Виктор Норбу: Тувинская диаспора в Москве готова сделать все, чтобы помочь нашей республике (ЦА №21)

Несмотря на свою занятость и профессиональное банкирское правило “время – деньги”, Виктор Норбу, вице-президент Транснационального банка г. Москвы, сразу согласился на интервью. Красивый и элегантный мужчина радушно встретил меня в офисе одного из отделений своего банка на Плющихе.

Мы располагаемся в небольшом уютном кабинете с легкой офисной мебелью. За чашечкой кофе, который приносит секретарь, наш разговор плавно перешагивает границы установленного времени, но гостеприимный хозяин был рад возможности поговорить о Туве – своей родине.

– Виктор Яковлевич, расскажите, пожалуйста, о своих корнях.

– Отец мой, Яков Амирбитович, всю жизнь был на партийной работе, работал в сфере печати. Родом из Дзун-Хемчикского района. Был когда-то секретарем Кызыльского горкома. К сожалению, его не стало в 1990 году. Он был такой мощный, красивый мужчина. Любил охотиться, без добычи никогда не возвращался. Его настоящее имя – Ондар Норбу Амир-оглу. Когда в 1945 году давали паспорта, он выбрал себе русское имя Яков (тогда было очень модно брать русские имена), а имя свое сделал фамилией. Так многие делали. Братья мои поэтому “разные”: один, Ондар Чылбак-оол – сын его (мой племянник, теперь со мной работает), двоюродный мой брат – Чылбак-оол Олег Ондарович родился и вырос в Москве, в Туве никогда не был.

Отец служил в армии, был оркестрантом Кызыльской роты почетного караула. Ведь Тува до 1944 года была отдельным государством со своей армией, своим оркестром. Служил он, между прочим, с Сергеем Хочековичем Красным, который долгое время был председателем Кызыльского горисполкома. Дочь его – Надежда Красная, народная артистка Тувы и России, мы здесь часто посещаем ее концерты.

Долгое время потом отец работал в обллите, был главным цензором республики. Потом был начальником Управления по печати, последние годы работал на телевидении, в редакции народного хозяйства, постоянно ездил по районам.

Мама всю жизнь работала корректором: сначала – в газете “Шын”, потом – в книжном издательстве. Сейчас она на пенсии, живет в Кызыле.

В Кызыле и брат живет, Юрий Яковлевич Норбу, начальник паспортно-визовой службы МВД республики. Была у нас сестра, но ее рано не стало.

– Где вы учились?

– Учился я сначала в кызыльской школе № 7, до девятого класса, потом в школе № 3 (тогда она была около кинотеатра “Найырал”, сейчас там учебно-производственный комбинат). Меня избрали секретарем комсомольской организации школы. А в третьей школе собрались выпускники разных школ-восьмилеток, то есть это было 3 одиннадцатых класса, 5 девятых и 6 десятых. Представляете?

И еще с восьмого класса вступают в комсомол. И еще некоторая часть молодых учителей. В общем, у нас было 500 человек комсомольцев. Я автоматически стал руководителем крупнейшей комсомольской организации республики (улыбается). Благодаря этому я познакомился со всеми комсомольскими и партийными лидерами республики: с Григорием Чоодуевичем Ширшиным, с Салчаком Калбак-Хорековичем Тока, которого я однажды даже смог пригласить на праздник 50-летия Октября в школу. И с Федором Михайловичем Кузьминым, тоже такой был, ветеран комсомола.

Поступал в 1967 году в Новосибирский университет на физику и, хотя сдал все вступительные на “отлично”, не поступил, так как мне классный руководитель написала не очень хорошую характеристику и “хорошее” (не “отличное”) поведение при выпуске – у нас был некоторый конфликт. Я всегда больше занимался комсомольской работой и редко бывал в классе.

– Как же вы при этом учились на “отлично”?

– Я привык так учиться. У меня сестра была на класс старше, она приносила учебники, и я с интересом читал их, и шел как бы на год впереди одноклассников. Уроки практически не делал, сразу отвечал на все вопросы. Учителя видели, что я все знаю, и больше ко мне не приставали. А с французским так вообще было легко. Я в классе был один тувинец, а, вы знаете, тувинский и французский языки по фонетике очень близки. В меня все это очень легко вливалось, я все знал и, чтобы я никому не мешал, мне давали отдельно переводить “Юманитэ”. (прим.: газета, орган французской компартии).

