Амур Увангур: Днем я занимаюсь наукой, а ночью зарабатываю деньги (ЦА №16)

Было время, когда отправляли у нас в России талантливых юношей набираться уму-разуму за границу. Молодые люди учились заморским премудростям и возвращались на родину, чтобы служить ей верой и правдой, использовать на деле те знания, которые были ими получены. После Октябрьской революции такая практика прекратилась. Однако пал “железный занавес”, и учеба за границей стала вновь очень популярной, появились различные проекты по обмену студентами. И, оказывается, у нас в республике есть уже “первые ласточки”, вернувшиеся после долгой и нелегкой учебы.

Как сложилась их судьба по возвращении домой? Сегодня мы встретимся с Амуром Увангуром, выпускником Улу-Дагского университета Турции.

О встрече с ним мы договорились уже давно, но долго не могли назначить время, так как свободное от работы время у Амура составляет промежуток от трех часов ночи до девяти часов утра. Днем Амур – филолог-тюрколог, работает в Институте гуманитарных исследований, что является его основным делом, ради которого он шесть лет учился в Турции. Но поскольку того, что он там зарабатывает, на жизнь не хватает, вечерами Амур подрабатывает барменом в ресторане “Эне-Сай”. Этому искусству он тоже обучился в Турции, когда подрабатывал будучи студентом. Но вот время наконец-то выбрано – и я в Институте гуманитарных исследований, в кабинете, рассчитанном на пять человек, в котором у Амура даже есть собственные стол и стул.

– Амур, почему вы решили учиться именно в Турции?

– В 91-ом году я как раз вернулся из армии и очень хотел учиться. Собирался в Монголию, чтобы изучать монгольский язык, но так как у меня знания монгольского языка не было, в Монголию меня не пустили. Через год появилась возможность поехать в Турцию. В 92-м году Госкомитет по науке объявил конкурс для желающих учиться в Турции. На республику было выделено шесть мест: три с гуманитарным уклоном и три с математическим, а желающих поступить – 196 человек. На гуманитарные места попали я и еще двое ребят – Ян Ооржак и Демир Чавынчак. А на места с математическим уклоном никто не смог набрать достаточное количество баллов.

– Ваша тяга к знаниям перешла к вам по наследству?

– Да, можно так считать, потому что по материнской линии мой дядя, Юрий Аранчын, был доктором исторических наук и академиком общественных наук РАН. Другой дядя, Николай Кунчун, долгое время работал в Центральном архиве РТ, также занимал высокие посты. Я их видел очень редко, когда они приезжали гостить в наше село Бельдир-Арыг (Чыргаланды). Тогда я был школьником. А по отцовской линии родственники с математическим уклоном.

– Кто ваши родители?

– Отец – Кара-Хуна Севекович Увангур был разнорабочим в колхозе Чодураа, умер в 1985 году. Мама – Кара-кыс Ивановна Увангур (Луду) работала тогда секретарем в сельсовете. Теперь она тоже “в стране бесконечной весны”. Для меня смерть – это страна бесконечной весны, откуда никогда не возвращаются. Мама умерла буквально перед праздником Шагаа в этом году. Теперь я верю, что по лунному календарю в конце и начале года надо оберегать себя.

– Чем вы занимались до армии?

– Работал в своей родной школе в селе старшим пионервожатым. 1985 год был для меня самым трудным: умер отец, старшие сестры учились в вузах, а старший брат был в армии, мама пенсионерка. В семье нас семь детей. Я остался за старшего и сразу начал работать. Тогда я еще учился в десятом классе, и мне предстояло сдать выпускные экзамены. После, в течение трех лет, работал там же, был комсомольцем-активистом. И в армии тоже был лидером.

– Как вы познакомились со своей женой?

