газета «Центр Азии» №51 (16 декабря 8 апреля 1999) Люди Центра Азии Валерий Гончаров: На американского дядю надеяться нельзя. Надо надеяться только на себя!16 декабря 1999 г. |
Сельскохозяйственный производственный кооператив «Красный Пахарь» – старейшее хозяйство в Туве. В марте 2000 года он будет отмечать своё семидесятилетие. За эти семьдесят лет краснопахарцы не растеряли своего умения трудиться, а главное, смекалки – как выжить в труднейшее время. Таких периодов в истории колхоза было немало, начиная со времени его создания, когда первоначально стащили на общий двор всё, что было, и сами чуть ли не в одну избу сселились, но вовремя догадались, что так не пойдёт. Решили, что работать можно и сообща, а уж жить лучше – кто как сможет. Во время Великой Отечественной, когда основная рабочая сила была на фронте, тоже как-то исхитрились и выжили, правда работать приходилось не только днём, но и прихватывая ночь. Сейчас же, когда государство вспоминает о людях и предприятиях, на которых они работают, только тогда, когда нужно содрать поистине драконовские налоги, почти все бывшие колхозы и совхозы Тувы, как говорится, «приказали долго жить». Остались, по сути дела, только два, самых стойких, самых живучих: «Пламя революции» в Балгазыне да «Красный пахарь« в Туране. Живут они благодаря тому, что руководят ими самоотверженные, стойкие люди – Иван Чучев и Валерий Гончаров. – Валерий Николаевич, за 70 лет «Красный Пахарь» был и колхозом, и совхозом, и кооперативом. Как правильно называть ваше хозяйство сегодня? – Сельскохозяйственный производственный кооператив «Красный Пахарь». Пока так. – Похоже, что статус кооператива вас не устраивает. Почему? – Кооператив – это по сути дела немногочисленное предприятие, объединяющее двадцать-сорок человек, а у нас ведь работает около пятисот человек. Я думаю, что со временем мы вернёмся к статусу колхоза, просто надоело все эти бумаги оформлять, печати новые заказывать. Но по большому счёту ничего не меняется: «Красный Пахарь» как был, так и останется «Красным Пахарем». – Какой для вашего хозяйства была нынешняя осень? – Нынешний год, как и несколько предыдущих, в природно-климатическом плане, не работал на нас: засуха, саранча. Всё это было против, но, тем не менее, мы уже убрали пшеницу и урожай собрали – в среднем 9 центнеров с гектара. Это по нынешним временам очень даже неплохо (в среднем по республике собрали 5 центнеров с гектара). В первую очередь это результат работы агронома Нины Владимировны Зенковой, а я помогаю ей всем, чем могу. Прежде всего, мы освободили поля от сорняков, применив химию. В прошлые годы я как-то отошел от полеводства, так как стояли другие проблемы. Нужно было вклиниться в рынок, наладить переработку тех продуктов, которые мы получаем, чтобы торговать самим, без посредников. Иначе от хозяйства не осталось бы ничего, как это произошло с другими. Когда я в 1992 году стал директором, у нас ведь ничего этого не было. Вспомните, какая была молоканка – лягушатник настоящий, очень много сил и энергии ушло на это. Три с половиной года я спал в машине, мотался по командировкам за Саяны. Из Красноярска мы привезли ларьки, из Черногорки – пекарню, из Могилёва – мельницу, молоканка у нас теперь как игрушечка, налажена продажа молока и хлеба напрямую. Не только туранцев, но и кызыльчан кормим. Теперь, когда всё это запущено и работает, для нас главное – полеводство. Уже третий год мы увеличиваем площади посева зерновых, которые по сравнению с прошлым годом увеличились в два раза. На следующий год будет ещё больше. В этом году мы распахали тысячу гектаров заброшенной в прошлом земли. Несмотря на «дикий рынок», увеличение цен на горюче-смазочные материалы, нехватку запчастей и их баснословные цены, мы всё же будем увеличивать площади под зерновые, увеличивать и увеличивать! Это наша главная задача на сегодняшний день. И вот тут нужна энергонасыщенная техника. Когда я принял хозяйство, у нас был только один трактор К-700. Теперь таких тракторов уже шесть, но и этого мало. – В нашей республике осталось два сильных хозяйства. Какие у вас отношения с «Пламенем Революции», с Чучевым? – Отношения у нас партнёрские. В последние, засушливые годы, мы у них покупали корма. Там более благоприятная