В 1968 году поступил в МГУ на экономический факультет.

– Почему вы выбрали совсем другую специальность?

– В тот день, когда выяснилось, что я не поступил в Новосибирск, пошел в бильярдный зал в парке – мы жили недалеко, и я был там завсегдатаем. Играя, своему другу говорю, что теперь придется искать работу. И вдруг с соседнего стола обратились ко мне: “Ты что, уже школу закончил?” Отвечаю: “Да”. “Тувинский язык знаешь?” “Знаю”. “По русски пишешь хорошо?” “Хорошо”. “Тогда вот тебе адрес – приходи”. Это оказался Валентин Георгиевич Тока, сын Салчака Калбак-Хорековича Тока от первого брака.

Я пришел по адресу, а это – Тувпотребсоюз, он зам. председателя. Так я стал инструктором отдела кадров потребсоюза. Проработал там год, окунулся в экономику. А потребкооперация тогда была коммерческая организация, не государственная, и я ощутил реальность бизнеса и прибыли. Период дефицита начинался, но у кооперации было все. У меня как у члена кооператива была возможность даже модно и недорого одеваться.

Я объездил все районы республики, в месяц у меня было по две-три командировки. Не был только в Кызыл-Мажалыке. Всюду фотографировал, вел дневники впечатлений. Из коллег помню: Хертеков, Алексея и Хулер-оола, Сашу Соднам, Галину Артюхову и многих других… Вот так я проработал год под началом Валентина Георгиевича, это мой первый любимый начальник. Мы с ним и потом дружили.

У меня поменялись интересы. Был физиком, стал экономистом в душе. Для поступления было на выбор несколько вузов, я выбрал самый лучший – МГУ, и поступил.

– Вы говорите, что вам легко давался французский язык. А еще какие языки потом освоили?

– Да, французский был у меня очень хороший. Я даже зарабатывал этим: реферировал литературу для ИНИОНа (прим.: Институт научной информации общественных наук), читал книги и статьи на французском, делал рефераты.

А когда поступил в аспирантуру, нет, даже раньше – на пятом курсе, мне потребовалось читать научную литературу на английском языке. Что делать? А нужно! Я пошел в букинистический магазин, тогда с книгами было плохо, нашел учебник аж 1954 года со ссылками на труды Сталина по языкознанию. Он был компактным: в 24 урока с упражнениями. И в течение двух недель я эти 24 урока сделал письменно. И заговорил! Стал брать в библиотеке детективы на английском и постоянно читал в метро. Причем читал не просто молча, а проговаривал текст. Плюс последующая практика.

И сейчас у меня английский, я считаю, более-менее нормальный.

Виктор Яковлевич почти сразу невольно продемонстрировал свой хороший английский, скромно оцененный им самим как “более-менее”, так как ему в это время позвонил его знакомый американский профессор.

Когда много позже я начал работать по программе Джорджа Сороса, в 1989 году мы были у него в Нью-Йорке, в офисе. Он нам подарил свою книгу “Алхимия финансов”. В ней раскрыты секреты финансового успеха самого Сороса и я, в свою очередь, раскрыл эти успехи для российской публики – взял и перевел эту книгу на русский язык. Публиковалось это в виде отдельных статей в журнале “Знание – сила”.

А раньше, в 1983 году, я перевел с английского книгу венгерского ученого Яноша Корнаи об экономике дефицита.

– По какой теме вы защищали кандидатскую диссертацию?

– По территориально-производственным комплексам Восточной Сибири. Я считал, что надо в любом случае заниматься Тувой, но ведь территории связаны друг с другом, и поэтому надо экономику рассматривать в комплексе с соседями, с социальной сферой с транспортом, с железной дорогой и прочим.

– Кстати, а как вы оцениваете проблему “Тува и железная дорога”?

– После аспирантуры и работы в Туве я попал в СОПС – Совет по изучению производительных сил при Госплане СССР. Эта организация, которая занималась размещением производительных сил, она существует до сих пор. Я был дежурным “командировщиком” в Сибирь и Туву, участвовал во всех конференциях по Туве. В частности, в конце 70-х начале 80-х годов прорабатывался вопрос о прокладке железной дороги в Туву. Это пробивало и наше республиканское руководство. Проектно-расчетные работы начинались, и технико-экономическое обоснование уже было. Не в окончательном виде, но было. Занимались этим у нас конкретно Калгажык Ондарович Шактаржик, Александр Бегзи, Калин-оол Сереевич Кужугет, ну и все остальные: геологи, экономисты, социологи.

