Марии Яковлевне Горбуновой (в девичестве Казак) в сентябре 2001 года исполнился 81 год.
Работать она начала в далеком 1938 году. Ее трудовой стаж 50 с лишним лет. Мария – латышка. А в Сибири она оказалась потому, что еще при царе родителей ее отца сослали в Сибирь, на каторгу. Отец Марии, Яков Иванович (на снимке), маленьким был привезен в село Нижние Буланки Красноярского края. Тогда много ссыльных латышских семей здесь поселилось.
Из своего далекого детства Мария запомнила, как в один из дней в их доме собралось много людей, но, несмотря на многолюдье, в доме стояла гробовая тишина. Отец держал ее на руках. По его щекам текли слезы. Маруся, заметив это, тоже заплакала.
– Марусенька, почему ты плачешь? – спросила сердобольная старушка, стоящая рядом.
– Папа плачет, и я плачу, – ответила девочка.
Женщины, стоящие вокруг, зашептались: «Дитя малое, разве понимает она, что ее маму хоронят!»
Отец Маруси Яков Иванович Казак был образованным человеком. Ему доводилось бывать и в Иркутске, и в Красноярске, и в Туве. А в селе Нижние Буланки он работал лесником. В теплое время года отец брал Марусю и старшего сына Петра с собой в лес и на покос. Фактически доченьку свою он сам вынянчил: жена после родов слегла, потом умерла.
Хороня жену, Яков Иванович невольно подумал: «Хоть на золотой женись, все равно родной матерью моим детям не станет».
Через год сосватал Яков Иванович в другом селе женщину. Приехал за нею вместе с Марусей. Сосватанная женщина поджарила яиц, налила в глиняный самодельный бокал молока и придвинула все это к девочке, сидящей рядом с отцом за столом.
Маруся возмутилась: «Не буду я из такой черепушки пить! Не буду!» Хозяйка, смутившись, перелила молоко в алюминиевую кружку.
Поехали все трое домой, в дом Якова. Едут, телега на рытвинах трясется, конь в такт шагам мотает гривастой головой. Кругом теплынь разливается. Тут у Маруси возьми да и развяжись шнурок на ботиночке. Дарья, так звали сосватанную женщину, наклонилась к девочке, пытаясь завязать шнурок, а та и говорит: «Нельзя, не надо! Пусть папа завяжет… Только папа».
Приехали они в село. Яков Иванович достал из сундука детское платье и сказал:
– Доча, сейчас на тебя мама платье новое наденет и косы тебе заплетет.
– Эта тетя – мама? Нет, нет! Я не хочу чужой мамы! Не хо-чу! – и, заплакав, Маруся убежала на улицу.
Яков Иванович, вздохнув, развел руками и сказал:
– Возвращайся, Дарья, в свое село, пока никто не знает, что мы решили сойтись. Я тебя отвезу… Видишь, дочка не признает тебя…
Как-то на одном деревенском гулянье отец и говорит Марусе:
– Дочка, возьмем вон ту тетю к нам в мамы?
– Такую толстую! Нет, нет папа. Не надо нам ее.
– Ну, ладно… Только знаешь, доча, у всех мамы есть, а у нас нет, – только и сказал отец.
Закончила Маруся семилетку. Колхозное начальство направило ее на курсы радистов в село Моторское. Привез Яков Иванович дочку в Моторское, приняли ее на учебу, а она при прощании с отцом посередине улицы расплакалась.
– Ты не хочешь здесь учиться? – спросил отец.
– Хочу, только не хочу, чтобы ты уезжал от меня.
– Доча, ты здесь учиться не вечно будешь, закончишь курсы и вернешься домой. Гляди, вон из окон школы на нас люди смотрят. Еще подумают, что ты ревушка-коровушка. Не реви… Не на век же мы расстаемся…
А оказалось, что расстались они навсегда…
Закончилась учеба. Приехал за Марусей ее брат Петр.
– Почему ты приехал за мной, а не папа? – удивилась Маруся.
– Некогда ему, – хмуро ответил брат.
Приехали домой. Маруся бегом в ограду кинулась. Собака с радостным лаем бросилась к девушке. Дома кошка приластилась к Марусеньке.
– А где папа? Почему он меня не встречает? – спросила Маруся, – собака встречает, кошка встречает, а папа нет… Где он?
– Марусенька, ты только не реви… Дело в том…
– Где папа? Где мой папа?
– Маруся, нашего папу 5 декабря прошлого года арестовали.
– Почему арестовали? Почему?
– В тот день 30 мужиков из нашего села арестовали. А потом еще несколько раз наезжали НКВДшники… И в общем из села увезли 80 человек. Папа говорил: «Петр, я скоро вернусь, я никакой вины за собой не имею. До Каратуза доведут, разберутся и домой отпустят». А тебе он не велел сообщать о случившимся: «Она еще возьмет да учебу бросит».