климатическая зона, рядом Чагытай, чаще идут дожди – это одно. Второе – они вплотную занимаются кормовой базой, а мы в этом плане прошлые годы отставали. Там не только энергонасыщенные тракторы – их у балгазынцев 27 единиц, но и совершенно другой подход к заготовке кормов. Я сейчас этот вопрос изучил, и мы тоже стали применять их технологию. У них давно уже приобретены рулонные прессы, технология заготовки кормов давно отработана, а у нас всё было по старинке. Я натаскал со всей республики эти прессы, мы их восстановили, обучили ребят, и этим летом мы вышли по заготовке сена на уровень балгазынцев. – Как я понимаю, сейчас «Красный Пахарь» снова делает ставку на развитие и полеводства, и животноводства? – Мы делаем ставку на развитие всех отраслей производства. Животноводство немыслимо без полеводства. Как поработаем в полеводстве, так будем жить и в животноводстве. А если будут успехи там и там, будет чем торговать, значит, будут деньги, будет зарплата людям. Важно, чтобы весь механизм работал бесперебойно, как часы. К сожалению, не всё получается так, как хочется. Мы были вынуждены сократить поголовье овец. Как не парадоксально, а в искони овцеводческом крае это дело теперь приносит одни убытки. Нынче в Туве мы свою шерсть продать не смогли по достойным ценам. Пять-шесть рублей за килограмм, это же грабительство! Увезли в Черногорку, там у нас взяли по 25 рублей, но денег выходить не можем до сих пор. Выбивание денег у меня уже набило такую оскомину! Ежегодно мы снабжаем продуктами нашу республиканскую больницу на миллион двести тысяч – полтора миллиона рублей. И вот, чтобы получить эти деньги, приходится штурмовать пороги Минфина, доходить до президента. Но мы оптимизма не теряем. Есть люди, которые нам верят, дают в долг горючее, поэтому все работы мы проводим вовремя. Появляются деньги – рассчитываемся, так вот и живем. Трудно, сложно, но в будущее глядим с оптимизмом. – Я слышала, вы свою милицию завели? – Пришлось. Скотокрадство не знает предела. В прошлом году за летний период было украдено около ста голов крупного рогатого скота. На нынешние деньги мы потеряли около 500 тысяч рублей. А на содержание охраны уйдёт где-то тысяч пятьдесят. Вот мы всё посчитали и решили, что выгоднее держать свою собственную милицию, чем терпеть такие убытки от скотокрадства. И нынче картина совсем другая: мы потеряли за лето только семь голов скота – разница большая. – А что делает наша районная милиция? – Это надо их самих спросить. Иногда они всё-таки что-то делают. Недавно проводили ночной рейд в связи с терроризмом, заодно поймали несколько воров, которые тащат зерно прямо от наших комбайнов. Если такие рейды устраивать почаще, то и воров скота можно поймать наверняка. В Туране нет такого двора, с которого не увели бы какую-нибудь животину. А хоть кого-то за руку схватили? Нет, ни один вор не пойман. Так как надеяться не на что, мы и создали свою собственную внутреннюю милицию, даже автомат купили, на МТФ сделали вышку, поставили прожекторы. – Прямо как в зоне? – Да. А что сделаешь? Ведь и сено жгут, не только воруют. Иначе сейчас нельзя. – Зарплату у вас рабочие получают? – У нас люди получают всё. За прошлый год мы выдали наличными 500 тысяч, не считая заборов хлебом, продуктами питания. В этом году уже выдано более 500 тысяч рублей наличными, а год ещё не кончился. Выписываем мясо, муку, хлеб. Мука у нас очень качественная, по ценам гораздо ниже рыночных. Хлеб мы в магазине продаём по пять рублей, своим рабочим – за три пятьдесят. Некоторые этот хлеб продают, обналичивают, так сказать. А некоторые пропивают, чего греха таить! Морковь, свёклу, капусту тоже даём под зарплату. Сейчас мы должны своим рабочим только за один месяц, но думаю, скоро рассчитаемся. – С кадрами, как я понимаю, проблем у вас нет? – У нас сейчас комплексный такой коллектив работает. Есть люди с Аржаана, из Хадына приезжают, из Уюка, из Суши. Там ведь всё поразвалилось, работать негде. У нас конкурсный отбор, кого-то берём, кого-то нет. В основном набираем механизаторов. – А как решаете проблемы с жильём? – Мы берём их как сезонных рабочих, живут они на бригадах, мы создали там все условия: построили очень хорошие бани, работают столовые, питание у нас прекрасное – первое, второе, третье, хлеб пышный, вкусный. Причём, всё очень дешёвое. Вообще, механизаторы получают большие льготы: за питание они платят только 50%, да плюс к этому бесплатный хлеб и бесплатное молоко. Поесть два раза в день стоит семь рублей. Это же хорошо! Только работайте, не воруйте! А иначе «Красный Пахарь» будет, как те совхозы, которые уже растащили. – Сколько лет вы в сельском хозяйстве? – Всю сознательную жизнь. Закончил в Кызыле сельхозтехникум, работал на комбайне, механиком, был завгаром, потом выбрали секретарем парторганизации, был заместителем директора, потом вот стал директором. Заочно окончил институт, агрономический факультет. И так всю жизнь в сельском хозяйстве. – Год назад вас приглашали на работу в правительство, на должность заместителя Главы правительства. Почему вы отказались? – Потому что я знаю, что от меня там никакой пользы не будет. Ведь чтобы поднять сельское хозяйство республики в целом, нужны огромные средства, а их у того же заместителя Главы правительства по сельскому хозяйству сейчас нет. А разбрасываться пустыми обещаниями и ничего не делать – не в моём характере. Если я работаю в «Красном Пахаре», я вижу плоды своего труда. А там я ничего не сделаю, поэтому и отказался. – Удовольствие от своей каторжной работы вы получаете? Когда-то Астафьев, бывший председатель колхоза «Красный пахарь», сказал: «Я от своей работы получал большое удовольствие». – Честно говоря, удовольствия мало, но дело в том, что люди меня уже два раза выбирали, и я должен это доверие оправдывать. И еще – жалко бросать. Жалко бросать, Татьяна Евгеньевна, то, что сделано за эти годы. Ведь всё это может порушиться в один миг. Не будет хозяина – всё растащат моментально. Вот недавно ездил в Каа-Хемский район. Когда я учился в сельхозтехникуме, то проходил там практику. Какие совхозы были! А сейчас проехал – просто дико, жалко смотреть. От ферм одни стены остались – всё растащили. Очень надеюсь, что в стране у нас всё изменится: придет другой президент, президент-хозяин страны, и к нам будет другое отношение. Чтоб не штурмовали мы минфины, не выпрашивали, как милостыню, свои же собственные деньги, нашим потом и кровью заработанные. Нам не надо помогать, но и мешать не надо! – А как жена относится к вашему образу жизни? – Раньше она пробовала бороться с этим, настаивала, чтобы я больше отдыхал. Теперь уже махнула рукой – будь что будет. Дома я, конечно, почти не бываю, так что всё хозяйство на ней: две коровы, поросята, телята. – У вас такое понятие существует: «личная жизнь»? – Нет. Я за три года только пятнадцать дней был в отпуске, съездил в «Красноярское Загорье» и всё. – Интересно, как вы эти 15 дней отдыха провели, что делали? – Проспал и всё. Спал как убитый. Хотел месяц отдохнуть, но тут начались проблемы с кормами – и опять сутками в машине. Мне никак нельзя отходить от производства. Отойдёшь, упустишь важный момент, потом навёрстывать ещё труднее. Поэтому месячный отпуск, да ещё с семьёй, для меня пока голубая мечта. – У вас есть дочь. Ей вы какое-то внимание оказываете? – Оксана сейчас учится в Кызыле в Гуманитарном институте на юридическом факультете. Видимся очень редко. Какое внимание? Никакого. – А совесть вас не мучает? – Мучает. А я ничего сделать не могу. Жена говорит: «Ну хоть по ягоды бы когда-нибудь съездили, как все люди!» Не было ещё такого, чтобы мы вместе сели в машину и поехали. Ведь ненормально же это! – У меня такое впечатление, что вы живёте, как робот: запрограммировали себя и тянете. – Да, как робот. А иначе не получается. Я вот с Чучевым разговаривал, у него то же самое. Он говорит: «Вот я уеду – и уже сбой». Такое вот время. Когда люди видят, что директор рядом, работает, вкалывает, и они вроде тянутся, что-то делают. – Как же из этого выйти? Ведь надо же жить, любить в конце концов. Вы ведь свою жену любите? – Люблю, конечно. – А где вы с ней встретились? – В Туране, на танцах. Я на побывку из армии пришёл, пошёл на танцы, а там и Любу свою встретил. Переписывались с ней, пока я в армии был. Потом ещё год ходили. Ну а потом и поженились, дочку родили. – А где вы в армии служили, в каких войсках? – Я служил в Германии в войсках связи, в городе Магдебурге. Но объездил практически всю Германию – нас