Конечно, дешевый транспорт должен пройти к Туве. Были разные варианты дороги: на Кызыл, через Ак-Довурак, сквозная дорога в районе Тоджи прямиком на Монголию, а уже потом – ветка к Кызылу. Но все это очень дорого. У нас сплошные горы. Мы обсуждали это с “БАМстроевцами” – они говорили, что это вообще кошмар: это не просто надо “прошить” гору, в горе ведь может еще и река внутри течь. По извилинам вести – надо учитывать наклон горы, максимальный угол должен быть 5 градусов. По тем ценам стоимость была колоссальная: если километр автомобильной дороги стоил, скажем, 110 тысяч рублей, то километр железной дороги – 10 миллионов рублей. Это неподъемные деньги! Поэтому тувинский проект не был доработан до конца. Но прогресс идет – и, рано или поздно, через Туву современный транспорт все равно пройдет.

– Железная дорога не только решает экономические вопросы, но и может, наоборот, создавать проблемы для экологии, в социальной сфере…

– Да, это тоже серьезный вопрос. Железная дорога – это одновременно и хорошо, и плохо. Но мы сейчас говорим только о принципиальной возможности прокладки дороги. В свое время не прошло. Страна вложила колоссальные суммы в БАМ, была создана огромная армия специалистов, техники и так далее. К окончанию строительства уже вставал вопрос: “А куда дальше девать эти ресурсы?”. Рассматривались разные планы и, возможно, проект о Туве прошел бы. Но …потом Союз развалился.

Рассматривались другие идеи: уж если не железную дорогу, то давайте проложим продуктопровод – или по трубе катятся тележки с сыпучими продуктами или еще другие. Как бы пневмопровод с роликами. Это было в числе проектов Госплана. Прогресс науки ведь идет, и его не остановить. А потом можно использовать и водные артерии республики.

Есть решения и воздушные – хороший аэропорт международного плана. Тува находится на “перекрестке времен” и дорог в Юго-Восточную Азию. Выгоды от эксплуатации такого аэропорта очевидны. У нас бы останавливались туристы, охотники, оставляли кучу денег и летели бы дальше. И при наличии продуктопровода мы бы могли дозаправлять эти трансконтинентальные рейсы. Это очень удобно всем, ведь расстояния почти одинаковы: Париж – Москва, Москва – Кызыл и дальше. Сейчас дозаправочный пункт – Новосибирск, но до него самолеты не успевают израсходовать все топливо.

– Разрешите задать вам каверзный вопрос: почему, при таком большом интересе к проблемам экономического развития Тувы, вы уехали и работаете в Москве?

– Я не считаю это каверзным вопросом. После окончания аспирантуры я вместе с первой женой (сейчас у меня второй брак), тоже политэкономом, приехал работать в Туву. Но было только одно рабочее место политэконома, два специалиста – было слишком много. Я преподавал, вел часы в пединституте, в Институте усовершенствования учителей, в Институте марксизма-ленинизма. Был все время на связи со своим научным руководителем – профессором Шилиным Иваном Григорьевичем. И вот, когда он стал зампредом СОПСа, то позвал меня: “Ты там, как трактор в огороде”. Я был недовостребован в республике как политэконом. Я расценил это, как футболист, играющий за заводской клуб, который получает приглашение в сборную страны. Это действительно была организация, работавшая на всю страну.

И я, проработав два года в Туве, приехал в Москву, устроился в СОПС младшим научным сотрудником, получил квартиру. Примерно шесть лет занимался там вопросами размещения производительных сил. Посещал все это время Туву в составе разных конференций. В Восточной Сибири везде был.

Потом мой зав. сектором перешел в оборонную промышленность и позвал меня с собой. Очень было интересно, я обнаружил здесь закрытую информацию о конкретных материальных ресурсах регионов, которая мне не была доступна, когда я писал свою диссертацию. Все время балансы не сходились, хотя я догадывался о том, что часть ресурсов “съедает” военная промышленность. Это важно: ведь если я знаю экономику региона на 50%, то я не знаю ее совсем.

