш сын пойдет по вашим стопам?

– У Чаяна еще много времени, чтобы решить, кем быть. Только второй класс закончил. Когда было ему года два – три, говорил, что будет Президентом России. Постарше стал – «летчиком буду, как папа». В музыкальную школу пошел – решил композитором стать. А сейчас больше техникой стал увлекаться. Энциклопедии с удовольствием читает. Знает то, о чем я в его возрасте и не думал никогда. С ним интересно, наверное, как со всеми детьми. Хочу, чтобы он побольше узнал, мир посмотрел. Чтобы человеком стал. Чтобы в жизни ему встречались хорошие люди. Как классный руководитель мой – Мария Ивановна Горина. Мировой человек. Она математику у нас в сарыг-сепской школе вела. Она мне сказала, когда школу закончил: «Езжай, Толя, езжай учиться. Мир посмотришь, себя покажешь». Вот и смотрю. Если бы не Мария Ивановна, может, жизнь сложилась бы по-другому. Она же знала, что я сирота, старалась, чтобы человеком стал. Мария Ивановна до сих пор работает, дай ей Бог здоровья.

– Оказывается вы наш давний и постоянный подписчик…

– Да, уже много лет. С 1993 года, кажется. Однажды как-то пропустил полгода. Привык. Конечно, не из-за программы телевидения выписываю. Мне интересно знать, что у нас здесь происходит, нравится получать весточки с родины. О спорте, жаль, маловато пишете. Эта тема меня особенно интересует. У вас ведь даже спортивный комментатор был. Надо это возродить.

Сам я спортом стараюсь заниматься. Был у меня хороший учитель в Сарыг-Сепской школе Виталий Григорьевич Скоромин, он приучил. У нас в Хатанге часто проводятся различные спартакиады. Я, пожалуй, во всех поучаствовал. Последнее время увлекся настольным теннисом. Так что свободное время в спортзале часто провожу.

Фото:

1. Молодой специалист. 1991 год.

2. На полюсе – с Николаем Дроздовым (в центре), ведущим программы «В мире животных», 2002 год.