В уютной и ухоженной квартире по
улице Лопсанчапа живет последний из братьев Шумовых, командир знаменитого гвардейского
минометного расчета братьев Шумовых – Александр.
Их легендарный миномет находится в
Артиллеристском музее города Ленинграда, а в Республиканском музее имени 60-ти
богатырей («Алдан-Маадыр») стоит его макет.
Живет Александр Терентьевич со
своей дочкой Валентиной, и почти каждый день к нему приезжает подруга по
шахматам Татьяна Николаевна Бякова. Она научила играть в шахматы Александра
Терентьевича три года назад, а теперь ученик играет наравне с учителем. На мой
вопрос, кто из них чаще выигрывает, они кивают головами и показывают друг на
друга. Еще они любят гулять по берегу Енисея, только плохо одно – там нет
скамеек. В советские времена Александра Терентьевича не забывали, а теперь,
хоть и удостоен «Ордена Республики Тыва» лично из рук президента, о нем
запамятовали. Во время нашего разговора я заметил, что Александр Терентьевич
все время хватался за голову, когда я задавал вопросы о войне, – видно было,
что ему больно вспоминать.
– Александр Терентьевич, сколько же вас было братьев?
– Иван, Семен, Лука и Авксентий –
родные братья, все Никитичи, сыновья дяди Никиты, Василий, Емельян – сыновья
Егора, а я – сын Терентия. Нас родных было четверо: Максим, я, Петр и Федор.
Все мы были на фронте, только в разных местах. Нас пятеро братьев служило в
одном месте. И как-то командир дивизии подходит ко мне и говорит: «Хорошо бы
всех братьев собрать вместе. Дай мне ихние адреса, где они служат». Ну, сколь
смогли, тех нашли. Разослали письма Максиму, моему старшему брату, Петру,
самому младшему Федору и двоюродному брату Семену. Приехал только Семен, письмо
получил, когда раненый в госпитале лежал, в Рыбинске. Максим тоже получил наше
письмо, но как раз в то время, когда надо было идти в бой. Он, долго не
раздумывая, пошел в бой, где его ранило. Вот так он не смог к нам приехать. А
Петра и Федора уже в живых не было. Также на фронте были сын Максима – Николай
и сын Емельяна – Галактион.
Татьяна Николаевна: А у матери его 19 ребятишек было.
А. Т.: У нас в семье у всех так, только у дяди Никиты детей было
маловато. У него были одни сыновья и ни одной дочери. Трое в революцию погибли,
а оставшиеся четверо на фронт пошли.
– На каком фронте вы воевали?
– Ленинградский фронт, вторая
ударная армия, одиннадцатая дивизия, 320 стрелковый полк, минометная батарея
120 миллиметрового миномета. Я был командиром гвардейского минометного расчета
братьев Шумовых. Все были лысые и здоровые, один только я был маленький
ростом.
– А где вы родились и выросли?
– В Каа-Хемском кожууне, в
поселке Медведевка. Никитичи жили в Кызыл-Арыге.
– Когда война началась, сколько вам было?
– Шел двадцать седьмой. Ушел в
сорок втором в числе первых советских граждан. В 1944 году, на эстонской земле,
получил тяжелые осколочные ранения в бок, голову и ногу. В том же году под
Нарвой погибли Семен и Василий, а на подступах к Риге погиб Иван. Меня
госпитализировали в Ленинград, потом эвакуировали на Кавказ, сначала в Тбилиси,
а потом в Махачкалу.
– А как же так получилось, что шестеро братьев оказались в одной
батарее?
– Встретились мы все в
Минусинске, а выезжали-то из Тувы отдельно. Я – первым, а Никитичей призвали
осенью.
– Когда вас призвали, вы сразу попали в Ленинград?
– Сначала под Волхов. Там другая
дивизия стояла, и нас отправили в Ленинград.
– На войне вы шли за Сталина?
– Конечно, я шел за Сталина, за
Родину и пел песню «Ржавой миной по Гитлеру – огонь». Верили в Сталина. Это
сейчас началось все это, очернение его имени. Если вспомнить, он и хорошие
дела делал. В 1943 году мы голодали, а повар и сержант нам недодавали. Хлеба,
молока, табака, водки давали мало. И тут Сталин подписывает приказ, чтобы
солдат кормили хорошо, а кто нарушит, того в штрафную батарею. Этого повара и
сержанта сразу туда отправили. Ой, мы тогда зажили, спасибо еще и Америке –
присылала нам ветчину и колбасу.
– Вы прошли войну. Было ли так, чтобы вас предавали товарищи?
– Нет, такого не было. Все стояли
друг за друга. Однажды мы попали в окружение под Ленинградом. Все выбрались,
никого не оставили и минометы на себе вытащили.
– Что вы цените больше всего в людях?