По Туве, кстати, я запросил статистику легочных заболеваний до перехода с чаданского угля на каа-хемский и после. Вы не знаете, но когда я был школьником, то мы зимой в Кызыле на уроках физкультуры брали снег руками и ели его – до того он был чистый. Тогда использовался чаданский уголь, который добывали шахтным способом. Он сгорал целиком, оставалась только зола. Никакой сажи. Город был чистый, беленький. Если посмотреть фотографии тех времен, когда мы зимой играли на улице, то виден прозрачный лед, белый снег, желтый песочек. Сейчас все стало серое. С 1965 года, за тридцать пять лет, вся эта сажа пропитала город, и легкие кызыльчан стали сплошь черные. Заболеваемость легочными болезнями до 1965 года была одна, скажем, 5%, а потом стала 15%. И это были “сов. секретные данные”.

Я проработал в этой сфере пять лет. Таким образом я узнал теперь и гражданскую, и военную часть экономики. Оставались еще две части: внешнеэкономическая (экспорт-импорт, валюта) и финансовая.

В 1988 году, когда началась либерализация при Горбачеве, я стал зав.сектором в Институте внешнеэкономических связей. Несмотря на мою предыдущую работу, связанную с секретной информацией, мне дали синий выездной паспорт, и я смог выехать за границу. В первый раз сразу оказался в “цитадели империализма” – в Нью-Йорке. Потом еще наездил очень много за эти годы: в США несколько раз, почти во все страны Европы, в Китай, Корею, Монголию. В связи с либерализацией внешнеторговой деятельности надо было решать много вопросов: конвертируемость рубля, взаиморасчеты, расширение экспорта и так далее.

И по Союзу много ездили с семинарами, лекциями. Проверяли, готовы ли предприятия к внешнеторговому сотрудничеству. Люди же вообще ничего не знали об экспорте. Я курировал, например, “АвтоВАЗ”, Энгельсский троллейбусный завод, Горьковский автомобильный завод. Даже помогал в выгодных сделках. Например, поставка троллейбусного парка в страны Латинской Америки.

– А когда вы перешли в банковскую сферу?

– Да вот так и произошло постепенно. Предприятия могли уже самостоятельно выходить на рынок. Но потребовалась работа по созданию внешнеэкономических структур, фирм, которые бы готовили договора. Мы начали потихонечку этим заниматься в институте. То есть мы, молодые ученые, были на передовой. В процессе этой работы мы выходили на коммерческие банки. Тогда в 1989 году они только начали создаваться.

Одним из первых был кооперативный, молодежный “Кредо банк”. Он первым получил генеральную лицензию на право валютных операций. Наша команда, три экономиста и один юрист, все – кандидаты наук, с год проработали по договорам и затем были приглашены работать в этот банк. Создали отдел, у нас была сначала маленькая комнатушка, один компьютер. Банк бурно развивался, первым внедрил кредитные карточки и многое другое. Проработка всех этих операций была нашей функцией, научных работников. Кстати, там я работал на одном этаже с Александром Ивановичем Гуровым, одним из нынешних лидеров “Единства”. Он тогда был начальником Службы безопасности банка.

В 1993 году я был послан на учебу в США на высшие курсы банковского дела. Эту учебу для наших банкиров организовали Центробанк России и Федеральный резервный банк США. Учились под Нью-Йорком, три недели были на практике в штате Арканзас – родном штате президента США. У меня есть письмо, адресованное мне, с благопожеланиями, подписанное собственноручно Биллом Клинтоном. Вот оно, можете посмотреть (показывает).

Потом в этом банке уже стало неинтересно, скучно: все уже было сделано, накатано. Решил перейти на другую работу.

– Это ваш жизненный принцип – постоянное стремление к новаторству?

– Да, осваивать и внедрять, осваивать и внедрять.

– За что вы принялись на следующем этапе?

– Некоторое время проработал в Инженерно-инновационном банке, потом в “Истбриджбанке”. В это время банковская сфера пошла вниз, я, как председатель правления, успешно продал этот банк.

Мой научный руководитель все настаивал, чтобы я принимался за докторскую диссертацию. Перейдя на более спокойную работу руководителем одного из отделений большого банка “Российский кредит”, я занялся диссертацией Но тут – август 1998-го. Кризис! Кошмарная осень…

В декабре 1998-го я ушел, восстановил силы. Сейчас работаю здесь, развиваю бизнес банка, его отделения. Мой кабинет вице-президента в центральном офисе на Цветном бульваре, а здесь надо разворачивать кассовые операции с наличностью. Я Вам потом покажу кассы, депозитарии, хранилища, которые мы обустраиваем. Наладим здесь работу, а потом я уйду снова к себе, здесь будет управляющий.