Мария засобиралась в дорогу.
– Ты куда это? – спросил брат.
– В Каратуз, за папой…
– Марусенька, не блажи… От папы ни одной строчки не было. И от других мужиков тоже…
Тут в дом вошел председатель колхоза, сказал:
– Коня я у вас в колхоз забираю.
– Коня папа на заработанные у государства деньги купил. Папа ведь не колхозник.
– У-у, дочь троцкиста, вся в отца пошла. Он враг народа и ты такая же!
– Ты сам троцкист! Ты сам враг народа! А наш папа хороший! – заплакала Маруся.
Председатель, разозлившись, сказал: «Такая радистка мне в колхозе не нужна. Уматывай на все четыре стороны».
«Дядя Платон, если вас арестуют, ваша Лена тоже будет дочь троцкиста?» – спросила девчонка.
Ничего не ответил на это председатель… Коня, телегу и сани у ребят отобрали.
А вскоре арестовали и председателя колхоза. Когда его вели к машине, глаза Марии и председателя встретились. Мария невольно пожалела его: «Теперь и твоих детей, дядя Платон, кто-нибудь недобрый назовет троцкистами и врагами народа».
Мария из родного села решила пойти в районный центр, в Каратуз. Там жила сродная сестра Марии, она работала ассистентом в аптеке. «Попрошусь в аптеку, на любую работу», – подумала Мария.
Собираясь в дорогу, она хватилась своей прозрачной копилки, давным-давно подаренной ей отцом. В копилке хранились серебряные рубли. Отец, бывало, шутил: «Это, Мария, твое приданое».
– Петр, а где моя копилка?
– Твою копилку тоже арестовали и увезли вместе с папой. Папа упросил оставить копилку. Но тот, что командовал НКВДшниками, сказал: «Приобщить копилку к делу, как вещественное доказательство буржуазных замашек арестованного».
Отправилась Мария в Каратуз, до которого было 40 километров, пешком. Дорог перед нею расстилалось много, а какая вела в районный центр – не знала Мария. Села она на обочине дороги и заревела: «Папа, папа мне без тебя плохо…»
Ветер осушил слезы сироты, огляделась она кругом: лес зеленеет, а вдали сияют горы. О них отец говорил: «За этими синими горами есть город Красный. Я в молодости, еще до женитьбы, работал на строительстве Усинского тракта. В той диковинной тувинской земле растет удивительный кустарник. Ягоды его густо облепливают каждую веточку. И зовут эту ягоду облепиха. Я как-то раз заболел, так поел той ягоды – и к утру стал здоров. В той земле живут добрые люди».
Воспоминания об отце успокоили Марию, а природная сметливость подсказала: «Иди той дорогой, которая сильнее проторена и больше изъезжена». По этой дороге и дошла Мария до районного центра. А там приняли ее ученицей в аптеку. Смышленой оказалась новенькая.
Недаром она успешно закончила латышскую семилетку: знание латинского языка очень пригодилось ей. Спустя полгода Мария стала работать ассистентом. Она самостоятельно по рецептам врачей изготовляла лекарства.
«Мне очень нравилась моя работа. Я была такая счастливая, что помогала людям не болеть. И я считала, что единственное счастье на Земле – работа в аптеке», – признается Мария Яковлевна.
В 1951 году приехала Мария, выйдя уже замуж и имея троих детей, в Кызыл. Сюда ей посоветовал переехать брат Петр: «В Кызыле и для мужа твоего, и для тебя работа найдется». Да и слова отца о доброй тувинской земле вспомнились.
Поехала с ними в Кызыл и баба Лиза – безродная старушка, которая встретилась ей в Каратузе и стала нянчить ее детей. И хотя дети уже не нуждались в няньке, Мария взяла с собой бабу Лизу, не бросила одну. «Я старых людей почитала. И всегда прислушивалась к слову бабы Лизы», – тепло говорит Мария. Баба Лиза в тепле и в достатке дожила в семье Марии до 86 лет. Умеет Мария быть благодарной за добро, сделанное ей другими.
Да, судьбы наши людские неисповедимы, но доброту сеет каждый человек сам или не сеет, но тоже сам...
До 1956 года работала Мария фармацевтом в аптеке № 1. В 1956 году предложили ей поехать в Красноярск, на курсы оптического дела.
А 1 января 1957 года при аптеке №19 (что была около воинской части) открылась первая оптическая мастерская в Кызыле. Мария Яковлевна запомнила на всю жизнь свой первый рабочий день в аптеке и своего первого клиента. Им оказался геолог. Одно стекло у его очков было разбито. Мария имела полное право отказаться от заказа, ведь соответствующего оборудования нет. Но ей очень хотелось помочь человеку. «Я руками отщипала стекло и выполнила заказ. Я всегда старалась помочь людям», – говорит Мария.