– После армии я вернулся на работу в свою школу. Так как я активист, в то время участвовал в различных комсомольских конференциях республиканского масштаба. На одной из конференций среди делегатов была и она. Хотя она тоже из моего Тес-Хемского района, но только там и тогда я заметил ее – Чечену Сандан-ооловну Чооду. Она тоже активистка. Конечно, в те юношеские годы у меня были другие девочки, в которых я пытался узнать настоящую любовь, встретить ее. Но выбор пал на Чечену. Теперь у нас сын Эртине, первоклассник, учится в Питере.

– Почему в Питере?

– Чечена по профессии учитель русского языка и литературы, помимо этого знает турецкий язык. Сейчас в Питере она работает агентом турецкой турфирмы. Из-за забастовки учителей пришлось отправить в Санкт-Петербург и Эртине. Там они, наверное, проживут десять лет, пока сын будет учиться в школе. Возможно, я тоже приеду к ним года через два-три, буду поступать в аспирантуру. Хочу идти дальше по научной линии, не останавливаться на достигнутом.

– Какую степень вы хотите получить?

– Хочу стать доктором, академиком, как мой дядя Юрий Аранчын.

– Кто ваш идеал в научном мире?

– Вы, наверное, уже догадались (смеется) – мой дядя.

– Есть у вас какие-то увлечения, кроме работы, и хватает ли на них время?

– Да, когда-то я увлекался легкой атлетикой. Теперь читаю книги, играю в шахматы, пишу стихи сентиментального характера о любви, о жизни, о смерти. Делаю научные переводы небольших произведений с тувинского на турецкий и с турецкого на тувинский. Еще умею вязать, дома вяжу. Не только себе, но и семье могу связать теплые свитера, шапки, носки, пуловеры. В данное время вяжу себе свитер, но так как времени у меня почти нет, вяжу по выходным, не успеваю (в доказательство Амур даже показал свой недовязанный свитер, закончить который у него все не хватает времени). Еще коллекционирую записи группы “Modern Talking”.

– Учиться в другой стране, тем более человеку семейному, в материальном плане, наверное, было нелегко?

– Зарубежным студентам турецкое государство выплачивает стипендию около 60 долларов в месяц. Это обусловлено в договоре. Тува тоже должна платить стипендию турецким студентам, которые учатся у нас, но не знаю, выполняется ли это условие. В Турции нам предоставлялось место в общежитии, бесплатное пользование Интернетом. На стипендию мы питались, ходили в кино, на концерты и еще покупали себе кое-что из одежды.

В Турции можно найти любую работу, лишь бы ты знал турецкий язык. Буквально на второй месяц мы начали работать, стали разносить газеты, хотя языка еще не знали. Но, работая, мы расширяли свой словарный запас. Платили нам за неделю. Деньги тогда были нужны. Звонили домой, покупали себе нужные вещи. Когда мы приехали в Турцию, у нас в кармане было три доллара на троих, но на такие деньги просто невозможно было прожить.

Дело в том, что мы были первыми студентами, которых отправили учиться в Турцию. Тогда вся система обмена студентами была отлажена плохо. Этим занималось не государство, как сейчас, а частные фирмы. Мы приехали в Турцию и четыре месяца сидели в Стамбуле, не учились, стали работать, правда, жили в студенческом общежитии. Потом государство наконец-то узнало, что у них есть такие студенты, и нас распределили по городам, стали учить и платить стипендию. Я попал в город Бурса, это недалеко от Стамбула.

И в этом городе в свободное от учебы время работал: чай разносил на улице, продавал журналы, три года работал на частном радиоканале. Тогда я еще плохо говорил по-турецки, но у меня был совершенно другой говор, который был интересен слушателям. В летнее время в курортном городе Анталия работал и гидом, и официантом, и барменом.

– За семь лет, прожитых в Турции, вы часто виделись с родными?

– Первые четыре года я приезжал в Туву каждое лето. Деньги занимал, копил в течение года стипендию, выбирал самые дешевые маршруты, например, автобусные. И двести долларов на дорогу хватало. Ездил по такому автобусному маршруту: выезжал из Стамбула, ехал через Румынию, Болгарию, Украину, Белоруссию, приезжал в Москву. Из Москвы дальше ехал на поезде. Дорога занимала где-то около десяти дней. Три раза в Турцию приезжала жена. Первый раз она приехала одна, сыну было только два годика, а она приехала изучать турецкий язык. Второй раз она приехала с сыном, уже просто отдохнуть, как туристка. И третий раз я пригласил их с Эртине. Это было в прошлом году, я закончил учебу и работал. Средства позволяли мне их пригласить.