Мы занимаемся драгоценными металлами, кредитами и другими видами банковского бизнеса.

– Докторскую диссертацию продолжаете?

– Пишу. Она готова “в голове”, осталось только написать. Посвящена фондовым рынкам.

– А переводами еще занимаетесь?

– Да, у меня появилось новое направление. Я перевожу книгу Кужугета Сереевича Шойгу с тувинского на русский. Называется она в переводе с тувинского “Люди и время”. Это та же книга, которая издана в Кызыле как “Перо черного грифа”, но уже дополненная автором и с новыми фотографиями, в том числе с фотографиями Сергея Кужугетовича.

– Расскажите, пожалуйста, о своей семье.

– Я не буду говорить в подробностях, поскольку работаю в банке, и такая информация, как правило, не разглашается. Есть внуки от дочерей, обоим по три года. У меня хорошие контакты с зятьями, один работает со мной, состоявшийся бизнесмен, второй – вчерашний студент.

Хотел бы от себя вот что сказать: я считаю, что состоялся как обществовед, все время занимался экономикой в комплексе с социальной психологией, в том числе и межнациональными отношениями.

Сейчас исключительно благоприятные условия, для того, чтобы придать экономике Тувы новый импульс. Никогда прежде у нас не было земляков на всероссийском уровне, которые входили бы в федеральное правительство и которые были бы столь благожелательно настроены по отношению к своей маленькой родине. Это надо грамотно использовать и реализовать. Надо вдохнуть импульс инициативы в местное хозяйство. Для этого надо использовать все ресурсы, которые сейчас есть, и привлечь извне те, которые не принесут ущерб населению и экономике. Сейчас, после избрания президентом Путина, у нас будет, по крайней мере, восемь лет стабильности в России. Что и интересует инвесторов.

И я со своей стороны как раз работаю над привлечением инвестиций в республику, в том числе иностранных: веду переговоры с американцами, переписываюсь с японцами, с Южной Кореей. Это реальные деньги, которые сейчас смело пойдут, их надо просто использовать. Например, в геологическую разведку. Мы сможем дать народу возможность зарабатывать.

Нужна консолидация, чтобы все ветви власти и общественное мнение были едины. Надо работать как внутри республики, так и по линии “Кызыл – Москва”. В частности, я считаю, что у нас в Москве уже большая диаспора тувинцев, и мы все готовы, кто что может сделать, помочь нашей республике. Сейчас открываются очень широкие возможности.

Прошло время...

В день 50-летия Виктора Норбу – 22 мая 2000 года состоялся запуск американской ракеты «Атлас», оснащенной российским двигателем «РД-180». Виктор Яковлевич в 1997 году в качестве генерального директора консалтинговой фирмы «Экацентр» участвовал в разработке и подписании контракта между НПО «Энергомаш» (Россия) и ракетостроительной корпорацией «Пратт и Уитни» (США) по закупке американцами российских технологий по производству ракетных двигателей. В результате долгих и трудных переговоров с помощью юристов и экономистов консалтинговой фирмы удалось существенно увеличить прибыль российских разработчиков и сохранить их права и приоритеты. Для того, чтобы сделать такие надежные двигатели, американцам пришлось бы потратить не менее 20 лет.

Сейчас этот проект успешно развивается дальше. Высокая технология, на которую работали предыдущие поколения, начинает теперь кормить Россию.

Фото:

2. Виктор Норбу (справа) с сестрой и братом Юрием, сейчас полковником МВД.

3. Будущий экономист-банкир с мамой, отцом и сестрой. 1955 г.

4. Яков Норбу (первый справа) – оркестрант кызыльской роты Почетного караула армии Тувинской Народной Республики. 1944 г.

5. Виктор Норбу в США с коллегами по высшим курсам банковского дела. 1993 г.

6. Витя Норбу (второй справа во втором ряду) с одноклассниками. Ученики школа №7 в кызыльском парке. 25 мая 1961 г.

7. Тувинские школьники – победители олимпиады – на фоне Главного здания МГУ, в котором Витя Норбу затем учитлся на экономическом факультете.