– Порядочность и честность. Чтобы
закон выполняли, как на фронте: приказали туда идти – иди. Был такой случай.
Мы потеряли связь и связистов всех перебили. Я послал Аксентия узнать прицел и
угломер, чтобы бить по врагу, а то могли по своим ударить. Только он прибежал,
а рядом береза стояла, снаряд в березу ударил и разорвал ее. Щепка ему в
область паха залетела, но он успел сказать прицел и угломер, выполнил задание.
Тут мы прорвали немцев, и они побежали.
– Какой случай вам больше всего запомнился?
– Такого примечательного случая
нет, а, может, забыл просто. Расскажу вам, как 1944 году приезжал в Туву.
Правительство ТНР запросило, чтобы для набора солдат-добровольцев прислали,
желательно земляков и выбор пал на меня. Вызывает меня командир батареи и спрашивает,
что я во сне видел, я говорю: «Не помню». Он говорит: «Наверное, ты домой
поедешь, поезжай-ка ты к командиру полка». Поехал к нему, а тот тоже
спрашивает: «Что ты во сне видел?» Я говорю: «Не помню». Он говорит: «Поезжай-ка
ты к командиру дивизии». Приезжаю к нему, и он спрашивает, что во сне видел,
а я говорю, что не помню. Он говорит: «Тебе выпало большое счастье – поедешь
домой». Вот так вот меня и отправили. Да, это было счастьем приехать домой и
повидать своих родных, авось, думал, в последний раз. Салчак Калбак-Хорекович
Тока специально послал ко мне фотографа, чтобы он снял меня во время приезда.
Кстати, у меня эти фотографии сохранились.
– У афганцев есть такая «болезнь» – «синдром Афганистана». Вы
испытываете что-нибудь такое?
– Часто войну вижу. Будто бы меня
ранило, рядом разорвалась бомба. Взрывов боюсь, наверное, от того, что ранен
взрывом. Война – это кровь, смерть. Мы прошли через все это, и ни одному
последующему поколению не пожелал бы такого.
– Чем вы занимались после войны, где работали?
– До войны работал в типографии,
а после войны долго не работал – сильно больной был. Немного работал в
типографии, был надсмотрщиком телефонных линий в Каа-Хемском кожууне. Стаж не
выработал и за это пенсию уменьшили. У меня ранение в голову, опасное ранение.
До войны-то я был полный, здоровый, благодаря своему здоровью и выжил.
Операцию делали в Ленинграде. Кости ломали, трещина была, ее округляли. После
операции похудел, крови много потерял.
– Расскажите о вашей семье.
– У меня было две жены, от них
три дочери. Старшая Валентина, Надя и младшая Люба, сейчас с мужем живет в
Белгороде. От них четверо внуков и трое правнуков. Мало детей, не то, что у
моих родителей. А у моего двоюродного брата Луки было одиннадцать детей, у
Ивана – шестеро, у Семена – два сына, у Василия – три сына, у Аксентия – четыре
дочери и трое сыновей.
В конце нашей беседы мы пили чай.
Александр Терентьевич показывал мне свои медали и ордена. Валентина
Александровна рассказала, что хочет принять участие в конкурсе о своей
родословной, и написать о своем роде, роде Шумовых.
Прошло время…
Александр Терентьевич все такой
же бодрый, веселый и жизнерадостный. До двух сидит дома, затем едет в
городской парк имени Гастелло подышать свежим воздухом и полюбоваться ребятней.
Не так давно государство обидело
Александра Терентьевича: уменьшили пенсию на 22 рубля. Якобы из-за нехватки
выработанных лет. Хотя он начал свою трудовую деятельность еще в 1931 году на
золотых приисках. Там он проработал девять лет. Потом два года работал в
типографии. А в 1942 году он был отправлен на фронт в числе первых советских
граждан. Но, к сожалению, те 11 лет, что
он отработал до войны, в его трудовой стаж не попали. Ведь трудовых книжек,
тогда еще в ТНР, просто не существовало. А в архивах данные тоже не сохранились.
То есть доказать что-либо невозможно.
Также отменили Александру Терентьевичу персональное
пенсионерство. Соответственно и все льготы, которые были. По этому поводу
он даже писал письмо Президенту РФ Владимиру Путину. Надеется получить ответ.
Но Александр Терентьевич не
унывает, он рад, что люди его не забывают, приглашают на встречи в школы, в
музей.
Фото:
2. Проверка миномета перед
решающей схваткой за Ленинград. Александр – второй слева, возле миномета.
Январь 1944 г.
3. Знаменитый минометный расчет
братьев Шумовых. Слева направо – в нижнем ряду: Василий, Лука, Иван; в верхнем
ряду: Авксентий, Александр, Семен. 7 ноября 1943.