– Как вы попали в бар?

– Когда я был уже на третьем курсе, я первый раз приехал в Анталию, искать работу. Однажды позвонил в гостиницу, мне сказали, что им нужны официанты. Но я перепутал место и приехал совсем не туда, куда звонил. Но и в этом месте были рабочие места, только им требовались бармены. Меня приняли, чему-то научили, чему-то научился сам. Ходил по барам, смотрел. Стал покупать литературу. Так с миру по нитке все выучил. Самое главное – ловкость рук и четкость, нужно знать, какие вина можно смешивать, а какие нет.

– А как турки относятся к иностранцам?

– Турки очень любят иностранцев и всегда готовы помочь. И я, нет-нет, да и прибегал к их помощи, в основном, конечно, материальной. Иногда оставался гостить у знакомых турков. Когда гостишь, собираются все соседи и расспрашивают тебя обо всем – им тоже интересно узнать о нашей жизни. Им интересно знать о Туве, и в турецких журналах часто появляется информация о ней.

Мимо подъездов домов, где играют малыши – пройти просто так невозможно. Тебя сразу заметят из-за твоих “узких глаз”, и пытаются задавать вопросы типа: “Дядя, вы японец? Дядя, вы знаете каратэ?” А в университете никто не обращает внимания на твои “узкие глаза”, так как там обучаются студенты со всех уголков мира. Но все разговаривают на турецком языке.

– Как долго вы учили язык?

– В Турции с февраля по август мы учили турецкий язык, каждый месяц сдавали по нему экзамен. Язык учили по специальным книгам и рабочим тетрадям, в которых выполняли домашнее задание. Еще обыгрывали различные ситуации и, играя, учили слова. И за семь месяцев язык мы выучили. Вообще учеба в Турции начинается с первого октября. Мы хотя и начали учиться с опозданием, но однокурсников догнали.

– Были какие-то смешные случаи во время вашей учебы в Турции?

– Смешных случаев было очень много, связанных, например, с языком. Стакан они называют бардаком. Кровать, по нашим представлениям это место, где мы спим, а в Турции так называется мужской галстук. Дурак, в нашем понимании слабоумный, у них это слово обозначает автобусную остановку.

– Какая у вас теперь специальность?

– Я изучал филологию: турецкий язык и турецкую литературу. Специальность у меня теперь широкая, могу быть учителем, научным работником, могу переводить статьи, работать переводчиком.

– Где сейчас Ян и Демир, с которыми вы поступали?

– Ян вернулся в Туву по семейным обстоятельствам, он сейчас работает в Кызыле. А Демир продолжает учебу. Он окончил университет, тоже по специальности турецкий язык, турецкая литература, и сейчас поступил в аспирантуру. Вернее, у нас она называется аспирантура, а у них – магистратура.

Я бы тоже остался, но мне уже тридцать лет, а иностранным студентам в Турции дают право поступить в аспирантуру до 28 лет, после этого возраста обучение платное. Я мог бы поступить, но за образование мне пришлось бы платить, а для меня это просто нереально. Потом – в Кызыле жила моя семья: жена и сын.

– Вы скучали по Туве пока были в Турции?

– Конечно, скучал. Звонил домой, мне рассказывали новости, присылали газеты. Любил читать в Турции “Центр Азии”. Однажды даже вызвался быть спонсором рубрики в вашей газете “Устами младенца”. Приехал с игрушечной машиной и куклой Барби, которые вручил победителям.

– С чем вам пришлось столкнуться, когда вы вернулись в Туву?