– Мария Яковлевна, а сейчас вас, ветерана оптики, не забывают? – интересуюсь я.
– Нет, не забывают, помнят. Вот к 80-летию Тувинской Народной Республики заместитель директора оптики города Кызыла Светлана Сергеевна Чуйкова поздравила меня, как первооткрывателя оптического дела в Туве, с праздником и вручила денежную премию. Мне очень дорого то, что в оптике помнят и чтут меня, – ответила Мария.
Живет Мария в своем доме, окруженном прекрасным садом и цветником. В доме, который строила она сама, своими руками.
Муж ее, работая автоинспектором, не мог устоять против подношений поллитрой: домой он возвращался всегда только пьяный. Марии пришлось развестись с мужем. При разводе судья предложил Марии подать документы на алименты – на троих детей. Но Мария не стала этого делать.
Одна, без мужа, принялась она достраивать дом, в котором, были лишь стены да крыша. Перво-наперво застлала потолок досками. Семья стала спать на чердаке. По вечерам и ночам, вернувшись с работы, Мария обивала потолок и стены дранкой: строгала ручным фуганком доски для пола. Когда достроила дом, стала Мария вытаскивать с огорода камни-булыжники и сажать в привозную землю яблони, сливу, малину.
Сегодня прекрасный плодоносящий сад Марии и цветник, в котором более ста наименований цветов, чарует взгляд. Среди цветов – и розы, и гладиолусы, и многолетние зимующие флоксы, и астры, до поздней осени радующие душу и глаза, малину...
Мария сама управляется со своим хозяйством. Правда, тяжелую работу помогают ей выполнять добрые знакомые. К Марии идут за букетами и соседи, и знакомые, она никому не отказывает.
Некоторые из нас, бывает, и в 50 лет перестают физически и умственно трудиться. А вот Мария считает, что железо закаляется в огне, а человек – в труде.
Когда кто-либо советует Марии Яковлевне обменять свой дом на благоустроенную квартиру, она говорит: «Да как же я буду жить без этого сада, без этой красоты?»
С начала перестройки принялась Мария Яковлевна узнавать о судьбе отца. Из Красноярска на ее запрос ответили, что ее отец был арестован 5 декабря 1937 года, а 2 февраля 1938 года – расстрелян. Пришел и документ о его реабилитации. В свидетельстве о смерти написано: причина смерти Якова Ивановича Казак – расстрел. Да разве причина смерти Якова Ивановича в этом? Нет, причина его смерти – беззаконие и политический разгул того времени. Тогда из 80 человек, арестованных энкаведешниками, ни один человек не вернулся в село…
В 1990 году в качестве возмещения материального ущерба выслали Марии Яковлевне из Красноярска за те серебряные рубли папиного приданого, что с копилкой были забраны в НКВД, 1231 рубль 79 копеек. Надо признать, что хоть и выполняли те энкаведешники дьявольскую работу, но честными были они: не позарились на чужие деньги.
Мария, конечно, понимала, что эти деньги посланы от государства, но ей все казалось, что их ей послал отец. Купив памятные подарки своим взрослым детям и внуку, которого она растила и воспитывала с малолетства, Мария сказала: «Это мой папа, ваш дед и прадед послал нам подарок».
Вот и получилось, что денежный перевод Марии пришел с того света.
А брат Марии Петр, работавший начальником Целинстроя в Минусинске, умер в 1970 году, так и не узнав о судьбе отца и о том, что он реабилитирован.
Мария Яковлевна мудра, добра и энергична. Ее принципы-правила: «Господи и люди, помогите выжить и ребенку, и щененку, и котенку». И еще: «Ищи счастья другим – и себе найдешь».
Фотоколлаж
Виталия ШАЙФУЛИНА.
(«Центр Азии» № 44,
26 октября 2001 года)
ПРОШЛО ВРЕМЯ...
13 июля 2003 года Марии Яковлевне, наконец, назначили пенсию за расстрелянного отца – 96 рублей ежемесячно. С 1 января 2005 года эта пенсия увеличилась – 491 рубль.
Мария Яковлевна живет одна: погибли и сын, и любимый внук, которого она вырастила. Добрые соседи не оставляют своим внимание женщину, которая всегда старалась сделать всем добро. Она продолжает ухаживать за своими цветами, маленьким садом и огородом. А выращенное никогда не продает – только отдает людям.
В свои 85 лет Мария Яковлевна продолжает повторять отцовский наказ: «Ищи счастья другим – и себе найдешь».