часто направляли в командировки. Так что посмотрел, как живут немцы. – Извлекли для себя какую-то пользу от знакомства с немецким образом жизни? – Да, конечно. Я сейчас часто ставлю в пример своим работникам, как живут и работают немцы, какой там порядок и честность: велосипед могут поставить где-нибудь на улице, и он там хоть неделю простоит – никто его не возьмет. А у нас на минуту ничего нельзя оставить без присмотра. – После Германии, такой цивилизованной страны, вас не потянуло куда-нибудь в город? – Нет. Меня очень тянуло домой, на родину. И я с радостью вернулся в Туран, в свой родной совхоз. – А ваши предки давно приехали в Туву, вы коренной житель? – Моя мать, ее родители, братья и сёстры раньше жили в поселке Ленинка. Когда они там появились, я точно не знаю, но очень давно. Оттуда братьев моей матери Матиных, моего деда Арсентия призвали на фронт, и никто из них не вернулся, все погибли. А отец заехал в Туву гораздо позднее – в конце сороковых, после войны. Мои старшие братья родились тоже в Ленинке. Потом родители переехали в Туран, и я родился уже здесь, в Туране. – У вас есть какое-нибудь любимое занятие, «хобби», как принято сейчас говорить? – В молодости я очень любил музыку, в сельхозтехникуме играл в студенческом ВИА на бас-гитаре. В ансамбле ложкарей занимался, выступал на смотрах художественной самодеятельности. И спортом занимался. Начиная со школьных лет и потом в техникуме играл в баскетбол. Сейчас всё это забросил. Моё «хобби» – это моя работа. Работа такая, что просто не позволяет заняться чем-то еще. – А здоровье? Вы хоть немного о себе думаете? Ведь мужчины, оказывается, такие беззащитные. – Ничего я не думаю. Сердце уже хватало, и не раз. В 1995 году был серьёзный приступ. Две недели я отлежал в больнице, а потом в пижаме и тапочках сбежал – заместители не сумели обеспечить совхоз углём. Пришлось бросать лечение и ехать принимать срочные меры. – Сейчас в Туву, как и в другие регионы России приходит гуманитарная помощь – зерно из Америки. Нормально ли это, что когда-то богатейшую сельскохозяйственную Туву и всю Россию сегодня кормит Америка? – Нет, ненормально. И я категорически против. Раньше мы всем помогали, а теперь – нам. Это унизительно – стоять с протянутой рукой. Где же наше национальное достоинство? На американского дядю надеяться нельзя. Надо надеяться только на себя! От автора. Было бы несправедливо, если бы я умолчала о той помощи, которую оказывает «Красный Пахарь» нашему туранскому музею. Хорошо помню, как лет 17 тому назад мы делали в музее новую экспозицию, и срочно понадобилось стекло. Пошла к тогдашнему завхозу «Красного Пахаря» Михаилу Кирилловичу Кунаеву. «Ну что с вами делать? Надо так надо». И выдал даже больше, чем просила, про запас. Уже давно нет Михаила Кирилловича, а слова его так в памяти остались. И лицо с доброй улыбкой на губах. А года два назад собрались нас закрывать пожарники. Об этом из заметки в «Центре Азии» узнал Валерий Николаевич, и сам подошёл ко мне: «Ну как же так, Татьяна Евгеньевна? Мы вам поможем. Как это – музей закрыть?» И помог, чем смог – огнетушители перезарядили, песок привезли. А нынешней зимой в музее невовремя перегорела труба – как раз в день своего юбилея мне пришлось бегать в поисках оной. Первым делом побежала к Гончарову, и часа полтора он самолично обшаривал все уголки своего хоздвора в поисках этой самой трубы. Нашли, установили в тот же день. А сколько раз Валерий Николаевич выручал меня, когда я строила церковь. И машину свою с водителем давал, когда срочно нужно было отыскать в Хакасии железо на крышу, чтобы не оставить в зиму под снег уже готовый сруб. Да и сейчас сижу я и печатаю эти строки в тёплом помещении музея, потому что опять выручил Гончаров. Как будто мало ему своих забот...
Прошло время...
Валерий Николаевич по результатам опроса читателей стал «Человеком года-99» в номинации «Производство». В марте 2000 года «Красный пахарь» отметил свое 70-летие, а Валерию Гончарову присвоили звание «Заслуженный работник сельского хозяйства Республики Тыва».
Фото: 2. Валерий Гончаров с главным агрономом Ниной Зенковой. 1999 г. --> |
Беседовала Татьяна ВЕРЕЩАГИНА http://www.centerasia.ru/issue/1999/51/4918-valeriy-goncharov-na-amerikanskogo.html |