– После того как я семь лет прожил в Турции, мое мышление и культура стали соответствовать западному образу жизни. У нас сразу бросается в глаза то, что и стар, и млад спокойно ходят по улицам с бутылками пива в руках, а то и вовсе пьяные. Там, в Турции, таким образом вести себя на улице не принято, и считается некультурным. Когда приехал в Кызыл, встретился мне один знакомый и сразу говорит: дай три рубля, не хватает на бутылку – сразу появилась тоска по Турции. Там нет таких людей, которые попрошайничают. Есть, конечно, бедные люди, попрошайки, которые сидят с протянутой рукой. Но чтобы просили здоровые парни, способные работать – такого нет. А недавно, когда я возвращался в три часа ночи домой из “Эне-Сая”, меня избили трое парней в районе “Детского мира”. Некоторое время я просто ходил в шоке.

В Турции всегда можно ходить спокойно. Даже милиционеры не пристают, если ты в не совсем трезвом состоянии. Однажды со мной произошла такая история: в Стамбуле с друзьями мы просидели в ночном клубе до трех часов ночи, а в четыре нам нужно было возвращаться домой. Мы были немного выпившие. Поехали домой и заблудились, Стамбул – большой город. Нас остановили полицейские и спросили: куда мы едем. Мы объяснили, что были в ночном клубе, выпили, едем домой и заблудились, как нам добраться домой? Машина с полицейской мигалкой поехала впереди, мы за ней, проводили нас прямо до подъезда. Такое приятное воспоминание. У нас ведь такого нет.

– А пригодились ли в Туве полученные вами знания?

– Приехал сюда и целый месяц искал работу. Хотя нас, выпускников, Госкомитет по науке должен распределять по местам. Я обращался в Республиканский Лицей, но мне там сказали, что им не нужны такие специалисты, что турецкий язык они не учат. Обращался в Тыва-турецкий лицей, но у них свои, турецкие преподаватели. Через месяц я обратился в Госкомитет по науке. Председателю сказал, что я такой-то студент, никак не могу найти работу. Он предложил пойти мне в ТНИИЯЛИ, который сейчас называется Институт Гуманитарных Исследований. Я пришел сюда, сказал, что учился в Турции, что меня направил Госкомитет по науке, и меня приняли. Работаю здесь с сентября 99-го года, а из Турции вернулся в августе.

– Чем вы занимаетесь в институте?

– Пока я тут человек новый, поэтому сейчас знакомлюсь с архивом, научными изданиями. В будущем буду работать по перечитыванию древнетюркских памятников в Туве. Знаю рунику, разбираюсь в каменных стелах. Могу прочесть арабские и персидские надписи, так как в университете всему этому учили.

– Как вы попали в ресторан “Эне-Сай”?

– У меня в Турции стипендия была 60 долларов, которой на все хватало, а зарплата здесь 600 рублей, которой не хватает даже на себя, не то что на семью. Это самый мизер для меня, и существовать на такие деньги я не могу. Сначала я проехался по всем барам и ресторанам Кызыла, потом пришел в “Эне-Сай”. Они посмотрели, что я что-то умею, узнали, какой у меня опыт и взяли на работу. Сейчас я обучаю там ребят, пытаюсь приготовить коктейли из того, что имеется. Конечно, у нас здесь нет базы, нужно все доставать: шейкер – самый основной компонент для коктейлей – вина, ликеры, лед, сиропы, украшения. Но у “Эне-Сая” такая возможность есть, и в скором времени, я думаю, там можно будет делать разные коктейли.

– Посетители турецких баров отличаются от посетителей кызыльских баров?

– По культуре – да. Турки никогда не пьют до упаду. А нашенские пьют “Балтику” до неприличного состояния. К коктейлям наши еще не привыкли, а в Турции это привычное дело. Наши не умеют вести себя: когда “навеселе”, сразу начинают драться, грубить, разбивать, то, что подается, и с тобой наругаются еще. В Турции же посетители в барах отдыхают, разговаривают, знакомятся, а в это время, чтобы они не скучали, я показывал им различные барменские трюки. Здесь я тоже стараюсь приучить своих клиентов к такой барной культуре.

– Где вам нравится работать больше: в институте или в баре?

– В институте, днем, я занимаюсь наукой, а в баре, вечерами и ночью, зарабатываю деньги. В институте – мое будущее, я вкладываю сюда свой труд, это моя перспектива, мое постоянное место работы. Я надеюсь, что со временем материальная база у института улучшится, и я буду получать столько, сколько зарабатываю. Через некоторое время я передам свои знания и оставлю бар. В конце концов, у меня будет свой бар. Хочу открыть в Кызыле элитный бар, где предлагались бы одни коктейли и иномарочные напитки. Хочу, чтобы в него приходили умные, образованные люди и просто общались, отдыхали, а не напивались.

– Кто еще учился в Турции и вернулся в Туву? Как сложилась их жизнь здесь?

– Вернулся Орлан Хертек, закончил юридический факультет, сейчас я не знаю, где он, где-то в районе. Саяна Кашпык-оол закончила факультет международных отношений, сейчас работает секретарем в Республиканском лицее. Тимур Монгуш – экономист, работает в Кызыле в частном секторе. Мерген Хомушку закончил факультет отношений европейских стран, теперь он в аспирантуре в Москве. Демир Чавынчак и Кызыл-Маадыр Симчит закончили университеты в Турции и там же поступили в аспирантуру. Этим летом должна вернуться вторая волна наших “ласточек”.

– Что ждет их здесь, когда они закончат учиться?

– Сейчас они учатся и работают в различных фирмах: “Mary Kay”, “Amway”, “Oriflame”. Кто-то после окончания университета будет представлять эти фирмы в Туве, откроет свой офис, кто-то будет продавать машины, но кто-то останется, я думаю. Они все такие молодые, красивые, умные приедут в Туву и что-то, наверное, будут делать. Для них все впереди. Главное, чтобы они смогли найти работу по своей специальности. Я работу нашел.

– Многие студенты, закончившие университеты, неважно российские или зарубежные, даже с красным дипломом, приезжают в Туву и не могут найти работу. Почему?

– До поры до времени это будет продолжаться, но потом, я думаю, у нас будет еще один скачок по отношениям, по экономике и вообще по уровню жизни, цивилизации. А пока выпускники, даже с красным дипломом, стараются попасть туда, где больше платят и не всегда по своей специальности. Это происходит не только в Туве, а вообще в СНГ и России. Я знаю своих однокурсников из СНГ, кто с дипломом, как у меня, работает дилером компании “Coca-Cola”, кто-то в банке, а кто-то в лесной промышленности. Таких, как я, сумевших устроиться на работу по специальности, меньшинство.

– Может быть, высшее образование нам вообще не нужно?

– Почему, нужно. Сейчас даже во многих магазинчиках, аптеках можно увидеть на стенах дипломы, а чуть пониже – лицензии, сертификаты. Так сразу появляется доверие к аптекарю: знаешь, что он не посоветует не то лекарство, так появляется доверие и к другому человеку, имеющему образование. (Кстати, у Амура в кабинете его диплом висит). Значит в будущем только с образованием можно будет устроится на работу или открыть свое дело.

– С каким литературным героем вы могли бы себя сравнить?

– Из тувинских народных сказок скорее всего с Оскус-оолом – мальчиком с тремя знаниями (прим: Оскус-оол – в переводе с тувинского Сирота-мальчик, герой тувинской народной сказки).

Прошло время...

Амур Увангур уволился из бара, решив полностью посвятить себя науке. А коктейли остались как хобби.

Фото:

2. Амур Увангур – выпускник Улу-Дагского университета Турции.

3. Студенческие годы. Амур с турецкими друзьями.

4. После занятий Амур подрабатывал официантом в турецком ресторане.

5. Редкий случай, когда собирается вся семья. Амур с женой Чеченой и сыном Эртине.

6. Загадочный Амур Увангур в баре-ресторане «Эне-Сай». 18 марта 2000 г.